Светлана Луганская - Люди Сербской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции
– Как долго вы были послушницей в Месиче?
– Я там была около двух лет, вскоре митрополит уехал в Черногорию и благословил нас: мать Иустину, Эликониду и меня – перебраться туда с ним.
– Мать Иустина – игуменья монастыря Ждребаоник в Черногории?
– Да, она сейчас в Ждребаонике, мы вместе туда перешли послушницами, я приняла монашество в Ждребаонике в 1992 году.
– Тогда монашество в Черногории только начало восстанавливаться, что это были за времена?
– Да, с приходом митрополита началось восстановление монашества, народ удивлялся: «Что это за женщины, которые так странно одеваются, не выходят замуж и служат Богу?» Так тогда было.
– Сколько вас было тогда в Ждребаонике?
– Трое, хотя была еще одна старая монахиня, инвалид, и отец Матфей, который потом уехал в Сербию. Монастырь был в запущенном состоянии, мы, как могли, восстанавливали. Там большая святыня – мощи святого Арсения.
– Расскажите о нем, он не очень известен в России.
– Святой Арсений – сербский святитель, он был архиепископом после святого Саввы, большим знатоком и поборником церковного пения. Он воздвиг церковь Святых Апостолов в Печской Патриархии в Косово и Метохии. Чудесный святитель, я бы сказала, какой-то кроткий. Помню, как однажды владыка Афанасий выразился: «Боже, как благоухают мощи святого Арсения, словно полевые цветы», – тогда это сильно ощущалось от самых монастырских врат. Великий чудотворец, но бесконечно смиренный. Интересно его житие, он был похоронен в Печской Патриархии, затем его мощи перенесли в Доволю на реке Таре, оттуда в монастырь Морача. В Мораче один послушник поссорился с настоятелем, забрал мощи и унес их в монастырь Дуга Морачка. Одно время они даже находились в доме турка в Кучах, турок тот стал агой[84] и очень почитал мощи святителя, украсил комнату, где они были, дорогими коврами, драгоценными предметами и никак не хотел отдать святыню, чтобы с ней «удача» его не оставила. Митрополит много раз просил его отдать мощи, но тот ни в какую, спустя известное время сам святитель стал ему сниться и требовал вернуть мощи, только после этого он согласился расстаться с ними. Потом они были перенесены в монастырь Косиерево – в службе ему говорится «Косиеревский», и находились там двести лет. В последнее время произошло много чудес от мощей святого Арсения, он великий чудотворец.
– Как долго вы были в монастыре Ждребаоник?
– Пять лет.
– Было очень трудно? Народ мало знал о Церкви, монастырях?
– Да, не знал, разные бывали ситуации, искушения разные были, но что хорошо с местным народом – все открыто: или тебя любят, или не любят, всегда знаешь, что у них на уме, нет в людях двуличности, это очень важно. У нас на юге не всегда понятно, кто что думает, по-другому там, а здесь все ясно. Могу сказать, хоть народ и был не церковный и в голове у него немного помутилось, но сердце осталось чистым, все-таки это хорошие люди, они хранят исконные ценности, уважение к святыням, к монашеству, какой-то трепет, здесь живо предание о святых Петре Цетинском и Василии Острожском. Думаю, это во многом потому, что живо предание о тех чудесах, когда, скажем, святому Петру приходилось и проклинать людей, пользоваться какими-то ветхозаветными методами.
– Чтобы помирить народ?
– Да, и об этом помнят, и точно известно, как это отражалось на отдельных семьях, сохранилось устное предание, ведь было относительно недавно, двести-триста лет назад. Потом святой Василий в Остроге подвизался, всегда народ приходил, и католики, и мусульмане, постоянно чудеса происходили. Все верят в его помощь, люди знали и рассказывали друг другу про него, хотя и тайно, все-таки здесь коммунизм был очень силен, и люди боялись, но все же шли.
– Во времена коммунизма Острожский монастырь не закрывался?
– Нет, они пытались в монастыре сделать больницу для легочных больных, но не получилось, хотя удалось закрыть монашескую школу, которая там была, ее запретили. Монахов тогда было мало, но святыня всегда оставалась. Народ приходил тайком, были исповедники веры, но тайные.
– Вы упомянули отца Владимира из Македонии, расскажите немного о нем. Владыка Йован (Чулибрк) говорил о нем как об исключительном человеке…
– Отец Владимир Санджаковский из Македонии – удивительный человек и священник. Владыка Йован его упоминает, потому что с помощью отца Владимира и его семьи он открыл для себя веру. Удивительные люди и по христианскому гостеприимству, и по духу, который сохранили. Они исповедали живую веру в Бога, когда это было совсем нелегко, Церковь уже раскололась, коммунисты разделили Церковь, создавая искусственную нацию. Он действительно был исповедником, был известен своей любовью к сербам и много испытаний претерпел за это, но все переносил терпеливо. Вырастил четверых сыновей, они прекрасные люди, христиане, один из них стал священником – отец Стефан Санджаковский – святой души, смиренной, дивной. Один из предков, точно не помню кто, дядя, кажется, был игуменом в Зографе, их род имеет священническую традицию не меньше пятисот лет.
– И как складывалась ваша монашеская судьба?
– Потом митрополит благословил мать Иоанну, с которой мы вместе пришли из монастыря Месич, восстанавливать монастырь Успения Богородицы Дуга Морачка, так он называется по соседнему селу, недалеко от Подгорицы. А с ней благословил и меня, это случилось в день святого Серафима Саровского. Позвал нас владыка в Цетине и начал рассказывать нам об Авраамовом послушании, о самопожертвовании, такое предисловие сделал и потом говорит мне: «Сестра, благословляю тебе идти в Дугу». Я сделала земной поклон и ответила: «Пусть будет по вашему благословению, владыко» – и пошла…
– И там, куда вы пришли, была практически пустыня? Была ли церковь?
– Был хлев, который служил кровом каким-то погорельцам, и мы жили в доме у одной женщины. Дом был на монастырской земле, ее разделили коммунисты после войны. Позже мы перебрались в вагончик и жили в нем еще целый год. Но все-таки нам было там свободнее, чем в чужом доме с портретом Тито на стене, никак она не хотела его снять, не разрешала приносить лампадки, иконы. Да, восстановление монастыря до сих пор продолжается, но те первые семь лет были самыми трудными. Стояла там и маленькая церковка, мы достроили придел, привели ее в порядок, красивая древняя церковь, посвященная Успению Богородицы. По преданию, ее за одну ночь перенесли из Биоче, народ перенес на руках, камень за камнем, чтобы спасти от турок.
Семь лет я была в Дуге, и потом так же получилось, как и со Ждребаоником: как только мы обжились, создали какие-то нормальные условия для жизни, Божиим благоволением через моего духовного отца мне был дан другой крест. Митрополит благословил меня перейти сюда, на остров, в монастырь Бешка[85], восстанавливать святыню, исполнить завещание Елены Балшич: построить здесь, на Скадарском озере, женский монастырь; митрополит хотел исполнить завещание Елены…
