Бернард Барух - От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома
Как оказалось позже, отец заболел тифом, которым заразился от кого-то из больных, но не знал об этом и продолжал оперировать. Через две недели, когда он пришёл в себя, война уже закончилась. Пока отец лежал в лихорадке, войска Союза успели пройти через территорию, где располагался его госпиталь. Отец снова был захвачен в плен и официально находился в заключении, хотя сам об этом не знал.
Как только ему разрешили свободно передвигаться, он вернулся в дом Маннеса Баума в Камдене, свой единственный дом в Америке. После тифа он настолько ослаб, что прибыл туда на костылях. Как и десятки тысяч других солдат Конфедерации, отец лишился своей должности. Он рассчитывал при помощи инструментов, подаренных ему другом в Балтиморе, начать практиковать в качестве гражданского врача, однако эти инструменты были украдены кем-то из солдат-мародёров Шермана.
Война наложила на отца неизгладимый отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Где бы оркестр ни начинал играть «Дикси», чем бы отец при этом ни был занят, он всегда вставал и издавал пронзительный клич мятежников. Стоило раздаться первым аккордам, и наша мать, и мы, мальчишки, уже знали, что за этим должно последовать. Мама будет дёргать его за полы пальто и умолять: «Тише, доктор, тише!» Но это ни разу не подействовало. Я видел, как однажды отец, обычно являвшийся образцом сдержанности и достоинства, вскочил с кресла в здании «Метрополитен опера» и издал всё тот же душераздирающий вопль.
Глава 2
Некоторые колониальные предки
Я сын иммигрантов и с отцовской, и с материнской стороны.
Первым из родственников матери, иммигрировавших в Америку, был Исаак Родригес Маркес, фамилия которого в старых документах пишется по-разному – Marquiz, Marquis или Marquise. Прибыв в Нью-Йорк в 1690 г., он стал судовладельцем, его суда бороздили моря, омывающие три континента. Он был современником знаменитого капитана Уильяма Кидда[5], повешенного по обвинению в пиратстве, как многие теперь считают, по ложному доносу. Вдова Кидда жила через дорогу от дома Исаака Маркеса. Её принимали в лучших домах, она всегда оставалась богатой и уважаемой дамой.
Выбор Маркесом места жительства и поля деятельности свидетельствует о прекрасном чутье бизнесмена. В то время Нью-Йорк представлял собой городок из двух или трёх улочек, протянувшихся на север от деревянного причала. Но уже тогда это был шумный населённый пункт, где проживали примерно 3500 жителей. Бурный рост города был вызван в первую очередь либеральными взглядами к вопросам морской торговли, в том числе и пиратской деятельности со стороны королевского губернатора колонии Бенджамина Флетчера.
Этот человек обеспечивал тёплый приём всем морякам, в том числе и небезызвестному пирату Томасу Тью[6], которого Флетчер принимал в официальной резиденции и о котором отзывался как о «покладистом и общительном человеке». Тью не оставался в долгу: он окончательно отказался считать своим родным Ньюпорт, сменив его на Нью-Йорк.
При губернаторе Флетчере Нью-Йорк стал соперничать с Ньюпортом и Чарльстоном за право считаться самым удобным местом ведения морской торговли, где не задавали неудобных вопросов о происхождении грузов. Как говорили, во времена правления Флетчера почти каждого судовладельца, суда которого действовали через этот город, подозревали в пиратстве.
Было бы романтично, если бы я мог объявить, что имею среди своих предков пиратов. Однако собранные мной документы не позволяют сделать такого заявления. Всё свидетельствует о том, что Исаак Маркес все свои операции, проведённые при солёном морском ветре, совершал в рамках закона. Одним из косвенных свидетельств в пользу данного заключения является тот факт, что уже через год после того, как он стал гражданином города, пиратство вдруг вышло из моды. Это было вызвано прибытием нового губернатора графа Белломонта, который в пику политики Флетчера стал яро бороться против пиратов. Одной из жертв той кампании и стал капитан Кидд.
Реформы Белломонта расстроили тщательно построенный бизнес некоторых видных граждан Нью-Йорка, в том числе и некоторых друзей моего предка. Но похоже, самого Маркеса они не затронули, насколько об этом можно судить по тому, как вырос его капитал, а также по тому, что его имя ни разу не упоминается в чёрных списках объявившего крестовый поход Белломонта.
Точных данных о том, где и когда родился Исаак Маркес, не сохранилось. По одним семейным преданиям, он происходит родом из Дании, по другим, что более вероятно, с Ямайки. В любом случае он относится к испано-португальской ветви еврейского народа.
Самый первый документ, касающийся моего первого американского предка, который мне удалось найти, датирован 17 сентября 1697 г. В этот день Исаак направил свои стопы в здание городской управы, предстал перед мэром и олдерменом корпорации и после тщательного опроса и уплаты пяти фунтов стал гражданином города. Этот статус давал ему право голоса на местных выборах. В то же время он требовал от него нести службу в городской милиции.
Как долго Маркес прожил в Нью-Йорке до получения гражданства, не ясно, но, вероятно, не слишком долго. Несмотря на то что любой может жить в городе, не являясь гражданином страны проживания, статус горожанина предусматривает, что «ни одно лицо или лица, помимо… свободных жителей, не вправе… торговать или заниматься ручным трудом внутри данного города…». А Исаак Маркес как раз и был занят «искусством» и «таинством» мореплавания и торговли.
Как говорили, он владел тремя судами. Мне удалось найти документы только по одному из них, который назывался «Дельфин» и, согласно документам, совершил два рейса. Первый – из Нью-Йорка в Англию и обратно, второй – из Нью-Йорка в Англию, а оттуда – на побережье Африки в Вест-Индию за рабами и обратно в Нью-Йорк, то есть по знаменитому торговому треугольнику. Иногда рейсы совершались напрямую между Нью-Йорком и Африкой, так как в колонии стал широко внедряться труд рабов.
Следует заметить, что по меньшей мере при совершении одного из рейсов «Дельфина» в документах упоминается судовой врач, что свидетельствует о проявлении заботы о здоровье команды, а также человеческого товара, что не было в то время общепринятым среди владельцев торговых судов и торговцев рабами. Следует отметить также и то, что, каким бы ни было богатство, которое шло к Маркесу по жестокому маршруту работорговцев, оно было с лихвой оплачено страданиями и потерями жизней и имущества его потомками по обе стороны воюющих во время Гражданской войны.
Через год после того, как Исаак стал гражданином Америки, его жена Рейчел принесла ему сына Джекоба. К тому времени у семейной четы уже была дочь Эстер, что было написано собственноручно самим Исааком.
