Кейстут Закорецкий - Разгром Виктора Суворова
Ситуация под Смоленском в июле 1941 г. – это другая история, чем даже 21 июня 1941 г. Но и 21 июня 1941 г. уже вряд ли чего-то можно было исправить принципиально. Извините, «поезд ушел». Думать надо было хотя бы в том же феврале, в крайнем случае – в конце мая. Но в феврале «мозгом армии» был ЦК ВКП(б) с его идеями куда и как двигаться в какое «вперед!». А Генштаб лишь расписывал подробности о требуемых материалах вплоть до портянок, сапог, километров провода, процента потерь штатов в разные периоды войны и т. д. В ЦК ВКП(б) не было времени рассчитывать расход портянок. Для этого у них был Генштаб – вот пусть и считает квадратные метры кусков сукна. Потом Вознесенский в своем Госплане эти цифры «утрусит» под возможности промышленности. А в Политбюро согласуют.
Почему под Смоленском Жуков гнал в атаку на пулеметы армию вместо того, чтобы зарыться в окопы? Есть сведения, что в тех атаках бежали вперед бойцы с одной винтовкой на троих. Почему? Долго рассказывать (выше этой темы уже касались). То есть сидеть в окопе с той одной винтовкой на троих слишком большого проку не окажется. Патронов и снарядов к Смоленску из дальних округов уже смогли подвезти. Какое-то количество. После потери запасов у западной границы. Но не в таких масштабах, чтобы быстренько создать глубоко эшелонированную оборону. Не было времени. Вот и пришлось «маневрировать» чем есть. И бросать пехоту в убийственные атаки. Причем в убийственные атаки бросали не только пехоту. А и, например, дальние бомбардировщики ДБ-3, и устаревшие тихоходы ТБ-3. Ибо даже в таких атаках уже был прок – противник при этом терял ВРЕМЯ, сидя в своих окопах и отстреливаясь. ВРЕМЯ он терял, ТЕМП!!! Что это значило в то время?
Многое.
Очень многое.
Под вопросом оказалась судьба страны.
В первую очередь успеть вывезти заводы и сырье из угрожаемых районов в глубокий тыл и там начать собирать новые стратегические запасы под будущие «10 Сталинских ударов». Мгновенно вертолетом доменную печь не перевезешь за тысячи километров. И только товарищ Сталин знал, какая угроза советскому промпотенциалу возникла в июне 1941 г. И пришлось чем-то жертвовать. Но это уже другой разговор.
Но Суворов продолжает настаивать (с. 35):
...«Выбив советские танки огнём с места, т. е. методом Анки-пулеметчицы, перемолов пехоту, немцы без сопротивления шли дальше. А встретив сопротивление, тут же останавливались, зарывались в землю, и всё повторялось сначала.
Красная Армия располагала всеми преимуществами обороны, но она два года губила себя наступлениями и контрнаступлениями».
Не располагала Красная Армия всеми преимуществами обороны в июле 1941 г. Не располагала! Спалила она их в конце июня того же года у западных границ. Вместе с огромными запасами разного армейского «добра». Многие противники Суворова заходятся в раже, доказывая, что не бывает наступательного и оборонительного танка. Танк, дескать, полезен и может стрелять одинаково хоть в обороне, хоть в наступлении. Так вот, с июля 1941 г. количество танков у РККА резко уменьшилось. И количество самолетов. А самое страшное – резко уменьшились возможности артиллерии. И масса стволов была потеряна, и масса снарядов. А быстро взять их и вовремя доставить к нужному месту поперек немецкого удара – задача не из легких и с массой неизвестных. Не все было так просто. И не просто так против немецких колонн кинули днем на малых высотах полки дальних бомбардировщиков ДБ-3Ф со стеклянными носами. В срочном порядке добавляя в экипаж нижнего стрелка с пулеметом. Но нижний стрелок не мог прикрыть от хорошей наземной ПВО. Потому количество ДБ-3Ф к концу 1941 г. резко уменьшилось. В детстве я иногда задумывался, а на каком самолете совершил свой подвиг капитан Гастелло? И только с годами получил на него ответ: на дальнем бомбардировщике ДБ-3Ф, который создавался для полетов ночью на больших высотах. А куда делись штурмовики и прочие фронтовые самолеты летом 1941 г.?
Туда же, куда и тысячи танков и тысячи тонн снарядов на брошенных складах.
Не с чем было долго сидеть в окопах!
Сядешь здесь, немцы обойдут с флангов.
А выкопать сплошные траншеи под вой немецких пикировщиков «Штука» от Ленинграда до Херсона, извините, не было ни времени, ни сил. Что успели – накопали. Но и это не оказалось сильной преградой для немецких штурмовых групп. После эпопеи «Освобождение» Озеров снял несколько фильмов про 1941 г. В одном из них про бои под Москвой показали бой курсантов двух Подольских училищ. Как они погибали в подмосковных ДОТах. И показали советского генерала, который с большим переживанием наблюдал все это в стереотрубу и в конце боя сказал: «Вот еще один день выиграли…»
Но Суворов не увлекается вопросом: а для чего надо было выигрывать час, день, неделю, месяц? Что случилось?
3
«Но жизнь учила.
13 октября 1941 года перед лицом наползающей катастрофы Сталин приказал сформировать ДЕСЯТЬ сапёрных АРМИЙ…. Они построили множество блиндажей, огневых сооружений, позиций артиллерии, укрытых наблюдательных и командных пунктов, установили проволочные и минно-взрывные заграждения огромной протяженности, отрыли сотни и тысячи километров траншей и противотанковых рвов от Архангельска до Астрахани во много рядов. Это и позволило остановить немцев у стен Москвы в декабре 1941 года». («Разгром», с. 36.)
Откровенно говоря, как-то плохо верится, чтобы окопы под Астраханью помогли остановить немцев под Москвой в декабре 1941 г. Никакие окопы без стволов и «валом» патронов сами по себе противника не остановят. Врага останавливает в первую очередь беглый огонь. А для этого его надо иметь.
Вот по такому параметру в декабре 1941 г. под Москвой РККА наконец-то уравнялась с немцами. И уже от искусства командиров стало зависеть, кто кого.
Кстати, 10 саперных армий – это к январю 1942-го. В феврале 1942 г. пять из них были расформированы, остальные подчинены фронтам, а позже также были упразднены.
...«А потом началось советское контрнаступление, которое снова обернулось кровавым финалом для Красной Армии. Даже «Красная звезда» (1 декабря 2006 г.) вынуждена была признать: «К сожалению, в последующем зимнем наступлении в январе – марте 1942 года наши поспешные, неподготовленные наступательные операции не давали должных результатов и вызвали неоправданно большие потери»…
Весной 1942 года с грохотом и большой кровью провалилась ещё одна грандиозная наступательная операция в районе Харькова. В результате на южном фланге советско-германского фронта возникла гигантская пробоина, не занятая войсками Красной Армии. В этот пролом ринулись германские армии. Путь к Волге и на Северный Кавказ был открыт» .
