Владимир Качан - Аплодисменты после…
Тут напрашивается пример такого рода из собственной биографии, но, естественно, связанный с Арканом, так как он был непосредственным участником того эпизода, о котором пойдёт речь, и в конце его произнесёт слово, подчёркивающее смысл, и потому незаменимое.
Помимо рассказов, миниатюр, пьес у Аркана есть одно произведение крупного формата, повесть, в которой фигурирует один доморощенный поэт, абсолютно беспринципный тип, сочиняющий, как и Васисуалий Лоханкин у Ильфа и Петрова, стихи на любую нужную тему, но всё же специализируется по большей части на теме патриотической. В частности, у него есть совершенно невероятные стихи под названием «Голубь мира». Всё не процитирую, но и того, что помню, достаточно для незабываемого впечатления. Это след, который Арканов навсегда выжег в моём мозгу беспощадным пером своего ехидства и презрения к дуракам, густо населяющим наше литературное пространство. Вот эта «нетленка».
Кой-кто на Западе стремится
Нам жить как следует мешать.
Но мы, простые люди, – птицы,
И мы всегда хотим летать.
У нас есть тоже голубь мира!
Он смел, отважен и силён.
И на борьбу с врагами мира
Его мы, сизого, пошлём.
И он взлетит – весёлый, ловкий,
Он – наша гордость и кумир.
Взмахнёт своей боеголовкой —
И на Земле наступит мир!
Написал сейчас это и подумал – до чего же актуально, особенно теперь. Как бы пригодился сегодня этот поэт со своими бессмертными строчками. Уж сколько лет прошло, а ведь по-прежнему «Кой-кто на Западе стремится нам жить как следует мешать». И похоже, так будет всегда…
Так вот, этого поэта в повести пригласили на домашний концерт за скромные деньги. Он приглашение принял и поехал… Но в реальной жизни это произошло со мной и Аркадием. А дело было так…
Однажды утром мне позвонили и очень вежливо предложили то, что сегодня у артистов называется словом «корпоратив», который является для них обычной практикой и источником дополнительного и весьма солидного заработка. Однако следует напомнить, что это было глубоко советское время, и поэтому предложение звучало совершенно необычно, тем более что речь шла не о чьём-то личном празднике, дне рождения или свадьбе, где всё-таки будет присутствовать много людей и будет хоть какое-то подобие концерта. Наоборот, вежливый абонент, стараясь быть предельно деликатным, чтобы сразу не нарваться на отказ, поведал о том, что концертом моё выступление назвать нельзя, потому что всё будет проходить в квартире и всего лишь для нескольких людей, в целом около десяти. Озадаченный и даже слегка ошеломлённый, я замолчал на несколько секунд. Абонент, озвучивший только что все минусы, тут же стал отыгрывать очки, сообщая о плюсах, как то:
1) Всё будет чрезвычайно доброжелательно и интеллигентно, никакого жлобства, там меня знают и уважают.
2) Работа не пыльная – всего-то полчаса попеть свои песни под гитару.
3) Машина, разумеется, иномарка привезёт, подождёт и отвезёт обратно.
4) Заплатят 50 рублей. Хотите – сразу, ещё до поездки, а хотите – после выступления.
5) И, наконец, самое главное: я там буду не один, а с писателем Аркановым. Он полчаса почитает, а я столько же попою.
Последний аргумент в корне изменил моё отношение к сомнительному предложению и ко всей ситуации в целом. Вдвоём, тем более с Аркановым, не так страшно и неудобно, да и 50 рублей на дороге не валяются, тем более что эта сумма составляла половину моей месячной зарплаты в театре. Короче, моё вялое сопротивление было сломлено, и я, с очевидным для абонента трудом, согласился.
В назначенный день и час за мной приехала обещанная иномарка. «Машина «вольво» не за всяким приезжает», – подумал я тогда с успокоительным тщеславием, тем более что водитель вышел, обошёл машину, открыл заднюю дверь и пригласил меня в салон. Так в американских фильмах приглашали какого-нибудь гангстера или кинозвезду. После этой протокольной посадки в автомобиль поехали за Аркановым, который жил неподалёку, на углу Садового кольца и бывшей улицы Чехова (теперь Малая Дмитровка). Он вышел, тот же ритуал посадки, и мы тронулись. Но перед этим водитель протянул нам по конверту с гонораром, демонстрируя тем самым солидность и надёжность предприятия. Мы с Арканом переглянулись и разом отказались, так же солидно заявив, что возьмём деньги только после выступления, чтобы всё было по-честному.
Квартира была где-то на юго-западе, и подъезд был с ковровой дорожкой, консьержкой и современным стерильно чистым лифтом. Дверь открыли приветливые молодые люди, которые помогли нам снять верхнюю одежду и проводили в комнату-салон. Ну просто Версаль!
В большой комнате у стены стоял журнальный столик, на нём микрофон для записи на магнитофон, который стоял тут же рядом на элегантной табуреточке. Ещё на столике стояла открытая бутылка французского коньяка, блюдце с орехами, два стакана с апельсиновым соком и другое блюдце с порезанным на дольки лимоном. А также, естественно, два пузатеньких бокала под коньяк. Ну всё, всё предусмотрено! Как только мы присели, кто-то из хозяев наполнил на треть нашу коньячную посуду. Ну конечно, не полными же бокалами хряпать дефицитный «Курвуазье». Выпить и даже пригубить мы отказались, мол, перед выступлением – ни грамма. Огляделись. Напротив нашего журнального столика, в больших мягких креслах и на диване расположилась компания из четырёх пар молодых людей – юноши и девушки и ещё две девушки, без юношей. Почему они были без пары – выяснится позже. Перед слушателями тоже стоял журнальный столик с тем же самым, что и у нас с Арканом. Тем не менее никто не пил, и все держались парламентарно. Хотя «парламентарно» в сегодняшнем представлении – это с дракой и скандалом, когда все бессмысленно галдят и перебивают друг друга. Но тогда! Что вы!! Все они держались строго и даже чопорно. Кстати, ещё по пути водитель объяснил, что мы едем в гости к детям высокопоставленных чиновников и министров. Может, воспитанием и объяснялась их манера держаться и общаться.
Ну что ж, начали… Первым выступил Арканов. Он прочёл несколько своих рассказов и передал слово мне. Я уже немного упокоился, так как видел: аудитория реагирует на рассказы Аркана правильно и осмысленно. Смеётся именно там, где надо, и не смеётся – где не надо. Аркан тоже чуть расслабился и даже отпил немного коньяку. Дальше я спел штук 5–6 своих песен и опять передал эстафету писателю. Теперь и я сделал глоток из своего бокала. Опять минут двадцать читал Аркан, и завершил наш «концерт» я с пятью песнями. Всё писалось на магнитофон. Финал. К нам подошли, сердечно поблагодарили, мы ещё немного выпили с хозяевами и стали собираться. Некоторое время нас уговаривали остаться и вместе провести остаток вечера, но мы были тверды в своём намерении уехать. Это было объяснимо. Мы и так чувствовали себя в какой-то степени «лакеями» – хоть и на час – обычных отпрысков состоятельных людей из советского светского общества. И пытались всё-таки сохранить дистанцию и не сближаться. В прихожей мы стали надевать свою верхнюю одежду, и тут подошли те самые «лишние», без пар, девушки. И тоже стали уговаривать остаться. Стало понятно, кому они были предназначены этим вечером. Девушки, надо сказать, были что надо! Обе в длинных, каких-то серебристых, струящихся платьях, подчёркивающих фигуру. А фигуры были идеальными. И вообще, по сегодняшним меркам, девушки были моделями европейского уровня. И лица, конечно… Хорошенькие, обаятельные девушки, которых не хотелось бы обижать отказом в ответ на их разноголосие: «Мальчики, ну куда же вы так рано? Зачем вы так торопитесь? Мы могли бы очень хорошо отдохнуть, выпить, потанцевать…» В значении этих слов трудно было усомниться, тем более что сопровождалось всё прямыми, лукавыми и кокетливыми взглядами, обещающими впоследствии невероятное наслаждение и незабываемый секс. Собрав последние остатки чувства собственного достоинства, мы ответили отказом, твёрдо отдавая себе отчёт в том, что потом, быть может, сильно пожалеем об этом. Девушки, которым отказали в первый и, скорее всего, в последний раз в жизни, пожали плечами и удалились в глубь квартиры. Парень, видимо, хозяин этой квартиры, улыбаясь, вручил нам наши конверты с деньгами, напомнил, что наша машина ждёт нас внизу, и сказал напоследок: «Жаль…»
