Александра Давид-Неэль - Путешествие парижанки в Лхасу
Эти слова были не только назидательными, но и в точности соответствовали буддийским канонам, и все одобрительно закивали. Я же предвкушала, что мы положим в свои котомки немного лепешек. Как бы мало их ни было, они нам весьма пригодятся.
Перед Йонгденом поставили большую миску с горкой муки. Он бросил несколько щепоток в разные стороны, призывая в этот дом здоровье и благополучие для всех его обитателей. Затем, прежде чем хозяйка успела убрать миску с мукой, предоставленной, как мы поняли, лишь на время обряда, лама высыпал ее содержимое в сумку, которую я проворно подставила, стоя перед ним на коленях с трогательным благоговением.
Мы надеялись, что теперь старый скряга отпустит нас спать. Глядя, как оторопело он взирает на пустую миску, мы полагали, что его любовь к благословениям и прочим ритуалам значительно поостыла после того, как лама решил самолично вознаградить себя за труды. В самом деле — пастух притих.
Из-за его притязаний наш отдых и без того уже сократился. Что, если за перевалом нас поджидают непредвиденные препятствия и следующей ночью снова придется блуждать по горам, как доводилось уже не раз? Предчувствуя это, мы еще сильнее стремились как следует отоспаться.
Что касается докпа, мы их больше не опасались. Я разгадала уловку Йонгдена, который хотел таким образом помешать пастухам последовать за нами, чтобы ограбить.
Наутро слухи о зерне, которое должно было вызвать снегопад, распространились по становищу; люди, крайне заинтересованные в успехе магического обряда, вряд ли посмели бы ослушаться и навлечь на себя гнев ламы. После того как зерно будет брошено ввысь, пастухи должны были ждать результатов по меньшей мере еще один день. За это время мы могли уйти далеко и оказались бы в более населенной местности, среди людей другого племени. Во всяком случае, мы на это надеялись, но события неожиданно приняли совершенно иной оборот.
Две женщины приготовили постель для главы семьи.
Старый докпа снял свою одежду и сапоги, оставшись в одних штанах[114], и опустился на бараньи шкуры, расстеленные в самом теплом месте, возле очага.
Большинство домочадцев улеглись еще раньше, и просторная кухня превратилась в спальню ночлежки. Молодые пары покоились под широкими одеялами, положив между собой детей. Пожилые люди и одиночки спали отдельно, там и сям, в середине комнаты. Что касается малышей, теснившихся в углу, они смеялись и толкались, и каждый тянул на себя грязные лоскуты, которыми они укрывались от холода. Дети суетились еще некоторое время, пока их не сморил сон, а затем заснули вповалку, подминая друг друга, словно щенки.
Глава шестая
Восхождение к перевалу Айгни. — Бесхитростная душа. — Предчувствия. Я устанавливаю рекорд в высокогорном скоростном спуске. — Йонгден падает в овраг и получает вывих стопы. — Мы застреваем в пещере без огня и еды; снегопад продолжается. — Его состояние улучшается; мы отправляемся в путь. Среди ночи мы находим пустую хижину. — Продолжение поста; снегопад не прекращается. — Блуждания в горах. — Новогодняя ночь в местности По. — Йонгден бредит в лихорадке, и я вынуждена удерживать его силой, чтобы он не бросился в пропасть. — Суп из кожаных подметок. — Долгожданная встреча с обитателями По. — Отступление от внутренней политики Тибета. — Среди мятежников. Первая деревня По-юл, где мы получаем миску супа в качестве подаяния. Неужели мы съели собачий суп?
Сколько времени я проспала? Мне кажется, что я только что закрыла глаза.
— Пора уходить, — твердит человек, чей голос разбудил меня.
Внезапный свет режет мне глаза: докпа бросил охапку веток на красноватую золу; сухое дерево трещит, и пламя разгорается, освещая спящих, распростертых на полу. Некоторые из них что-то бормочут во сне и натягивают на себя одеяло.
Наши сборы длятся всего несколько мгновений: это время уходит на то, чтобы повязать пояса и натянуть сапоги. К тому же мы даже не развязывали свои котомки.
— Кале пеб, ле лама! — кричит непо на прощанье, не вылезая из-под бараньих шкур.
Луна, скрытая горой, слабо освещает долину; дует сильный ветер, и мороз пробирает нас до костей. Мои пальцы, которые я прячу в длинных рукавах тибетского одеяния, заледенели, и я с трудом удерживаю посох.
Мы с Йонгденом отказываемся от предложения докпа ехать верхом; сейчас слишком холодно, так что предпочтительнее идти пешком до восхода солнца.
Спустя несколько часов, в то время как мы проходим через высокогорные пастбища с пожелтевшей за зиму травой, занимается бледно-серая заря; из-за облаков робко выглядывает солнце.
Снег, скопившийся в ущельях, лежавших на нашем пути, уплотняется и становится все более глубоким. Наш проводник говорит, что гигантский белый холм, который мы видим слева от себя, возвышается там, где дорога раздваивается, и одно из ее ответвлений ведет к перевалу, полностью засыпанному снегом.
Теперь у меня не остается сомнений в том, что нас правильно информировали, и я понимаю, что не сумею взойти на гору, как бы мне ни хотелось.
Однако из-за устойчивой засухи, которая волнует этой зимой пастухов, можно без труда преодолеть перевал Айгни. Еще до полудня мы добираемся до латза, возведенного на его вершине.
Наш проводник передает нам вещи, которые он вез на лошади, и собирается с нами проститься.
Несмотря на то что нищенский наряд и забота о своей безопасности не позволяют нам проявить большую щедрость, я решила вознаградить доброго пастуха за его труды. Наставления Йонгдена о том, что человек, бесплатно прислуживающий ламам, приобретает особые заслуги, должны были убедить докпа в нашей бедности. Ночью, когда все спали, я шепотом сообщила Йонгдену о своем намерении, и он выполнил мой наказ.
И вот лама не спеша достает из своего кошелька две серебряные монеты и несколько щепоток сушеных листьев кипариса, хранящихся в бумажном пакетике.
— Эти деньги, — заявляет он торжественным тоном, — все мое богатство. Их пожертвовал мне пёнпо из Таши-цзе, которому я читал в дзонге Священное писание. Вы помогли нам обоим, моей матери и мне. Поэтому я дарю вам эти деньги, а также санг[115] из очень далекого святого места под названием Ха-Карпо.
Хотя плата за лошадь была незначительной, наш проводник должен быть доволен: докпа, совершающие торговые сделки путем обмена, редко видят деньги. Мы также были уверены, что он умолчит о полученных подарках из опасения, что кто-нибудь из соседей попытается украсть у него монеты. Таким образом, мы сможем одновременно проявить порядочность и соблюсти необходимую осторожность.
