Томас Колоньяр - Элитный снайпер. Путешествие в один конец
Бордо понимал: их время истекло. Либо сдаваться, либо вырываться и бежать — но как вырваться, не оставлять же Сандру умирать?
— Сержант, вы, трое, спасайте свои задницы! — скомандовал Бордо. — Выбора нет. Постарайтесь пробиться к северу, там наши. Сдаться — это не выбор.
Торнеро переглянулся с двумя членами команды, все они отрицательно покачали головами. Торнеро снова посмотрел на Бордо и с ухмылкой сказал:
— Думаю, мы останемся, капитан.
— Я сказал: спасайте свои шкуры!
Вдруг Торнеро на мгновение оторвался от земли, чтобы метнуть гранату, и снова упал ничком.
— Вы можете отдать нас под трибунал, если мы, конечно, доживем до этого, сэр. Но мы решили — мы остаемся.
— Упрямые придурки, — промямлил Бордо, подползая к северу, чтобы лучше разглядеть, где можно укрыться. Три «духа» уже захватили склон. Завидев его лицо, они открыли стрельбу. Капитан выдернул чеку из гранаты и метнул по направлению к стреляющим. Подползая к своим, он получил две пули — одну в руку, другую — в спину, в пластину бронежилета из карбида бора. Граната оглушительно разорвалась, вокруг полетели клочья тел. Бордо и команда присели на корточки и открыли стрельбу по всем четырем направлениям, когда враги вплотную приблизились к ним.
Одному из рейнджеров пуля попала в лицо, и он повалился навзничь.
Понимая, что им остались считаные секунды, Бордо расстрелял все до последнего патрона на «М-4», затем взял свой пистолет «M-9»[14] и нацелил его на Сандру.
Она ему подмигнула и закрыла глаза рукой.
Он чуть замешкался, вспоминая проведенную вместе ночь, и только потом спустил курок.
Мгновением раньше пуля калибра 7,62 мм пробила ему голову, и его выстрел прошел рядом с плечом Сандры, когда он упал.
Сержант Торнеро повернулся, чтобы прикончить человека, убившего Бордо. Он прошил его очередью от паха до глотки, а затем почувствовал удары в бронежилет, по конечностям и по животу. Он упал вперед на четвереньки, и, харкая кровью, получая новые пули, бесстрашно пополз вперед, чтобы накрыть тело Сандры собой.
Она тем временем пыталась вытащить пистолет из кобуры Торнеро, как вдруг темная фигура талиба загородила солнце. Он наступил ей на руку, сам достал пистолет Торнеро и швырнул его одному из своих людей. Тело сержанта оттащили. Человек, спокойно говоривший на пушту, указал на американское оружие и поручил забрать его с собой. С рейнджеров быстро сняли все: бронежилеты, сапоги, боеприпасы, а также деньги, часы и даже армейские жетоны.
Пребывавшая без сознания Сандра смутно помнила, как ее поднял и потащил низкорослый, плечистый человек. Она на секунду открыла глаза и увидела только землю под его ногами и его пятки в сандалиях, которые при ходьбе болтались из стороны в сторону.
Они шли до конца дня, сворачивая к холмам на пакистанской границе. Ночью Сандра изредка просыпалась от толчков грузовика, поднимавшегося в горы Гиндукуша. Она пробормотала, что замерзла, и, вероятно, был в задней части машины кто-то, кто говорил по-английски, потому что спустя несколько минут ее накрыли курткой.
В следующий раз она проснулась от яркого солнечного света, слепившего глаза. Ее вытащили из грузовика, где она ощущала себя куском фанеры в темноте, фанеры, утыканной иголками. Пытаясь выдержать боль, она все же громко вскрикнула, когда ей в ногу вставили железные щипцы. Кто-то могучий, как горилла, держал ее все то время, пока из нее извлекали пулю, а потом накладывали швы. Потом Сандре на голову натянули серый грязный мешок, затолкали обратно в грузовик и поехали дальше.
Позже, уже ночью, с нее сняли мешок и дали вдоволь напиться воды, направляя при этом фонарик в лицо. Они пила, кашляя и давясь, стараясь выпить как можно больше, затем воду унесли и на нее вновь надели мешок.
Казалось, она провела в грузовике целую вечность, пока машина не остановилась вновь. Сандру внесли в какое-то здание и привязали к деревянной кровати.
Утром она проснулась от лихорадки в ноге и со страхом обнаружила, что все еще привязана к кровати. Сапоги и форму с нее сняли, а вместо этого облачили в какое-то грязное белое одеяние из грубой материи. Рядом с кроватью сидел мужчина лет сорока и читал Коран через очки в черной оправе, которые были ему велики. Он был одет в белую джуббу[15] мусульманского священнослужителя, а его аккуратно подстриженная борода подернулась сединой.
Мужчина повернулся к Сандре — посмотреть, приметила ли она его, затем не спеша закрыл Коран и отложил его в сторону.
— Ты проснулась, — произнес он на хорошем английском.
— Верните мою форму, — было первое, что она сказала.
Он снял очки и спрятал их в карман джуббы.
— Твою одежду сожгли, — ответил он. — Твою ногу залечили, и ты сейчас далеко от своих людей. Очень далеко. Они тебя здесь не найдут. Я — Аасиф Кохитани, лидер «Хезб-е Ислами Кали». Твои друзья собирались меня похитить из моей деревни в Нангархаре.
— Брукс, — представилась Сандра. — Сандра Джей, уорент-офицер, 280-76-0987.
Он скупо улыбнулся.
— Я это уже знаю.
Он достал из ящика стола пригоршню армейских жетонов, снятых с ее погибших соотечественников, и выбрал жетон с ее именем.
— Ты еще и католичка. Что еще ты можешь рассказать мне о планах ЦРУ против нас? Они нападут на нас?
— Может, развяжете меня? — спросила Сандра, чувствуя, что во рту сухо, как в пустыне.
Он опустил жетоны на стол.
— Это невозможно. Ты же еще не сказала мне то, что меня интересует, — спокойно объяснил он. — Тебе лучше рассказать все прямо сейчас. Иначе потом у тебя возникнут проблемы.
— Я всего лишь пилот, — начала она. — ЦРУ не посвящает нас в свои планы. Я даже не знаю, зачем вы им нужны.
Самое страшное, что это была правда. Сандра действительно не знала, зачем ЦРУ охотилось за Кохистани и запланированы ли еще военные удары.
— Ты не просто пилот, — заключил он и взял со стола нашивку «Ночных сталкеров». — Ты одна из этих людей. Мы знаем их очень хорошо. Даю тебе последний шанс рассказать все, что ты знаешь. А потом я позову Рамеша.
— Вы должны мне поверить, — взмолилась она. — Я ничего не знаю! Если бы я знала, то рассказала бы все. Меня не заботит, что там замышляет ЦРУ.
— Это не то, что я хочу услышать.
— Может, мне что-то придумать? — отчаялась Сандра. Пока она лежала, пытаясь вспомнить свои репетиции допросов, которые проходили в школе выживания, Кохистани взял стоявшую у ножки кровати палку, до этого момента незамеченную Сандрой, и отвесил ей удар по раненому бедру.
Боль в ноге пронзила ее. Почти подавив крик, готовый вырваться из горла, она машинально выгнула одеревеневшее тело. Заглатывая большими порциями воздух, она ждала следующего удара, который по сути не имел смысла — настолько сильна была боль.
