Владимир Кукель - Правда о гибели Черноморского флота
Утром 17 был принят сигнал "Пол. 2", а затем "Пол. 1". На эти сигналы ответили и начали разводку паров только: "Свободная Россия", "Воля", эсминцы "Дерзкий", "Беспокойный", "Пылкий", "Громкий", "Жаркий" и "Живой". Не выполнили же приказания: эсминцы "Пронзительный", "Керчь", "Гаджибей", "Калиакрия", "Фидониси", "Капитан Баранов", "Лейтенант Шестаков", "Сметливый" и "Стремительный".
Около 11 часов утра корабли ответившие на сигнал начали выходить из гавани на рейд где становились на якорь, - кроме "Свободной России", которая хотя и решила идти в Севастополь, но вследствие отсутствия большинства кочегаров не могла поднять паров в достаточном количестве и продолжала стоять в гавани вдоль мола. Выход судов на рейд представлял из себя весьма беспорядочную картину: вследствие дезертирства команды большинство кораблей не было в состоянии поднять в достаточной мере пары и выходили на буксире других. Когда корабли вышли на рейд на эсминце "Керчь" был поднят сигнал следующего содержания: "Судам идущим в Севастополь: Позор изменникам России!" Этот сигнал был отрепетован оставшимися в гавани кораблями (любопытно отметить, что как из под флага командующего "Воля" так и на других судах к которым этот сигнал относился было поднято до места "Ясно вижу").
Выход части судов на рейд с явным намерением идти в Севастополь угнетающе действовал на команды оставшихся судов - многие плакали, были случаи истерики и раздавались истерические выкрики: "они оставили нас", "они самовольно предают себя в руки врагов", "они опозорили нас", "лучше погибнуть с кораблем чем сдаться" и т. д.
День 17 июня проходит в кошмарном состоянии духа: повальное бегство с кораблей и расхищение судового имущества. Например к 5 часам дня на "Пронзительном" осталось всего 11 человек, на корабль стоящий у пристани врывались какие-то темные личности, которыми были усеяны все пристани грабя все что попадало под руки - об этом сообщил мне мичман Н. Деппишь с "Пронзительного" (командир корабля был в Екатеринодаре делегатом). Я предложил Н. Деппишь с "Пронзительного" подойти и ошвартоваться к "Керчи" дабы мы могли бы его охранять. Надо отметить доблесть мичмана Н. Деппишь и 11 человек команды разных специальностей, которые развели пары и приготовили в очень быстрое время механизмы. "Пронзительного" привел и ошвартовал к "Керчи" командир "Гаджибея" лейтенант Алексеев.
Днем 17 ко мне зашел уважаемый генерал-майор Владимир Фердинандович Берг, флагманский инженер-механик штаба командующего, бывший в числе той части чинов штаба командующего, которые не пожелали с командующим идти в Севастополь и бывший в числе тех лиц которые считали что "Керчь" в потоплении судов будет играть главную роль как корабль вполне сохранившийся и со слезами на глазах убеждал топить корабли как следует и советовал привести их в большую негодность подложив под турбины и главные машины у угольных миноносцев подрывные патроны.
Надо отметить что около 12 часов дня был митинг команд оставшихся судов пославших делегацию к командующему с просьбой не идти в Севастополь, но командующим делегация принята не была (к этой делегации присоединились делегация от местного населения с тем же намерением).
Около 7 часов вечера 17 июня прибыла делегация из Екатеринодара и сообщила что за время их пребывания там ЦИК почему то никак не мог собраться и, наконец, 17 утром собравшись вынес резолюцию, что он от центра не откалывается, вполне поддерживает его и готов исполнять все его приказания, флоту же представляет полную свободу действий и никакого давления на его решения оказывать не намеревается.
Около 8 часов вечера пришел председатель судового комитета "Воли" и машинный старшина Гроза и сообщили, что в беседе с глазу на глаз с командующим он убеждал его не уходить в Севастополь, а помочь потоплению кораблей на что командующий сказал, что сделать ничего не может так как находится под давлением команды с "Воли", но что он, Гроза, уверяет что это ложь так как он как председатель судового комитета отлично знает что командующий имел достаточно авторитета дабы убедить команду и что командующий еще ранее вел усиленную агитацию за поход в Севастополь (надо отметить, что Гроза был человек весьма умеренного направления на всех делегатских собраниях своими выступлениями поддерживал командующего и власть его и всегда парировал демагогию).
17 июня поздним вечером стало ясно что "Керчь" будет руководить потоплением, а по сему ввиду большого количества подрывной партии мною было передано на некоторые миноносцы 10 фунтов подрывных патронов и бикфордовы шнуры. Ввиду полного хаоса который творился но кораблях и присутствия на рейде судов решивших идти в Севастополь от которых можно было все ожидать, о выводе судов на глубокую воду раньше утра не могло быть и речи.
Что касается "Свободной России", то ее позиция не была выяснена так как она пыталась все время поднять пары, но безуспешно, дабы присоединиться к уходящему отряду и продолжала стоять в гавани вдоль мола.
Около 11 часов 30 минут ночи корабли стоящие на рейде ушли в море.
Около 12 часов ночи ко мне пришел командир эсминца "Лейтенант Шестаков" мичман Анненский ("Лейтенант Шестаков" стоял у пристани ошвартовавшись к эсминцу "Капитан Баранов") и сообщил мне, что с "Капитана Баранова" почти вся команда сбежала, что у него тоже начинается дезертирство и просит указания что предпринимать. Я предложил ему сейчас же собрать с "Капитана Баранов" кого удастся на "Лейтенанта Шестакова", поднять сейчас же пары (мины же у него уже были) взять "Лейтенанта Баранова" на буксир и отойти на середину гавани, где стать на якорь, прекратив сообщения с берегом. Около 1 часа ночи "Лейтенант Шестаков", имея на буксире "Капитана Баранова" отошел от пристани и стал на якорь в гавани, имея 35 человек сборной команды.
Около 1 часа командир "Свободной России" капитан 1 ранга Василий Михайлович Терентьев прислал ко мне мичмана (фамилии не помню) сообщить, что на корабле осталось всего 120 человек команды, что к самостоятельному передвижению корабль не способен и просит оказать помощь в потоплении. Я просил передать ему что окажу всяческое содействие, что предлагаю начать активно действовать с рассветом и что утром выяснится что и как можно будет сделать, что надежда на успех есть так как "Керчь" в полной боевой готовности.
День 17 июня прошел на "Керчи" так: в 8 часов утра я собрал команду и заявил что в Севастополь миноносец не поведу каким бы репрессиям мне бы не грозили, что я считаю необходимым потопить корабль и помочь потоплению других, которые явно не будут в состоянии сами этого сделать, что я знаю среди команды людей которые решили так же как и я лучше погибнуть с кораблем или от рук тех, кто нам в этом будет мешать, чем сдать корабль немцам, которых можно ожидать здесь со дня на день, с другой стороны я призываю команду исполнить свой долг - помочь потоплением кораблей, которые не пожелают идти в Севастополь, после потопления кораблей предлагаю идти в Туапсе, где высадиться на берег (объяснив как и куда можно оттуда проехать по железной дороге), что затоплю миноносец я и несколько человек изъявивших желание это сделать и что я спрашиваю кто останется с теми кто твердо решил исполнить свой долг до конца.
