Ольга Круглова - Япония по контракту
— Это солёные овощи: редька, чеснок, маленькие баклажаны, — помогла Намико.
Только кусок свинины, зажаренной в сухарях, выглядел вполне родным. Он был уже нарезан, и понятно почему — ножей на столе не было. Вилок тоже. Только деревянные палочки. Под крышкой одной из чашек оказался горячий белоснежный рис. Из другой чашки пахнуло кисловатым паром. В мутно-жёлтой жиже плавали тёмные волокна какой-то травы — это походило на суп. Японский ужин (или обед?) полагалось есть весь сразу, вперемежку — мясо, рис, суп. Но сначала Хидэо и Намико взяли в руки цилиндрические фарфоровые стаканчики с синеватыми разводами — начинать надо было с зелёного чая. Она решила делать всё, как японцы. Хидэо обильно полил мясо соевым соусом, подцепил палочками кусок. Она попробовала сделать то же самое, зажав мясо так, что пальцы покраснели от напряжения. Кусок выскользнул в тот момент, когда она уже почти донесла его до рта. К счастью, он упал обратно в тарелку, а не на светлую юбку. Только блузке не повезло — коричневые брызги соуса разлетелись веером.
Хидэо рассмеялся и взялся преподать ей краткий теоретический курс — одну из палочек надо крепко зажать большим и безымянным пальцами, оставляя её неподвижной, а другую взять, как карандаш. Этой второй палочке полагалось двигаться, захватывая еду. Слегка освоившись с мясом, она стала поглядывать на рассыпчатый рис. Есть мясо без хлеба она не привыкла, а хлеба на столе не было, только рис. Но как ухватить тонкими палочками крупинку? Однако слипшиеся в комочки зёрна на удивление легко пристали к палочкам — есть рис оказалось даже проще, чем тяжёлые куски мяса. А если взять чашку в руки, как сделал это Хидэо, поднести близко к лицу и закидывать рис в рот короткими, быстрыми движениями — так и совсем просто получалось. А вот справиться с соблазнительным горячим супчиком нечего было и думать. Как справиться с ним, с жидким, без ложки? Проблема решилась просто — Хидэо поднёс чашку к губам и стал пить суп через край.
Облегчённо вздохнув, она последовала его примеру. Что-то жёсткое стукнулось о зубы — маленькая круглая раковина. Она смутилась. А вот Хидэо, с которым приключилось то же самое, спокойно выплюнул ракушку в суп и принялся расковыривать её палочками. Даже для него эта работа была не из лёгких — палочки скользили по полураскрытым чёрным створкам. После немалых стараний и ей удалось извлечь маленький сероватый комочек и даже донести его до рта. Правда, не весь. Судорожно сжатые палочки раздавили нежное тельце моллюска, уронили часть на стол. Но расстраиваться не стоило, потеря не превосходила размером булавочную головку. Да и то, что удалось съесть, было не больше. Она с сожалением посматривала на красивую мозаику солёных овощей — управиться палочками с крошечными скользкими шариками нечего было и думать! На сегодня достаточно с неё японских уроков! Она почувствовала, что смертельно устала.
— Пора! — Хидэо поднялся быстро, упруго.
Не встал, взлетел, незаметным движением взметнув своё лёгкое тело. Она с трудом заставила шевелиться затёкшие от непривычного положения ноги, помогая себе руками, поднялась нелепо, тяжело. Хозяева деликатно потупились, словно заранее зная — иностранец в Японии не может не быть нелеп. У выхода Намико шепнула ей что-то на ухо.
— Туалет японский, — Намико словно извинялась.
И смотрела вопросительно, сомневаясь, справится ли гостья? Вместо привычного высокого унитаза в полу был устроен узкий продолговатый жёлоб, забранный в стальное корытце. Вся жизнь японца проходила на полу. И ей предстояло научиться вставать и приседать легко. Как японцы.
В углу гостиничного номера стояли пластмассовые шлёпанцы. На кровати лежало новое ситцевое кимоно в мелком узоре синих кружочков по серому полю и широкий синий пояс, связанный треугольником. На столе в чёрной коробке — пластмассовой, но похожей на старинный лак с золотым рисунком, скрывались две маленькие чашки и четыре пакетика зелёного чая. Это — от Японии старой. От Японии новой, электронной было куда больше вещей — кондиционер, большой телевизор, маленький холодильник, электрочайник, электронный будильник, встроенный в тумбочку, а в ванной — фен и вентилятор. На полочке возле раковины нашлось мыло, пакетик с зубной щёткой и крошечным, на один раз, тюбиком пасты. И ещё шампунь, ватные тампоны, шапочка для душа, бритва, расчёска, розовые, под цвет стен, резинки для волос… Скудное пространство умудрилось вместить немыслимое число свидетельств виртуозной японской предупредительности. На письменном столе лежало то, что могло пригодиться в любой момент: инструкция на случай землетрясения и ресторанное меню, надписанное крупно: "Япония — страна лучшего в мире сервиса!" Она охотно согласилась с надписью и мгновенно уснула.
Утром проснулась рано — разница с Москвой в шесть часов сбивала сон. До назначенной встречи с Хидэо оставалось достаточно времени. Выпив зелёного чаю, она накинула пальто и вышла в город. Гостиница расположилась в самом центре, Хидэо называл его на английский манер Даун-Таун — Нижний Город. Города всего мира предпочитали устраиваться в долинах, но здесь как-то особенно ясно было, что этот город нижний, потому что с трёх сторон его окружали горы. А четвёртую, открытую омывало море. Она шла по дороге, где не разъехаться двум машинам, по тротуару, где не разойтись двум пешеходам. Её ноздри щекотали незнакомые запахи, глаза слепили невиданные образы: мелкие квадраты оконных переплётов, загнутые вверх углы крыш, каменные фонари… Мимо маленьких домиков с игрушечными садиками ожившей куклой семенила женщина в кимоно.
В гостинице она достала из сумочки свою первую покупку — открытку со старинной японской красавицей в высокой причёске и села сочинять письмо домой. Она писала о бескорыстном коридорном, о ресторане, где ходят босиком, и о супе, который едят палочками… Писала о том, что ей многому придётся научиться в этой стране, но она надеется выжить, потому что кроме водорослей японцы едят ещё и жареную свинину. Вкладывая открытку в конверт, она заметила, что письмо написано на красавице, перевёрнутой вниз головой, но решила — дома поймут, что это от избытка восхищения. Правильно поймут. Она надписала на конверте свой московский адрес, оставив вместо обратного пустое место.
Татами, футонг и пять пар тапочек
Не успела руки отнять,
Как уже ветерок весенний
Поселился в зелёном ростке.
"Посадка риса" Басё
— Это Ваш домашний адрес, — пока Хидэо укладывал в машину её чемоданы, Намико протянула листок.
