Хилэр Беллок - Ришелье
В этой главе мы расскажем о том, какие события произошли после падения Ла-Рошели, о первом и втором походах французской армии в Савойю, о новых попытках королевы-матери сместить кардинала, о тяжелой болезни короля и о казни Монморанси. Эти четыре года (1628–1632) Ришелье сравнивал с битвой, в которой ему удалось одержать победу. Но это не была победа над Австрией или Испанией, — Ришелье сражался с теми, кто хотел изменить внешнеполитический курс страны и отстранить его от власти. После августа 1632 года его руководящая роль в управлении страной зависела только от воли короля, тогда как до этого его положение было неустойчивым и определялось влиянием той или другой группировки на короля или его капризом. После августа 1632 года король понял, что без Ришелье он не сможет ни управлять страной, ни удержать власть.
Ришелье пишет в своих мемуарах, что первые восемь лет его правления прошли в нервном напряжении, потому что он чувствовал постоянную угрозу себе лично и постоянные помехи своим планам. В течение следующих десяти лет он стал полным хозяином положения и мог свободно распоряжаться людскими и материальными ресурсами страны.
После падения Ла-Рошели сопротивление гугенотов было сломлено. Политика терпимости по отношению к протестантам начала приносить свои плоды, — внутри страны установился мир. И хотя на юге Франции было еще много крепостей, которыми владели гугеноты, но уже никто из гугенотских вождей не отважился бы на открытый вызов королевской власти. Новая религиозная война стала теперь невозможной, и Ришелье, не оглядываясь больше назад, приступил к осуществлению своих внешнеполитических планов.
Правда, в течение 1628–1632 годов для Ришелье сохранилась угроза отставки, потому что враги Ришелье все эти четыре года пытались перетянуть короля на свою сторону. В ноябре 1630 года, спустя два года после падения Ла-Рошели, они чуть было не добились того, чего желали целых шесть лет, — отставки Ришелье. Но Людовик XIII оказался разумным человеком и не согласился с ними. Тогда они снова занялись организацией заговоров, целью которых было убийство Ришелье. Спустя еще два года, в октябре 1632 года, был казнен один из знатных заговорщиков, герцог Монморанси. Власть Ришелье достигла такого могущества, что только принцы крови могли чувствовать себя в безопасности.
Спустя три месяца после начала осады Ла-Рошели, на Рождество, 26 декабря 1627 года, умирает Винченцо II, герцог Мантуанский, не оставив наследников.
Это событие вызвало трения между Австрией и Испанией, Савойей и, конечно, Францией, потому что владения Винченцо II имели важное стратегическое значение. В споре, возникшем из-за наследства герцога Мантуанского, Ришелье вновь доказал, что он блестящий дипломат и дальновидный политик.
Кроме герцогства Мантуанского, Винченцо II владел также маркизатом Монферрат. Оба эти владения были формально феодальными ленами, принадлежавшими несколько веков назад императору Священной Римской империи. Поскольку владения герцога Мантуанского имели важное стратегическое значение, — особенно Монферрат, — император Фердинанд II, добившийся значительных успехов во все еще продолжающейся Тридцатилетней войне, был кровно заинтересован, к кому перейдут эти владения.
Другим заинтересованным в этом деле лицом был король Испании Филипп IV, которому принадлежало герцогство Миланское. Дело в том, что герцогство Мантуанское граничило с герцогстством Миланским на востоке и юге, а Монферрат со стратегически очень важной крепостью Казаль был зажат между герцогствами Миланским и Савойским.
Герцог Савойский был третьим лицом, сильно заинтересованным в этом деле. Он поспешил все сделать так, чтобы владения Винченцо II перешли к нему законным путем. Между его сыном и племянницей герцога Мантуанского Марией — она также приходилась внучкой Карлу Эммануилу, герцогу Савойскому, — был срочно заключен брак.
Четвертым заинтересованным лицом был герцог де Невер, который происходил из старого знатного рода герцогов Гонзаго. Мы уже писали о нем в другой связи. Он был наследником покойного Винченцо II по мужской линии.
Герцог де Невер был подданным Людовика XIII, так что спор о наследстве герцога Мантуанского позволял французской короне вмешаться в итальянские дела и, как и в случае с Вальтелиной, захватить стратегически важную крепость Казаль. И для этого был прекрасный повод: герцог Винченцо II завещал свои владения герцогу де Неверу, который, получив оба владения, становился союзником Людовика XIII.
Французская армия находилась под стенами Ла-Рошели, так что в поддержку герцогу де Неверу был послан небольшой отряд, который занял крепость Казаль. Ришелье надо было покончить с гугенотами прежде, чем направить свои войска в Италию. Если бы испанцы овладели Казалем, пока французская армия была занята осадой Ла-Рошели, то вмешательство Франции в итальянские дела оказалось бы невозможным. От этого зависела расстановка сил в северной Италии. Дело в том, что Карл Эммануил, герцог Савойский, никак не мог решить, кого избрать в союзники.
У Гонсалеса де Кордоба было мало солдат, и он использовал их главным образом для того, чтобы никто не проник в крепость или чтобы из крепости не был послан гонец.
Сразу после падения Ла-Рошели началась передислокация французской армии с берегов Атлантики к границам Савойи. Если вы посмотрите на карту Франции, то увидите, что войскам предстояло пройти более семисот километров. Начиналась зима, и нужно было позаботиться об экипировке солдат и офицеров, так как предстояло совершить поход в альпийских горах зимой. Нужны были мулы для перевозки продовольствия, боеприпасов и пушек.
Расскажем об одном характерном эпизоде этой кампании, который показывает, до какой степени Ришелье еще был бессилен в самых важных делах. Закупка продовольствия для нужд армии была поручена какому-то молодому человеку, и для этих целей ему была отпущена казначейством сумма в сто тысяч ливров. Когда король был уже в Дижоне, выяснилось, что истрачено пятнадцать тысяч ливров на закупку пшеничной муки по каким-то несусветным ценам. Очевидно, деньги были положены в чей-то карман. Молодого человека прогнали, но дело с закупками продовольствия оставалось в прежнем положении, то есть не двигалось о места. Лишь тогда, когда армия во главе с королем стала приближаться к границам Савойи и когда Ришелье прибыл в Дижон, закупки были сделаны и отправлены на речных судах вниз по Соне до города Валянса, откуда уже на мулах продовольствие надо было доставить в действующую армию.
Прибыв вместе с королем в Гренобль, Ришелье энергично взялся за дело, пустив в ход самое мощное средство — деньги. Им он всегда пользовался с неизменным успехом. Он пишет в своих мемуарах, что пришлось кое-где «подмазать с помощью золотых луидоров», чтобы начать подъем пушек в горах, и я уверен, что на его тонких губах играла улыбка, когда он писал эти строки.
