Федор Раззаков - Непревзойденные
– А чем отличается от любительского профессиональный чемпионат?
– Прежде всего системой оценок. Мы будем демонстрировать три программы: техническую, артистическую и произвольную. Каждую оценивают по 10-балльной системе. Во времени нас не ограничивают, нет и обязательного набора элементов. Это дает громадные перспективы для творчества.
– Ваше решение было довольно неожиданным. Вы ведь самая молодая из пар.
– Дело в том, что у нас последние два года какой-то творческий застой. Мы катались на старой «волне», по наработанной уже схеме. Поэтому уже давно решили, что нужны перемены. И когда Татьяна Анатольевна предложила нам после Игр доброй воли перейти в театр, мы сделали это с удовольствием.
А то, что мы молодые… Ну почему бы не уйти в зените славы? Мы не успели надоесть публике. И еще хотим работать интересно и зарабатывать – сейчас.
– Катя, что сейчас, на твой взгляд, происходит в фигурном катании? Пустые залы, дрязги…
– Это было одной из причин нашего ухода. Перед всеми крупными соревнованиями мы устраиваем показательные выступления. Для начальства из Госкомспорта и для публики. В последний раз было что-то страшное. Я каталась и плакала. Пустые трибуны, равнодушные зрители… И дело не в отсутствии рекламы, просто что-то произошло. Раньше фигурное катание было праздником. А сейчас это никому не нужно.
– Может быть, отчасти виноваты скандалы вокруг этого вида спорта? Вспомни, что сказали Селезнева и Макаров о «продажных парах».
– Это давно уже не секрет. Советские спортивные и танцевальные пары – лучшие в мире. И чтобы как-то компенсировать наших одиночников, чтобы они не ударили в грязь лицом, пары «продают», ставя их ниже, чем они заслуживают. Сложно к этому придраться, ведь оценки в фигурном катании субъективны, «нравится – не нравится». А Селезнева с Макаровым… Может, они и были лучше нас на каком-то этапе. Но все наши награды – честные. Мы были сильнее.
– Ты сказала, что вы платите Госкомспорту 75 % премиальных, а что получаете взамен?
– Да ничего, в общем. Скажем, машины мне и Сереже выделил ЦСКА. И то уже после того, как я привезла из Японии старую «Тойоту» и она начала разваливаться на ходу. Сереже квартиру дали только сейчас, до этого он жил с родителями, сестрой и ее ребенком в Химках.
– Но все-таки победы оцениваются не этим. Сколько в них вложено сил, нервов, здоровья… Какая была самой сложной?
– Олимпиада. Мандраж перед первым выходом на лед был жуткий. И, наверное, олимпийское «золото» – самое дорогое для нас.
– Давай вернемся на несколько лет назад. Вспомним, как вас с Сергеем впервые поставили в пару. Помнишь свои впечатления?
– Просто очень радовалась, что меня выбрали, заметили. Очень тренеру была благодарна. Да, кстати. Может быть, одна из причин падения интереса к фигурному катанию в том, что тренеры не хотят работать. Детям негде заниматься. Получается, что ты воспитываешь пару, доводишь ее до определенного уровня, а потом ее забирают более именитые. Платят за работу копейки. Ни отдачи, ни зрительского внимания. И появляется то, что я терпеть не могу: все хотят получать, а работать не желают. Всю эту систему надо менять, но как?
– Катюша, отвлечемся все же немного от проблем. Поговорим о вас с Сережей. Вы столько лет вместе – не надоели друг другу?
– Как ни странно, конфликты у нас бывают только рабочие, на льду. В жизни мы прекрасно ладим, нам интересно вместе. Я, может быть, чуть экспрессивна, а у Сережки мягкий характер. И еще мы оба (я чуть поменьше) умеем уступать. Уважать друг друга.
– Ваши вкусы похожи?
– Мы понимаем друг друга. Даже костюмы выбираем в полном согласии. Увлекаемся музыкой, «Депеш мод» – общая страсть. Собак любим – видели моего зверя? Оба водим машину. Оба учимся в инфизкульте, только Cepгей на курс старше.
– А в свободное время чем занимаетесь?
– Господи, о чем вы! Да его просто нет. А теоретически люблю за городом гулять, в лесу, в тишине.
– Как представляешь себе идеального мужчину?
– Такие разве есть? (Смеется.) Да и зачем они? Самое главное, чтобы мужчина и женщина понимали друг друга.
– А вы с Сережей? Извини, может, это бестактный вопрос, но все же – мы так привыкли, что наши пары в фигурном катании в конце концов становятся парами семейными.
– Я не знаю. Мы вместе уже долго, и вместе нам хорошо. А пожениться? На это тоже просто не хватает времени…
В их жизни – новая полоса. И дай им бог пройти ее победно, интересно, удачно. И – обязательно – вместе!»
Спутя год после ухода в профессиональный спорт в жизни героев нашего рассказа произошло еще более значительное событие – они официально зарегистрировали свои отношения. Произошло это 20 апреля 1991 года. Причем Гриньков едва не опоздал на собственную свадьбу. Так вышло, что незадолго до этого он получил травму плеча и операцию ему делали в Америке. Из-за этого он задержался с вылетом и прибыл в Москву буквально накануне свадьбы. Невеста вся испереживалась, родственники тоже, подозревая что-то нехорошее: то ли катастрофу самолета, то ли нежелание жениха жениться. Но все обошлось. Правда, когда молодые пришли в ЗАГС, выяснилось, что жених… забыл дома паспорт. Но работники ЗАГСа Сергея простили и расписали без документов. 29 апреля прошло их венчание в церкви неподалеку от дома Гордеевых.
Спустя год – в сентябре 1992 года – у молодых родилась дочка Даша. Причем произошло это в Америке, где в конце марта того же 92-го фигуристы купили себе дом (в городе Тампа во Флориде). Впрочем, с рождением ребенка появились свои нюансы, о которых рассказывает мама Гордеевой – Елена Львовна (в интервью В. Мироновой):
«Катерина хотела сделать аборт, потому что беременность была незапланированной. Как раз в это время ребята ушли из спорта и находились в положении между «здесь» и «там» – не знали, что у них будет впереди, но уже знали, что было позади. Имея и звания, и деньги, не определили, к какому берегу в конце концов пристать.
Им очень хотелось кататься. Но в то время это было не так серьезно, как сейчас. Вот почему многих интересует вопрос: как это так – родили, бросили и ушли? Я глубоко убеждена, что сейчас у Катерины именно тот возраст, когда она может раскрыться. Сережа – он стабилен. Хотя тоже сейчас катается лучше. А у Катерины появились абсолютно новые качества, поэтому-то ее и испугала беременность. Она боялась эти качества потерять. Я тогда дочери однозначно сказала: «Ты молодая, ты должна работать. Ради чего работать у тебя будет. Родишь и восстановишься моментально. И чем раньше ты это сделаешь, тем тебе будет проще и нам легче. Я пока здорова, значит, помогу». Долго мы ее уговаривали, возили по врачам, которые в один голос категорически возражали против аборта…
