Жан-Ив Борьо - Макиавелли
В довершение всех бед 13 июня в Риме скончался республиканский гонфалоньер Пьеро Содерини – душа всего движения, направленного против Медичи. Макиавелли на этот раз не стали привлекать к ответственности, хотя он лично знал многих участников заговора. В последующие годы республиканская оппозиция, частично перебравшаяся во Францию, будет предпринимать напрасные попытки объединиться вокруг того или иного сильного лидера, например вокруг Якопо Сальвьяти, но успеха не добьется; Джулио Медичи даже после своего избрания папой 14 сентября 1523 г. под именем Климента VII будет с особым пристрастием следить за положением дел во Флоренции и направлять их железной рукой при посредстве преданного ему кардинала из Кортоны Сильвио Пассерини, которому будут помогать представители молодого поколения Медичи – Ипполито и Алессандро.
Во Флоренции, где продолжает жить Макиавелли, царит мрачная атмосфера. В Ломбардии возобновилась война между французами и испанцами. В самом городе отмечено несколько вспышек чумы, и флорентийцы при малейшей возможности стараются перебраться в деревню. В это же время Макиавелли узнает о смерти любимого брата Тотто, служителя церкви и искренне верующего христианина, с которым всегда поддерживал самые теплые отношения. 27 ноября 1522 г. он составляет свое последнее завещание, после чего удаляется в поместье Альбергаччо, в Сант-Андреа в Перкуссине. Здесь он, очевидно, работает над восьмой книгой «Истории Флоренции», когда выходит труд пизанского профессора Агостино Нифо «Об искусстве правления» (De regnandi peritia), представляющий собой слегка перелицованную, «верноподданническую» и обогащенную некоторыми примерами версию 22 глав «Государя». Книга, по всей видимости, была списана с рукописи, предоставленной автором издательству Giunti, печатавшему также трактат Макиавелли «О военном искусстве», выдержала всего одно переиздание, осуществленное в 1645 г. Габриелем Ноде. У Макиавелли мы не находим ни одного упоминания об этом опусе; скорее всего, он даже не знал о его существовании.
В 1524 г. сады Оричеллари были окончательно закрыты. Макиавелли пришлось посещать другие, менее аристократические сады; так, он бывал в расположенных близ ворот Сан-Фредиано владениях нувориша Якопо Фальконетти по прозвищу Булочник, знаменитого своими роскошными пирами. Предположительно в это время Макиавелли знакомится с молодой актрисой и певицей Барбарой Салутати Раффакани, известной также как Барбера, славившейся чистотой голоса и изысканностью манер. Эта женщина станет предпоследней любовью Макиавелли; не исключено, что именно по ее просьбе, поддержанной Булочником, он примется за сочинение еще одной пьесы – «Клиция», премьера которой назначена на январь 1525 г. Действительно, 13 января состоится представление пьесы в постановке труппы «Каццуола» («Мастерок»); Барбера исполнит в спектакле все вокальные вставные номера.
Премьера пройдет с триумфальным успехом.
Последний драматургический опыт. «Клиция»
Сюжет «Клиции» заставляет вспомнить о «Мандрагоре»: Никомако, недостойный отец, влюбленный, к негодованию его супруги Софронии, в ту же девушку, что и его сын, предлагает разрешить возникшую распрю с помощью третейского судьи, семейного исповедника брата Тимотео, «большого мастака по части чудес»: «его молитвами монна Лукреция, будучи бесплодной, понесла от мессера Ничи Кальфуччи».[92] Действие разворачивается в тот же период: 12 лет назад, в 1494 г., «когда по пути в Неаполь король Карл во главе огромного войска проходил через Флоренцию», как объясняет Клеандро, влюбленный в юную Клицию (которая в пьесе так и не появится). Это девушка неизвестного происхождения, доставшаяся как военный трофей французу по имени Бельтран де Гасконь, который, возвращаясь на родину, препоручил ее, тогда еще ребенка, заботам Никомако и Софронии, ее и воспитавшим. Кто же мог предположить, что приемный отец проникнется к выросшей Клиции «любострастной склонностью»? Отец и сын намерены добиться своего хитростью, выдав Клицию замуж за человека, который потом будет охотно делиться с инициатором брака женою. Никомако предлагает в качестве жениха своего слугу, «мошенника» Пирро; сын – управляющего поместьем «порядочного» Эустакьо. В конце концов участники спора решают бросить жребий, и выигрывает Пирро. Свадьба назначена на тот же вечер; Никомако уже договорился с Пирро, что тот уступит ему свое место на брачном ложе. Софрония с Клеандро придумывают новую уловку: они переодевают другого слугу, Сиро, в одежды Клиции. Разумеется, как только Никомако пытается получить от «новобрачной» то, что, как он полагает, причитается ему по праву, Сиро осыпает его тумаками. Действие готово перейти в откровенный бурлеск, но тут на сцене вдруг появляется отец Клиции, неаполитанский дворянин Рамондо, разыскивающий свою дочь. Он с радостью отдает ее руку молодому Клеандро. Нравственность спасена, а Никомако возвращается к семейному очагу и важным делам, которые из-за своей похоти оставил в небрежении.
Образцом для «Клиции» Макиавелли послужила пьеса Плавта «Касина» (Casina), считавшаяся непристойной: ее персонажи используют подставных лиц, дабы удовлетворить свою страсть. По всей видимости, «Клицию» Макиавелли писал по заказу Булочника, намеренного отметить ее постановкой свое возвращение во Флоренцию после пятилетней ссылки. Представление, состоявшееся в саду его пригородной виллы, имело огромный успех; на нем присутствовала «вся Флоренция», в том числе Ипполито и Алессандро Медичи. Спектакль игрался в декорациях Сангалло, который, по общему мнению, превзошел себя; Вазари, автор «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» (Le Vite de’ più eccellenti Pittori, Scultori e Architetti), утверждает даже, что восторженным приемом у публики представление было обязано именно Сангалло. Музыку к нему написал Вердело, а канцоны исполнила Барбера, встреченная бурными аплодисментами.
Бесспорно, сюжет «Клиции» в значительной мере заимствован у Плавта, но Макиавелли перенес действие пьесы во Флоренцию, где, как он уверяет в прологе, недавно произошла похожая история. Нетрудно заметить, что интрига строится на любви старика к юной девушке; между тем мы знаем, что Макиавелли в ту пору перевалило за пятьдесят, а Барбера была совсем молодой женщиной. Впрочем, все в том же прологе он подчеркивает, что «автор этой комедии – человек безупречной нравственности». Центральным персонажем пьесы является Софрония (Мудрость): именно она, узнав о том, что замышляет ее муж, напоминает ему о долге, прощает его и доводит интригу до счастливой развязки. Следует ли нам усматривать в «Клиции» реальную драму стареющего мужчины, сбившегося было с пути, но раскаявшегося в грехах благодаря вмешательству мудрой женщины, за которой легко угадывается Мариетта Корсини, уже долгие годы служившая Макиавелли моральным компасом? Или это было просто выражение радости человека, после пятилетней разлуки вновь вернувшегося в любимый город? После «Мандрагоры» прошло семь лет, и если фабула «Клиции» по сравнению с «Мандрагорой» выглядит гораздо более циничной, то ее тональность далеко не так весела и беззаботна, а одураченный старик Никомако настолько же патетичен, насколько глуп и самодоволен Нича из «Мандрагоры». Зато финальная канцона прославляет умеренность и мудрость:
Нет, вы не прогадали,
достойные и чистые душой,
что мудрости земной
столь тонкому учителю внимали
и потому узнали,
как нужно жить, чем лучше пренебречь,
чтоб не лишиться рая;
но, все перечисляя,
мы долго бы вели об этом речь.
Да будут назиданья вам полезны
настолько же, сколь были вы любезны![93]
13
«Я люблю отчизну больше своей души…»
Последние надежды
В начале 1525 г. Макиавелли завершает работу над «Историей Флоренции»; ему не терпится представить свой труд в Риме. Он поручает Веттори, который присутствовал на показе «Клиции», разведать, какие настроения царят в папской курии. И вот – приятный сюрприз! – узнает, что папа сам интересовался у Веттори, как продвигается «История», и пригласил автора лично явиться к нему. Веттори мешкает и сообщает Макиавелли новость только 8 марта, в том же письме категорически не рекомендуя ему пускаться в путь под предлогом, что «нынче не то время, чтобы читать и преподносить подарки». Действительно, папа из клана Медичи ведет сложную и дорогостоящую дипломатическую игру: после Павии он сменил лагерь и вступил в союз с императором, пообещавшим обеспечить Флоренции защиту, а семейству Медичи – гарантии сохранения власти, стребовав за то 10 тысяч дукатов. В городе эта весть была воспринята с радостью и отмечена празднествами, однако, зная коварство императора, для пущей уверенности было решено направить в Испанию легата. На эту роль был избран кардинал Сальвьяти, племянник Климента VII; секретарем при нем должен был стать Никколо Макиавелли. Сальвьяти особенно настаивал на его кандидатуре, но папа в силу неясных причин не дал своего согласия. Разумеется, переговоры велись кулуарно, и мы совсем не уверены, что Макиавелли хотя бы догадывался об их ходе, не имея ни малейшей возможности на них повлиять.
