Хилэр Беллок - Ришелье
Между тем во флотилии Балена капитаны баркасов, гугеноты по вероисповеданию, подняли мятеж и решили вернуться назад. У него осталось только двадцать баркасов, на которые пришлось взять в качестве команды местных дворян и солдат из расположенного вблизи полка.
В среду вечером, 5 сентября 1627 года, едва только зашло солнце, Бален приказал капитанам баркасов поднять паруса. Луна была в первой четверти, ночью подул сильный ветер, и начался прилив. На рассвете ему удалось собрать полтора десятка своих суденышек. На море пал густой предрассветный туман, и все скрылось из вида.
Сильный ветер — туман появился после того, как ветер стих — разбросал и английские корабли. Это, да еще начавшийся прилив помогли плоскодонным баркасам проскользнуть к берегу. Гарнизон, съевший уже всех лошадей, пополнил свой рацион хлебом и бобами. Стало ясно, что осажденные смогут продержаться еще дней десять, а может быть, и дольше.
Как бы там ни было, удача и точный расчет кардинала помогли Туара и его солдатам воспрянуть духом. Критический момент в истории осады Ла-Рошели был пройден, и с этого момента начались неудачи у англичан и постепенное, медленное падение силы духа у гугенотов.
Балену удалось не только выгрузить продовольствие для осажденных, но и вывезти из крепости раненых, детей и женщин. Спустя неделю к осажденным проскользнули еще несколько баркасов. С ними прибыло подкрепление, состоящее из роты солдат, и конечно же продовольствие. В тот же день заговорили пушки на башнях и крепостных стенах Ла-Рошели. Гугеноты начали обстрел военного лагеря, расположившегося у стен города.
Чувствуя, что успех вот-вот ускользнет у него из рук, Бекингем предпринял новый штурм крепости Сен-Мартен. Он провалился, как и все предыдущие.
В первых числах октября морскую блокаду острова прорвали еще два десятка судов, но Бекингему все еще не было ясно, что его экспедиция не дала никаких результатов. 12 октября в армию, осаждавшую Ла-Рошель, прибыли Людовик XIII и Ришелье.
Если бы Бекингем понял, что его экспедиция не удалась, и начал немедленную эвакуацию войск с острова в середине октября, он вернулся бы в Англию с минимальными потерями, без славы победителя, но и без позора разгрома. Но он медлил и наконец дождался, что французы сами высадили на острове десант и атаковали англичан. Пришлось отступать и начать эвакуацию войск на северной оконечности острова Ре. Из почти двенадцати тысяч солдат, прибывших на остров, в Англию вернулось только три тысячи. Это был разгром, что сразу же вызвало взрыв негодования в парламенте.[19]
После ухода англичан Ла-Рошель была обречена. Король и Ришелье начали методическую осаду города, которая доказала, что Ришелье великолепно разбирается не только в стратегии, но и в тактике.
Понимая, что попытки прийти на помощь осажденным с моря будут продолжаться, он предложил построить между материком и островом Ре дамбу, преграждающую путь кораблям. Строительство дамбы началось сразу с двух концов — с материка и с острова. Она находилась на расстоянии пушечного выстрела от стен крепости. Общая ее длина составляла около полутора километров, не считая среднего участка, где была большая глубина. Его оставили свободным и загородили связанными цепями барками, груженными камнями. Ришелье не скупился и хорошо платил рабочим: даже простой рабочий, возивший тачку, зарабатывал один ливр в день.
После того как дамба была построена, город оказался отрезанным от остального мира. С суши город окружала система траншей, растянувшаяся на одиннадцать километров. По всей длине траншеи было сооружено двенадцать фортов, с которых велся обстрел города.
Ришелье собрал под Ла-Рошелью отборную армию, прекрасно экипированную и вооруженную, которая дорого обошлась французским налогоплательщикам. Для жилья офицеров и солдат за линией огня были построены специальные бараки. За все тринадцать месяцев осады в армии не было ни одного нарушения дисциплины. Армия эта была его подлинным созданием.
Солдаты и офицеры часто видели Ришелье разъезжающим на коне. Он был в генеральской форме, за спиной у него развевалась алая мантия. После осады Ла-Рошели осталось бесчисленное множество анекдотов: как солдаты регулярно бывали на исповеди, как в военном лагере появились монахи, какие остроты отпускали офицеры по адресу его высокопреосвященства.
Возможно, осада Ла-Рошели не была бы столь продолжительной, если бы во главе обороны не стоял железный кальвинист Гитон, о котором нам уже приходилось говорить. Этот небольшого роста крепыш был избран мэром города в апреле 1628 года и долгое время его несгибаемая воля и кипучая энергия вселяли уверенность и стойкость в солдат и жителей города.
Но осада делала свое черное дело: росла смертность среди жителей, потому что невозможно долго прожить, питаясь травой, листьями деревьев и старой кожей. Считалось за счастье, если удавалось поймать крысу. Все это вместе с другими перенесла и герцогиня де Роан, женщина, в жилах которой текла кровь анжуйских королей, мать Анри и Субиза де Роан.
11 мая 1627 года вблизи Ла-Рошели вновь появилась эскадра из пятидесяти кораблей. На сей раз ею командовал Денби, шурин Бекингема. Эскадра пыталась прорваться через дамбу, но вынуждена была уйти из-за обстрела с суши и с острова Ре.
Гитон вскоре после этого открыл ворота крепости, и из них вышли несколько сот горожан. Все они полегли под обстрелом солдат короля.
В октябре 1628 года английский флот предпринял последнюю попытку прорвать блокаду, которая снова окончилась неудачей, и 30 октября железный Гитон приказал поднять над башней крепости белый флаг капитуляции. Перед началом осады в городе было двадцать восемь тысяч жителей, теперь в живых осталась только треть из них, да и те едва передвигали ноги.
1 ноября 1628 года в город торжественно въехал король. Был День Всех Святых, и кардинал Ришелье служил службу в соборе Святой Маргариты.
От тех дней до нашего времени дошли два памятника. Первый, дамба, был сооружен при жизни кардинала, второй — после его смерти. Дамба и сейчас хорошо видна во время большого отлива, — она, словно проведенная карандашом черта, пересекает пролив. Строгий, устремленный вверх собор, лишенный каких-либо украшений, построен на месте средневекового собора, разрушенного гугенотами во время религиозных войн. Его суровый, строгий вид как бы говорит, что истинная вера восторжествует над всеми ее врагами.
Глава 5. День одураченных
В этой главе мы расскажем о том, какие события произошли после падения Ла-Рошели, о первом и втором походах французской армии в Савойю, о новых попытках королевы-матери сместить кардинала, о тяжелой болезни короля и о казни Монморанси. Эти четыре года (1628–1632) Ришелье сравнивал с битвой, в которой ему удалось одержать победу. Но это не была победа над Австрией или Испанией, — Ришелье сражался с теми, кто хотел изменить внешнеполитический курс страны и отстранить его от власти. После августа 1632 года его руководящая роль в управлении страной зависела только от воли короля, тогда как до этого его положение было неустойчивым и определялось влиянием той или другой группировки на короля или его капризом. После августа 1632 года король понял, что без Ришелье он не сможет ни управлять страной, ни удержать власть.
