П. Люкимсон - Царь Давид
"Уж как-то слишком везло Давиду в те дни, и не стояло ли за всем этим нечто большее, чем везение, – изощренный ум и железная воля человека, окончательно превратившегося из простого пастуха в типичного восточного правителя, беспощадного и умеющего закручивать хитроумные интриги?" – вот вопрос, который волнует Заковича, да и целый ряд других исследователей.
Однако если Давид и превращался в восточного правителя, то никак не обычного, а подлинно великого, которому еще предстояло удивить многих своих друзей и врагов.
* * *Наблюдая за тем, как в Хеврон съезжаются представители всех колен Израиля, как первосвященник Авиафар готовился к принесению торжественных жертв и помазанию его на царство, Давид пребывал в легкой эйфории – сбывались самые смелые пророчества, самые дерзкие его мечты. Он становился подлинным вождем, пастырем своего народа и чувствовал, как его захлестывает любовь к этому народу, желание сделать счастливым самого последнего его бедняка.
От предвкушения коронации в груди возникал легкий холодок, у него словно прибавлялись силы, а в движениях появлялась необъяснимая легкость. Давид знал и любил это состояние – оно означало, что скоро к нему придут новые строки, польются сами собой строфа за строфой новые псалмы.
Вот как описывает эту церемонию Библия:
"И пришли все колена Исраэлевы к Давиду в Хеврон, и сказали так: вот мы – кость твоя и плоть твоя. Даже вчера и третьего дня, когда был еще Шаул царем над нами, ты был предводителем Исраэля. И сказал Господь тебе: "Ты будешь пасти народ мой Исраэля и ты будешь главой Исраэля"…" (II Сам. 5:1-2).
Разумеется, под "всеми коленами Исраэля" в данном случае следует понимать именно старейшин этих колен – весь народ просто не уместился бы в Хевроне. Да и следующая фраза Библии это поясняет:
"И пришли все старейшины Исраэля к царю в Хеврон, и заключил с ними союз царь Давид пред Господом, и помазали Давида на царство над Исраэлем. Тридцать лет было Давиду, когда он стал царем; сорок лет он царствовал. В Хевроне был он царем над Иудою семь лет и шесть месяцев и в Иерушалаиме был он царем над всем Исраэлем и Иудою тридцать три года" (II Сам. 5:3-6).
Устные предания и основывающийся на них Иосиф Флавий рассказывают, что церемония помазания была необычайно торжественной и трогательной. Объявив Давиду во всеуслышание "мы – кость твоя и плоть твоя", старейшины таким образом публично отвергли все грязные слухи и домыслы о том, что он является инородцем или незаконнорожденным сыном. Давид объявлялся наделенным царской властью не людьми, а самим Богом ("И сказал Господь тебе: "Ты будешь пасти народ мой Исраэля, и ты будешь главой Исраэля""), и это означало, что уже никто в будущем не мог оспорить его права и права его потомства на эту власть.
Затем представители каждого колена принесли присягу Давиду на верность и объявили о готовности всех боеспособных мужчин своего колена служить в армии под началом Давида. И уже после этого в честь помазания Давида царем над Израилем был устроен грандиозный пир, по окончании которого все старейшины отправились домой.
А вскоре в Хеврон начали прибывать отряды, посланные каждым коленом, и столица Иудеи в одночасье превратилась в огромный военный лагерь.
Глава четвертая Битва за Иерусалим
О том, каковы были размеры армии, собранной Давидом в Хевроне, мы знаем из "Хроникона", а затем их повторяет Иосиф Флавий в "Иудейских древностях".
Если оставить те броские эпитеты, которыми "Хроникон" награждает воинов каждого колена ("люди доблестные, именитые в отцовских домах их", "умеющих понимать времена, знающих, что нужно делать Исраэлю", "умеющих готовить войну, со всем военным снаряжением" и т. д.), то картина получается следующая:
колено Иуды (Иегуды) – выставило 6800 воинов (Флавий утверждает, что речь идет лишь о тяжелых пехотинцах, которые, хотя и принадлежали к колену Иуды, вплоть до коронации Давида сохраняли верность дому Саула; точное же число воинов, которое суммарно выставило колено Иуды, по Флавию, неизвестно).
Колено Симеона (Шимона) – 7100 воинов (по Флавию – 7000).
Колено Вениамина (Биньямина) – 3000 воинов (по Флавию – 4000, но данное число не отражало всей силы этого колена – многие его представители колебались в вопросе, признавать Давида или нет, даже после общего сбора в Хевроне).
Колено Ефрема (Эфраима) – 20 800 воинов.
Колено Манассии (Менассии), его половина, живущая на западном берегу Иордана, – 18 000 воинов.
Колено Иссахара прислало, согласно "Хроникону", "200 начальников" и "всех соплеменников их, действующих по слову их". Последних, по Флавию, было 20 000 человек (то есть первые 200 были сотниками).
Колено Завулона (Звулуна) выставило 50 000 воинов.
Колено Неффалима (Нафтали) – "тысячу начальствующих и с ними, со щитом и копьем, тридцать семь тысяч", то есть суммарно 38 000 воинов (по Флавию, "тысяча начальствующих" – это тысяча хорошо обученных бойцов, вооруженных щитами и дротиками; остальные же бойцы этого колена составляли нечто вроде народного ополчения).
Колено Дана выставило 28 600 бойцов (по Флавию – 27 600).
Колено Асира (Ашера) – 40 000 воинов.
Колена Гада, Рувима (Реувена) и часть колена Манассии, жившие на восточном берегу Иордана, суммарно выставили 120 000 ратников.
Особняком в этом войске стояли 4600 левитов и 3700 коэнов – при том, что они участвовали в сражениях, основными для левитов и коэнов считались священнические функции.
Таким образом, суммарно собравшееся под командованием Давида войско насчитывало, если верить этим источникам, свыше 360 000 бойцов. У большинства историков эта цифра, разумеется, вызывает большие сомнения, и их можно понять – речь идет о поистине огромной даже по современным понятиям армии. Трудно поверить, что вся эта масса людей могла уместиться в Хевроне, где, согласно "Хроникону", она пребывала не менее трех дней, в течение которых шли непрерывные пиры, и теперь уже не старейшины, а воинские подразделения колен присягали на верность Давиду.
Согласно Библии, все эти три дня в Хеврон соседствующие с коленом Иуды колена Иссахара, Завулона и Неффалима непрестанно подвозили в Хеврон провиант – "муку, сушеную смокву, и изюм, и елей; и крупного и мелкого скота множество". По Флавию, "вся эта масса войска явилась со своими запасами хлеба, вина и прочих съестных припасов", однако, по мнению скептически настроенных ученых, сама территория, на которой в тот период обретались евреи, не позволяла прокормить и содержать подобную армию.
В связи с этим они вновь задаются вопросом: правильно ли мы понимаем ту систему счета, которой пользовались древние евреи, и не следует ли под словом "элеф" понимать не тысячу, а отряд из ста – ста пятидесяти воинов, то есть подразделение, соответствующее современной роте?
