Янош Хаммершлаг - Если бы Бах вел дневник
Переезд Баха в Мюленхаузен и первый брак
170717 октября в дорнхеймской церкви состоялось бракосочетание Баха с его двоюродной сестрой Марией Барбарой Бах. Жена Баха была внучкой Генриха Баха и дочерью маэстро Михаэля Баха. Это была та самая двоюродная сестра Баха, которую он провожал домой в тот раз, когда произошла неприятная встреча со «свинячьим фаготистом». Она же была та «посторонняя девица», появление которой в хоре так возмутило строгих арнштадтских муниципальных советников.
Дорнхеймская церковная книга следующим образом свидетельствует о бракосочетании: «17 октября 1707 года достопочтенный господин Иоганн Себастьян Бах, холостой, органист церкви св. Блазиуса в Мюленхаузене, законный сын умершего в Эйзенахе достойного уважения известного муниципального органиста и музыканта Амброзия Баха, и достойная девица Мария Барбара Бах, законная младшая дочь блаженной памяти геренского муниципального органиста Иоганна Михаэля Баха, весьма достойного всякого почитания и ставшего известным своим искусством, вступили в брак с соглашения нашего милости вого повелителя, объявив об этом должным образом в Арнштадте».
Недавно по счастливой случайности в Эйзенахе была найдена партитура великолепного свадебного кводлибета, которую Бах сам обработал с величайшей тщательностью в период между 18 сентября и 17 октября. Это произведение Бах исполнил по случаю своего мальчишника в доме своей сестры Саломе Виганд, вышедшей замуж в Эрфурте. К сожалению, начало и конец произведения не сохранились. По всей вероятности, маэстро «повинен» и в том, что текст произведения написан в весьма шутливом тоне:
КВАШНЯ. КВОДЛИБЕТЧто это за огромные замки
Плывут там по морю?
Чем ближе, тем больше они становятся
В моих глазах.
Кто хочет в Индию,
Пожалуйте на мой корабль.
Правда, я не моряк.
Мне не нужны ни мачта, ни парус,
Сижу в моей квашне,
Ничего мне больше не надо.
…………………………
Был бы я португальский король,
Не было бы мне дела до того,
Что кто-то другой перевернулся
Вместе с квашней в ручей… и т. д.
Можно представить себе, как наш мастер, будучи женихом, плывет в квашне, как в лодке, по ручью, а многоголосый хор со всех сторон задорно кричит ему: «квашня! квашня!», в то время, как он поет нежную лирическую арию: «О, вы думы, зачем вы терзаете мою душу»; затем в партитуре, после кляксы, встречается все больше и больше фальшивых созвучий. Отклик фуги также сбивается на неправильный путь: «Эх, до чего же хороша эта фуга!» Текст заканчивается гармоничным аккордом:
Все, кто голоден,
Приходите на жаркое!
(В последнее время возникло предположение, что это произведение готовилось к свадьбе не Баха, а его бывшего одноклассника по арнштадтской гимназии. Однако аргументация Хаммершлага, опирающаяся, кроме совпадения даты, главным образом на текст и находящуюся в нем игру слов «Бах-Бакктрог», кажется нам столь убедительной, что мы считаем необходимым сообщить ее читателю, несмотря на имеющиеся противоположные воззрения. – Прим. ред.)
1708За свадьбой последовал год оживленной деятельности. По случаю празднования выборов в муниципалитет Бах написал торжественную кантату, начинающуюся словами: «Бог – мой король…». Рукопись ее написана с особой тщательностью. Перед партитурой, как и у всех последующих произведений Баха, стоит скромная просьба: «Jesu Juva»!» (Иисус, помоги!) В заключительную виньетку вплетена надпись на итальянском языке: «de l'anno 1708. da Gio: Bast: Bach Org: Molhugino»
(1708 год, мюленхаузенский органист И. С. Бах.)
4 февраля кантата была торжественно исполнена в Мариенкирхе. По-видимому, она имела исключительный успех, так как было решено издать ее партитуру. Это единственная кантата Баха, которая была опубликована еще при жизни композитора.
Возвращение в Веймар
Из «Некролога» мы узнаем, что «однако городу Мюленхаузену не было суждено долго называть его своим».
«Без неприятностей все-таки не обошлось», – пишет Бах в прошении об увольнении. – «Как будто по воле бога в судьбе моей произошло неожиданное изменение, и мое материальное существование стало вдруг обеспеченным; я могу добиваться, своей конечной цели – не досаждая другим, творить настоящую, хорошую церковную музыку…».
«…следующая его поездка в Веймар в 1708 году и представившаяся там возможность быть выслушанным тогдашним герцогом имели своим последствием то, что ему предложили должность камерного и придворного органиста в Веймаре, на что он немедленно согласился. Расположение милостивого властителя, которое он заслужил своей игрой, побудило его сделать все для большего усовершенствования своего искусства в игре на органе. По сути дела, большинство своих произведений для органа он написал здесь».
На этот раз Бах поступил на службу к правящему герцогу. В вилгельмсбургской крепостной часовне в его распоряжении находился превосходный инструмент, орган Компениуса. На этом органе, стоящем на третьем, верхнем, этаже высокой часовни с резкими линиями, лишенной всякого стиля в архитектурном отношении, Бах создал и впервые сыграл свои такие шедевры, как Токкаты в C-dur, F-dur и d-moll и Прелюдии и фуги в a-moll, D-dur и g-moll. «Исторические известия из знаменитой веймарской резиденции курфюрста» считают этот орган неповторимым в своем роде музыкальным инструментом. Замок, часовня и орган в 1774 году сгорели дотла. В Веймаре насчитывалось тогда пять тысяч жителей. Уже во времена Баха этот город был таким, как писал о нем позже Гёте:
О, Веймар, имя твое особенно славно тем,
Что ты велик, как Малый Вифлеем.
Гердер упоминает о Веймаре как о «переходном явлении между курфюрстской резиденцией и деревней».
1713Бах получает лестное предложение из Галле стать преемником знаменитого Вильгелма Захау в должности органиста в церкви Богоматери. В истории музыки Захау известен как учитель Генделя. Бах, однако, отклонил это предложение.
17148 марта рождается наиболее известный из детей Баха, Карл Филипп Эммануил.
Бах совершает поездку в Кассель, где успешно демонстрирует свое искусство игры на органе перед наследником трона Фридрихом, будущим королем Швеции. Дивное виртуозное соло на педали «повергло наследного принца в такое изумление и восхищение, что он снял с пальца кольцо с драгоценным камнем и подарил его музыканту. Ноги органиста, как птицы, метались с одного клавиша педали на другой, и в ушах слушателей раздавались тяжелые, гулкие, как раскаты грома, звуки. И если он заслужил такой подарок только за ловкость своих ног, что же пожаловал бы ему принц, если бы он призвал на помощь ногам еще и руки» Так рассказывает об этом событии восторженный почитатель Баха, ректор Константин Беллерман.
