Дитрих фон Хольтиц - Солдатский долг. Воспоминания генерала вермахта о войне на западе и востоке Европы. 1939–1945
Еще в России я совершенно не верил в возможность нашей окончательной победы. Под грузом ответственности, неизбежно выматывающей человека, я переживал моменты физической депрессии и вынужден был брать отпуск. Но всякий раз я начинал скучать по моим солдатам. Признаюсь, я покинул Россию без сожаления и с удовольствием отправился в Италию. Но происходящее там не вернуло мне веру в победу. Генерала поддерживала уверенность в себе солдат. В конце концов, их человеческое достоинство всегда показывало, в чем заключается долг, и побуждало без колебаний исполнять полученные приказы. Между долгом и внутренним убеждением образовалась трещина, которая в Италии расширилась еще больше из-за событий, которые я, с вашего позволения, обойду молчанием и предам забвению.
В Италии ко мне приезжали генералы с Атлантического и Средиземноморского фронтов. Командование их армий присылало их в Веллетри, чтобы они могли изучить полученный там опыт оборонительных боев с противником, сумевшим создать плацдарм. Я вел с ними долгие беседы, из которых сделал вывод, что и они не верят в возможность успешного отражения массированной высадки войск противника имеющимися в их распоряжении силами. Их войска состояли в значительной части из грузин, казаков и даже индийцев, формирования которых весьма слабо скреплялись в одно целое германскими частями, откуда наиболее способных людей давно уже забрали на другие фронты[71]. Можно было убедиться и в том, что недоверие ставки фюрера сломало им хребет, и произошло это не сейчас. Мы приблизительно представляли себе силу противника по поступавшим к нам время от времени данным разведки, при этом абсолютно не доверяя официальным сведениям, которые по различным соображениям намеренно искажались. Мы также знали, какие выводы следует сделать из большой военно-штабной игры, проведенной командующим нашими оккупационными войсками во Франции. Отрабатывались возможные действия при известных нам численности и составе наших войск и войск противника. Логический вывод, к которому пришли все участники и который не был оспорен командующим: высадка противника не может быть отражена имеющимися в наличии силами, тем более если эти силы будут использоваться так же негибко и шаблонно, как в последних сражениях. Хорошо зная реальное положение, мы никак не могли избавиться от тревожных предчувствий, несмотря на то что при анализе результатов этой штабной игры нас уверяли, будто высокие боевые качества немецкого солдата и превосходство нашего Верховного командования обеспечат нам победу. Мы отлично знали, как обстоят дела в реальности. А одними бодрыми речами войну выиграть невозможно.
В Нормандии
Опыт предшествующих лет лишь усиливал мои предчувствия, порождаемые свежими событиями. В таком состоянии духа я ненадолго лег в госпиталь, и тут произошла высадка союзников в Нормандии. Через шесть дней после начала их наступления генерал артиллерии Маркс, командующий 84-м армейским корпусом, погиб на главном участке фронта в Нормандии. Меня назначили на его место, и я немедленно отбыл во Францию. Вплоть до моего приезда, задержанного вражескими бомбардировками железнодорожных путей, фельдмаршал фон Рундштедт назначил временно исполняющим обязанности командира корпуса генерала артиллерии Фаренбахера, командовавшего в Бретани 25-м армейским корпусом. Тотчас по приезде в Ле-Ман я доложил о своем прибытии командующему 7-й армией, после чего выехал в Понтиви, где принял командование 25-м армейским корпусом.
Вскоре после этого я объехал дивизии корпуса, стоявшие на юго-восточном побережье полуострова Бретань, и убедился, что фронт их столь же растянут, как был до высадки противника в Нормандии. Оборонительную линию можно было сравнить с ниткой ожерелья, на которую нанизаны редкие жемчужины. Позиции, совершенно лишенные глубины, были обращены в сторону моря; в их тылу ничего не было. Боевые порядки были еще более прорежены в предшествующие дни, вследствие отбытия в Нормандию сил, равных нескольким полкам с их артиллерией поддержки.
Даже после удачной высадки противника наше командование пренебрегло правилом, требующим, чтобы резервы были тем сильнее, чем слабее соединения, сражающиеся на передовой. Я немедленно приказал сократить численность войск на первых линиях обороны. Эти дивизии, уже ослабленные изъятием из их состава некоторых частей, все равно не могли бы оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления крупному десанту.
Хотя на южном побережье Бретани высадки противника не ожидали, я все же считал возможным отвлекающую операцию неприятеля на этом полуострове, но непосредственно к западу от Нормандских островов (принадлежащих Англии, но в 1940 году захваченных немцами), восточнее Бреста. Мне представлялось, что высадка на данном участке могла бы стать поддержкой крупному наступлению союзников на полуострове Котантен. В этот момент командование 25-го армейского корпуса готовилось занять оборону на участке северо-восточного побережья Бретани, а стоявшие здесь ранее части планировалось отправить на фронт. Через четыре дня после вступления в должность командира 25-го армейского корпуса, утром того самого дня, когда я собирался выехать в Брест, я получил приказ принять командование 84-м армейским корпусом, дислоцирующимся на Котантене.
Я едва успел быстро переговорить с начальником штаба и еще раз изложить ему мою точку зрения. Я придерживался мнения, что 25-й корпус будет атакован не с моря, а с тыла противником, который, наступая от города Рен, обойдет его по открытой местности. Также я сказал ему, что следовало предпринять все возможное, чтобы помешать дальнейшей активизации деятельности партизан. И я отправился в штаб 7-й армии в город Ле-Ман, преследуемый охотившимися за всем, что двигалось по дорогам, неприятельскими истребителями. На место я прибыл 17 июня 1944 года, около 2 часов 30 минут пополудни.
Генерал-полковник Дольман, человек во всех отношениях незаурядный, быстро ввел меня в курс дела. Он показался мне усталым, почти отсутствующим. Начальник штаба армии генерал-майор Пемзель изложил мне ситуацию, которая не позволяла надеяться на то, что противника удастся выбить с захваченного им плацдарма. Войска, ожидавшие подкреплений, должны были на данный момент оборонять участок фронта на полуострове Котантен южнее Шербура. Для этого следовало реорганизовать 84-й армейский корпус, разрезанный надвое атакой с востока.
709-я пехотная дивизия генерала фон Шлибена, а также остатки других дивизий были собраны для обороны Шербура. Остальные части и соединения продолжали сражаться с противником, наступавшим с востока на запад.
