Питер Грин - Александр Македонский. Царь четырех сторон света
В конце концов Демосфен выработал компромиссную формулу. Гарпал был взят то ли под стражу, то ли под охрану. Его деньги передали особой комиссии (куда входил и сам Демосфен) для сохранения в Акрополе. Этот шаг был неприязненно встречен «партией войны». Гипереид даже заявил, что, арестовав Гарпала, они отрезали себе путь к цели. Но по крайней мере, Гарпал был жив и не в руках Александра.
Демосфен же отправился в Олимпию, где в начале августа были оглашены указы о возвращении изгнанников и об обожествлении Александра. Как представитель Афин, Демосфен имел право вести переговоры с посланцем Александра Никанором.
Предметом этих переговоров, помимо статуса Самоса, где у афинян были поселенцы, должна была стать и участь Гарпала. Переговоры этих двоих лиц по понятным причинам оставались секретными. Но известно, что Александр, хотя и неохотно, признал право афинян на Самос. Ясно, что имела место какая-то сделка, скорее всего связанная с выдачей Гарпала. Если так, то у Демосфена были основания не афишировать эту сторону своей деятельности. Не успел он вернуться в Афины, как Гарпал ухитрился бежать с помощью неизвестных лиц.
Это, конечно, вызвало большой политический скандал, который еще усилился, когда стало известно, что из 700 талантов лишь половина оказалась в сокровищнице Акрополя.
Все известные люди в Афинах перессорились, выступая с взаимными обвинениями. Была создана комиссия по расследованию происшествия, но через полгода она все еще не обнародовала своих результатов.
Оживленные дебаты вызвал и вопрос о том, следует ли признать Александра тринадцатым божеством.
Демад сделал при этом хитрый ход, чтобы предупредить противников этого мероприятия. Он заявил, что афиняне, слишком занявшись небесами, могут потерять землю (имея в виду Самос). Намек был понят, и даже Демосфен, убежденный противник обожествления, нехотя согласился: «Пусть Александр именуется сыном Зевса, а если он желает, то еще и Посейдона».
Потеря друга
Чтобы избежать жары на равнинах, Александр со своими людьми отправился в Экбатаны, обычную летнюю резиденцию македонских царей. Здесь, когда были решены неотложные дела, царь устроил роскошное празднество в честь Диониса с соревнованиями атлетов, музыкантов и выступлениями 3000 специально приглашенных греческих артистов.
Вечернее винопитие превратилось в своеобразный ритуал. Во время одного такого застолья Гефестион, чья восприимчивость к алкоголю была, судя по всему, не меньше, чем у Александра, вдруг упал, и его отнесли в постель. У него началась горячка. Врач предписал строгое воздержание, и неделю Гефестион следовал этому указанию. Потом он почувствовал себя лучше и однажды утром, встав с постели, съел вареного цыпленка и выпил полгаллона холодного вина, после этого почувствовал себя очень плохо. Когда Александру дали знать, что его другу стало хуже, царь поспешил к нему со стадиона, где следил за выступлениями атлетов. Когда он появился у постели Гефестиона, тот уже скончался.
Гефестион, второе «я» царя, не был популярен. Высокий, сильный, своенравный, злой, недалекого ума, он хорошо мог командовать тысячей воинов, но не годился для того, чтобы управлять. Основной его характеристикой была неукоснительная личная преданность Александру. Когда говорили, что, например, Кратер предан ему не меньше, Александр отвечал на это: «Кратер любит царя. Гефестион любит меня самого».
Горе царя, как и его последствия для окружающих, превзошло всякие пределы. День и ночь он оплакивал друга, и никто не мог утешить Александра. По всему Востоку был объявлен общий траур. Сам царь остриг волосы в знак печали, как Ахилл в знак траура по Патроклу. Врач Гефестиона был казнен, а храм Асклепия в Экбатанах – разрушен. Набальзамированное тело Гефестиона было отправлено в Вавилон с царским эскортом под командованием Пердикки. Началась подготовка к торжественной похоронной церемонии. Она была совершена ранней весной 323 г. до н. э. на средства всех провинций империи.
После кончины Гефестиона не было никаких новых назначений на вакантную должность командира конной гвардии гетайров, известной как Гефестионов отряд. Мы можем только догадываться, какого рода будущее готовил Александр для фаворита. Известно, что примерно через месяц после его кончины Роксана забеременела, и будущий первенец стал единственным и законным наследником царя.
Между тем Гарпал, после своего удивительного бегства из Афин, снова оказался на Пелопоннесе, собрал свою флотилию и отплыл на Крит, пристанище всех неудачников. Там он вскоре был убит македонским агентом. Похоже, Александр расплатился еще по одному счету.
Демосфен, возможно, фигурировал в досье на Гарпала, собранном Филоксеном, управляющим Киликией. Во всяком случае, в марте 323 г. до н. э. афинский суд присяжных признал великого оратора виновным во взяточничестве и приговорил к штрафу в 50 талантов. Он не мог заплатить и попал в тюрьму, откуда, однако, позднее бежал, подобно Гарпалу, видимо с помощью охраны. После побега Демосфен отправился в Эгину, где и пребывал до тех пор, пока не стало Александра.
Бурная экспедиция
Лучшее лекарство от горя – работа, а для Александра существовала только одна профессия – война. Зимой 324/323 г. до н. э. он начал новую, последнюю свою кампанию – против коссеев, горцев, обитавших к юго-западу от Экбатан. Он опустошил их землю за пять недель, назвав это «жертвой в память Гефестиона».
Царь продолжал вынашивать планы новых завоеваний и авантюр. Прежде чем уйти из Экбатан, он отправил разведывательную экспедицию на Каспий, включив в ее состав плотников и кораблестроителей. Они должны были рубить лес и строить военные корабли в греческом стиле, будто бы для исследовательских целей, на деле же, конечно, для задуманной прежде войны со скифами.
Тем временем войско отправилось в Вавилон. По дороге Александр повстречал халдейских прорицателей, которые предупредили его, что с ним случится большое несчастье, если он войдет в Вавилон. Впрочем, по их словам, Александр вполне мог избегнуть этой опасности в случае восстановления им храма Мардука. Но он никоим образом не должен входить в город с восточной стороны, то есть лицом к заходящему солнцу. Это было явное вымогательство. Александр распорядился начать работы по восстановлению храма еще семь лет назад, во время первого визита в Вавилон. Расходы, как обычно в таких случаях, должны были оплачиваться из храмовых средств. Но эти средства долгие годы были достоянием жречества. А такое грандиозное строительство означало бы их быстрое истощение. Вот почему почти никаких работ по восстановлению не велось. Теперь жрецы решили, очевидно, вынудить царя оплатить это предприятие из собственной казны. Интересно, однако, что он прислушался к предостережению. Большая часть армии вошла в Вавилон, Александр же устроил свой лагерь на некотором расстоянии от города.
