Курьянчик - Пузырь в нос
- Опытный. - Все улыбнулись.
- Когда подходим-то?
- Да... часа через два. Нам тревогу объявят - проход узкости, - сказал надводник.
- Ты - как?
- Что - "как"? Нормально, как и все. Вроде, крепко развели, а не берет. Можно и еще...
- Ну, все. Норматив - пятнадцать минут.
- Прикрыть? - спросил комдив-два.
- Не. Двоих быстрей расшифруют. - И КИП-овец ушел, сосредоточенный.
Когда вернулся через пятнадцать минут, связист и комдив-два опять толковали про Цусиму.
- ...ведь явно же не успевали! Шли "на убой".
- А что, сдаваться надо было?! Даже сам факт выхода второй эскадры это уже шаг, и моральная поддержка для Порт-Артура! - связист рубил, как по писаному.
"Ведь вот что с человеком делает шило животворящее!" - порадовался КИП-овец.
- ...но факт произвел обратный эффект - японцы выложились из последних сил, чтобы взять Порт-Артур, и взяли. Эскадра на пять месяцев опоздала, и сухопутчикам они тоже дали гари.
- А то, что отступали - фигня, это кутузовская тактика. К концу войны мы уже превосходили японцев. А во Владик уже первые лодки начали поступать!
- Вот если бы не революция, завалили бы наши первые подводники японцев, - вмешался КИП-овец. - В норматив уложился, но заслушался вашими заумными разговорами. Лично я в детстве писал реферат - "Роль флота в русско-японской войне"...
- А у меня там два прадеда воевали, - предвосхитил вопрос связист, один в Маньчжурии где-то, в полку Деникина, другой на "Рюрике".
- Понятно. А в каких чинах?
- В каких... В рядовых, конечно.
- Ну... тогда за предков за наших, которые проливали, как говорится... Эх!.. ф-фу... хороша водичка...
Говорили о русских артиллеристах, о непонятных интригах в Главном Артиллерийском Управлении, о том, почему снаряды пробивали броню, да не взрывались. Говорили о "загадочном гении Ленина", который всегда стоял за поражение России и рвал ее в клочья в угоду мировой революции. Маньчжурия и пол-Сахалина после первой революции. После второй - больше: Финляндия, Польша, Прибалтика, Бессарабия да половина Белоруссии и Украины...
Вдруг корабль чуть накренило на правый борт. СДК начал левый поворот.
- Ну, кажись, мне пора - подошли к Цусиме, - заторопился связист. И, будто в подтверждение его слов, экипажу СДК дали по боевой "Готовность номер один". Подводники тоже решили выйти наверх - подышать и посмотреть на ночной пролив.
КИП-овец чуть поотстал в коридоре. Корабль снова резко изменил курс, теперь уже вправо.
- Ео-о мое, иди сюда быстрее! Глянь, че деется-то! - заторопил комдив-два.
Корабль входил в море огней. Впереди, слева и справа аж за горизонт уходили яркие пятна прожекторов. Множество миниатюрных японских шхун, не теряя напрасно время, чего-то сосредоточенно ловили, осветив воду. Зрелище было потрясающее. По правилам наш "мастодонт" должен был далеко обойти рыбаков, и он, как пьянчужка на церковной площади среди молчаливых богомолок в Великий Пост, стыдливо рыская и покачиваяс, побрел к выходу из пролива.
- Жируют на нашей кровушке, - сказал комдив-два недобро.
- Знаешь... сдается мне, что вся эта наша враждебность какая-то... искусственная, что ли. Будто нас держат и натравливают, чтобы еще одного Перл-Харбора не было. Японцы все ж поумнели после Цусимы - в сорок первом бросились на янкесов, а не на нас... А вот мы не удержались и кинулись добивать их, и себе прихватили японского...
- Ну, ты! Что ж теперь, обратно отдавать? А кто наши транспорта втихаря топил? Скажешь, не топили? Родственнички-подводнички... А "Л-16"?
- Ну, топили... А, - махнул рукой. - Слушай историю. Забирал контейнер на морвокзале, было у меня ноль-пять на всякий случай. Подхожу к какому-то приличному деду-работяге, прошу помочь контейнер найти. Пузырь показываю. Нашли махом, а потом - к нему в каптерку, где и приговорили, значит. Еще и пивком шлифанулись. Так вот он мне и рассказал, о чем Пикуль умолчал, хотя не мог не знать.
- Про что?
- А про американские пароходы под разгрузкой, про "студебеккеры" с тушенкой... С сорок третьего года половину ленд-лиза через Камчатку везли, американскими конвоями. Потом грузили на наши - и во Владивосток. А вот уже оттуда поездами на фронт. Говорит, будто америкосы и отстроили Петропавловск...
- Да мало ли чего может наплести подвыпивший работяга!
- Не скажи. Говорит, сопливым пацаном ходил подбирать консервы, которые из кузовов выпадали. Героизм не ахти, но риск был... И потом, Петропавловск, он как - до революции захолустье, ударных строек не наблюдалось, а тут бац! - триста пятьдесят тысяч город! Что, съел? Не, в добрые американские намерения я не верю. Нажились на этих войнах и опять наживаются, а нам еще долго икать. Столько народу положили!
- Там еще осталось?
- Там абсолютно все осталось.
- Пошли уберем, еще вестовой припрется... - и, охватив взглядом еще раз море, залитое прожекторами от края и до края, подводники ушли в каюту.
Утро было пасмурным, ветряным и холодным. В "тропичке" стало совсем неуютно. Дальше - больше. В десять ноль-ноль дали построение на баке на траурный митинг, форма одежды номер три, черная фуражка... Ни хрена себе! Народ полгода не одевал брюки и галстук, забыл про пуговицы и рукава, а потому растерянно заметался. Все же врожденные инстинкты северян сработали, и в полдесятого стройные, загорелые и не похожие на себя (стереотип подводника: бледный, бородатый и толстый), уже прогуливались по верхней палубе. Особых шуток и острот по поводу смены формы одежды не было. Витал еще, видно, над головами трагический дух Цусимы. Не до веселья. Хотя - как же мы да без казусов?
Все проспал замполит - и Цусиму, и митинг. Как раз перед входом в пролив выколотил с последнего нерадивого офицера злополучный реферат и "притопил", уснул счастливым сном, верный слуга партии.
А инициатива митинга принадлежала командиру СДК. Наш старпом (командир остался в Камрани расти на ЗКД - зам. командира дивизии) на утреннем построении порекомендовал секретарю парторганизации подготовить трех выступающих. Ну, понятно, от офицеров всегда есть человек, который не откажется - это он сам. Коммуниста-матроса тоже можно "построить" и написать ему текст. А вот мичман может и послать.
Секретарь настойчиво забарабанил в дверь каюты зама.
- Какой еще митинг, какая на хер Цусима?! Я ничего не планировал! Кто это там воду мутит? - слуга партии начал понемногу приходить в себя.
- Командир СДК. Нас перед фактом поставил, велел трех выступающих выделить. Может, вы выступите? - безнадежно спросил секретарь.
- Еще чего! Ты! Кого ты назначил выступающими?
- Ну... я выступлю. Остальные отказываются - не готовы.
- Что значит - "не готовы"? Сколько до начала?
- Чуть больше полчаса...
