Мирон Хергиани - Тигр скал
Много воды утекло с тех пор, тысячи раз сходили сТэтнулда грозные лавины. И наконец множество вершин склонило свои гордые головы перед мастерством и мужеством советских альпинистов. Накопился огромнейший опыт.
Даже сваны, которые недавно отправлялись в альпинистскую экспедицию обутыми в джабралеби из воловьей шкуры, уже не представляли, как можно обойтись без «лукибели» — подкованных сталью альпинистских ботинок.
Изменились и одежда, и походное снаряжение. На ранних фотоснимках Габриэл, Чичико, Бекну, Алмацгир и Годжи облачены в традиционные сванские чохи, обуты в джабралеби и шерстяные пачичеби (ноговицы), на голове — сванская войлочная шапка, через плечо — моток грубо сплетенной из местной конопли веревки и в руках вместо ледоруба — палки с железными наконечниками.
Тяжелые это были годы. И альпинисты тех времен, фанатики, беззаветно влюбленные в свое дело, вершили его ценой невероятного труда и мужества.
Быстрый прогресс науки и техники произвел революцию во всех сферах и областях нашей жизни и деятельности, в том числе и в спорте, в частности в альпинизме. Современные альпинисты обеспечены легкой и теплой водонепроницаемой одеждой, спальными мешками, прочными и легкими палатками, веревочными лестницами (кстати, веревочную лестницу впервые использовал Михаил Хергиани при восхождении на ледовую стену Донгузоруна в 1957 году, после чего они прочно вошли в обиход), крючьями и клиньями различного назначения, необходимыми при восхождении по льду и скалам, а также буровыми приспособлениями. В практику внедрились кислородные аппараты открытого и закрытого типа, что дало возможность находиться в слоях разреженного воздуха, повести наступление на Гималаи. Опасность недостатка кислорода отступила. Благодаря портативным керосиновым плиткам альпинисты почти во всех условиях могут, растопив лед, вскипятить воду для чая, какао и т. д. Голод и жажда, постоянно подстерегающие человека в горах, угрожают меньше. Идя на штурм вершины, альпинисты теперь несравненно меньше зависят и от базового лагеря, откуда в основном осуществлялось их снабжение прежде. Сложная альпинистская техника, современное снаряжение требуют от спортсмена высокого профессионального мастерства и знаний.
Альпинист должен обладать безошибочным чутьем синоптика. Однако на нынешнем уровне развития альпинизма одного лишь опыта наших предков и чутья недостаточно — необходимы определенные знания в этой области.
...В один прекрасный день Михаил собрался с духом и обратился к отцу со следующими словами:
— Отец, если ты дашь согласие, я отправлюсь на Северный Кавказ, поступлю на альпинистские курсы.
Бесарион искоса поглядел на сына — мол, в здравом ли тот уме. Потом огладил рукой усы. И ни слова не ответил.
— Я думаю, это мне необходимо...— продолжил тогда сын.— Без профессиональных знаний в современном альпинизме ничего не добьешься... Ты и сам не раз говорил об этом... Бекну и Максиме тоже так считают...
Бесарион сидел в комнате старейшин и задумался, как и подобало старейшине... Сын уже не маленький, запретами тут делу не поможешь. Он ждет дельного, серьезного совета. Что ему сказать? Что посоветовать?..
— Ты прав, я тоже такого мнения,— заговорил наконец Бесарион.— Без знаний человек далеко не пойдет. И не только в альпинизме, во всем оно так. Неуча и горы не подпустят. Такие времена настали...
Робкая улыбка осветила лицо Минаана. «Значит, отец согласен»,— вспыхнула радостная мысль.
— Значит, ты тоже так считаешь, отец...
— Да. Но... допустим, ты поехал, а язык? Как ты сдашь экзамены? Их языка ты не знаешь, не жестами ведь будешь объясняться с учителями? — с тайным удовлетворением сказал старший Хергиани.
«Сам бог меня надоумил, а! Я нашел вескую причину, тут уж он ничего не сможет возразить и расстанется с этой идеей»,— подумал он, очень довольный собой.
У Михаила помрачнело лицо. Зря, выходит, обрадовался! Почему-то он ни разу не вспомнил об этом. Язык! Ведь незнание языка и вправду серьезное препятствие.
«Я покажу им технику восхождения, которой научился от наших, они убедятся, что я вправду чего-то стою»...— так обычно размышлял он, мечтая о поездке на Северный Кавказ, и ему казалось, что он уже зачислен в школу инструкторов. И вдруг слова отца! Они поразили его своей неожиданностью и правдой.
Действительно, что же делать? Кто в состоянии ему помочь? Неужели он должен распрощаться со мечтой?
Минаан не спал ночами, думал, ломал голову — и не находил выхода.
Прошло некоторое время. В один из дней он притащил домой целый ворох газет и журналов, потом — изрядно потрепанный краткий русско-грузинский словарь и засел за занятия. Целый месяц он головы не поднимал, занимался, произносил странные, непонятные слова... Родные, братья-сестры, соседи и родственники только удивлялись его усидчивости и прилежанию.
— Благодать божья сошла на нас: видите, как образумился наш шалопай,— радовались старшие тому, что он больше не рвется в горы.
А некоторые говорили:
— Вот увидите, он станет знаменитым философом! Опалите мне усы, если я не прав!..
Однако все заблуждались.
Михаил зазубрил несколько десятков русских слов, знание которых считал необходимым. Изучение языка оказалось слишком сложным делом, а время не терпело: прием на инструкторские курсы должен был вот-вот начаться.
КРАСНОЕ ПЛАМЯ, РАЗВЕВАЮЩЕЕСЯ, КАК ЛЕМИ[4]
...После Чорла был Муратби Киболани...
После Чорла никто не отваживался вступить в единоборство с Ушбой. Да и какой смельчак мог хотя бы помыслить об этом — кому надоела жизнь? Ушба оставалась неприступной — до поры, пока Муратби Киболани не потревожил ее склоны своими джабралеби. Он, Муратби, решил показать народу, что путь к солнцу открыт и кто пожелает, может вблизи полюбоваться на золотое светило, вступить в его владения, насладиться созерцанием заоблачных вершин... Да не убоится никто злых духов или дали, потому что дали милосердны и добры и, главное, уважают мужество...
Человек всемогущ и неодолим, как река... Так сказал тогда своим Муратби. Сказал, всем сердцем веря в это. Только ему никто не поверил.
***Летом 1906 года в Сванэти приехали англичане. «Мы поднимем на Ушбе наше знамя»,— заявили они. Но как бы они нашли дорогу к вершине без проводника? А проводником разве кто пошел бы? Кому была охота вступить в борьбу с целым сонмом злых духов и дали в их обиталище — в теснинах Ушбы? Сваны наотрез отказывались: мы туда не ходоки, да и вам лучше не соваться, не искушать судьбу.
