Вера Кичанова - Пусси Райот. Подлинная история
В 2011 году, накануне 8 Марта, девушки из феминистской фракции «Войны» – разумеется, туда вошла и Надя Толоконникова – провели странную акцию в московском метро: они набрасывались на женщин-полицейских и целовали их взасос. В метро есть полицейская комната – и в ней сидит Надя, которую только что задержала насильно расцелованная милиционерша. «Ты что, обалдела, что ли? Мужика у тебя нет?» – спрашивает шокированная женщина. Надя с улыбкой смотрит на нее огромными карими глазами и молчит, очевидно решив не рассказывать ей о феминизме третьей волны и проблемах гендерной идентичности…
Кем Надя хотела стать после университета? Научная карьера казалась ей неплохим вариантом. В какой-то момент она заинтересовалась квир-теорией и проблемами гендера, даже написала курсовую по деконструкции гендерной идентичности и постструктуралистскому феминизму.
Защита курсовой сопровождалась скандалом: Надя рассказала в блоге, как ей занизили оценку за то, что тема показалась преподавателям слишком смелой. Декан философского факультета Миронов лично звонил ей потом с извинениями. Выбирать между учебой и политикой пришлось в декабре 2011 года, когда случилась Болотная площадь, и Надя решила по максимуму отдавать время и силы протестному движению. Она сделала выбор и бросила учебу, надеясь потом восстановиться и получить корочку, когда в стране станет поспокойнее.
Понимание, что арест – логическое продолжение всего, чем занималась Толоконникова, пришло постепенно. У кого-то там наверху терпение могло лопнуть после любой акции «Войны». Питерские доигрались раньше: 15 ноября 2010 года Леню Николаева и Олега Воротникова задержали за акцию «Дворцовый переворот». Они провели в следственном изоляторе три месяца за то, что перевернули несколько полицейских машин. И что толку, что они шифровались, вынимали батарейки из телефонов перед репетициями, меняли вписки, прятали паспорта и называли в милиции ненастоящие фамилии? Журналисты, правозащитники и правоохранители прекрасно знали их по имени, а любому пользователю интернета не составляло труда за пять минут выяснить, кто входит в арт-группу.
10 декабря состоялся стотысячный митинг «За честные выборы» на Болотной площади – никто не мог поверить, что в Москве столько человек одновременно могут выйти на улицу. Выступление Нади с трибуны вызвало неоднозначную реакцию: она говорила о правах секс-меньшинств. «Не отталкивайте от себя ребят под радужными знаменами! Они имеют такое же право на протест, как и вы». У самой сцены толпился народ с черно-желто-белыми (имперскими) флагами – им такой призыв не понравился. Они и так косо поглядывали на десяток робких парней с радужной атрибутикой. Надю пытались засвистеть, но она, не обращая внимания на недовольный гул, тихим, но уверенным голосом закончила речь. Петя ее выступления не слышал: он сидел в тюрьме.
Верзилова задержали 5 декабря на Лубянке. В этот день пять тысяч человек, недовольные результатами парламентских выборов, вышли на митинг к памятнику Грибоедову на Чистопрудном бульваре. Митинг перерос в стихийное шествие в сторону Кремля, две сотни человек, включая десятки случайных прохожих, оказались в полиции, некоторые получили по пять, десять, пятнадцать суток. Среди них и Петя. 14 декабря на крыше напротив спецприемника, где он сидел вместе с политиками Алексеем Навальным и Ильей Яшиным, появились девушки в цветных балаклавах на головах. Они прыгали с гитарами и кричали: «Смерть тюрьме, свободу протесту!» – потом успели зажечь файеры и скрылись. Это была уже третья акция странных анонимных активисток, которые называли себя панк-феминистской группой Pussy Riot.
Звуки шума
Из одних только вариантов перевода названия группы Pussy Riot можно, наверно, составить книгу: «бешенство маток», «вагинальный бунт», «восстание пиписек» и даже «гнойный разгул». «Бунт кисок» – такой вариант (очевидно, с подачи адвокатов) активистки озвучивали впоследствии в суде.
Группа Pussy Riot – это принципиально анонимная структура. Никто из девушек, поющих в балаклавах, ни разу не комментировал действия группы от первого лица. Они дают интервью, но называют при этом не имена, а прозвища – Тюря, Похлебка, Гараджа, Шайба, Шумахер, Серафима. Ни у одной девушки нет устойчивого образа: от песни к песне они меняются не только балаклавами, но и творческими псевдонимами.
Первая песня Pussy Riot была записана в октябре 2011 года и называлась «Освободи брусчатку». «Египетский воздух полезен для легких! Сделай Тахрир на Красной площади! Проведи буйный день среди сильных женщин! Поищи на балконе лом, освободи брусчатку!» – кричали девушки в цветных платьях и масках, забравшись на крышу едущего троллейбуса. Пели по очереди: одна один куплет, другая другой, припев кричали хором. Музыку украли, текст по бедности начитали на диктофон, запись свели в какой-то простейшей компьютерной программе – о качестве звука никто не заботился. Только когда случился успех и о Pussy Riot стали писать, они задумались о том, чтобы найти хотя бы пару девочек, которые умеют играть на гитарах.
Все выступления группы должны быть нелегальными – это принцип. Чтобы записать весь клип «Освободи брусчатку», пришлось устроить не одну, не две, как для будущего панк-молебна, а целых пятнадцать акций прямого действия. Во время съемок на станции «Аэропорт» Надя Толоконникова, Петя Верзилов, который выполнял роль оператора, и еще две девушки-участницы были задержаны эшниками. Так на жаргоне оппозиционеров называют сотрудников Центра по противодействию экстремизму МВД – полицейских, которые занимаются политическими делами.
В отделение к задержанным эти бойцы уже пришли в штатском. Стали запугивать тем, что им о задержанных все известно: у кого ребенок в каком детском саду, у кого какие болезни. Вместе с акционистами задержали нескольких журналистов и блогеров, которых пообещали сразу же отпустить, если те согласятся сотрудничать. Тех, кто подписал бумажки, сразу отпустили. Остальных держали дольше, но отпустили с административкой – участие в несогласованной акции, 500 рублей штрафа. Через пару дней в интернете появляется ролик Pussy Riot.
В группе уже было человек тридцать, и под масками оказались девушки из совершенно разных кругов. Блонди – настоящего имени она все равно не раскроет, иначе ее выгонят из группы – родилась в Москве. В 14 лет вместе с лучшими подругами она фанатела от Rammstein – подруги фанатеют до сих пор. Когда сейчас она пытается завести с ними беседу об импрессионистах или Сальвадоре Дали, ее любимом художнике, разговор уже не клеится. Ее неожиданное подростковое увлечение искусством и культурологией никто из родственников всерьез не воспринимал. А потом она поступила в вуз на искусствоведа. Не самая прибыльная специальность, но воп-рос, кем быть и как зарабатывать деньги, всегда стоял у нее на последнем месте. Однажды мама нашла ей работу, подходящую для студентов, – консьержкой: сиди себе, книжки читай. Она заявила, что получше найдет: не хочу, говорит, лекции пропус-кать, мне учиться интересно. Живет она до сих пор с родителями и за их счет. Правда, очень неприхотливо: одежду носит, пока не износится, в ресторанах не ужинает.
