Акин Онгор - После меня – продолжение…
Особое внимание мы уделяли безопасности кредитования. Заявки всегда тщательно рассматривались, причем при принятии решения о выдаче кредита или об отказе в его предоставлении не принимались во внимание ни личные связи, ни какое-либо политическое давление. По этой причине качество кредитования в банке считалось очень высоким. Кредитные заявки, превышавшие полномочия региональных и местных отделений, после тщательного отбора попадали в головной офис Garanti.
Кредитный комитет, работающий в каждом банковском отделении, и региональный кредитный комитет по очереди изучали подобные предложения, затем передавали их в кредитный комитет банка, где они попадали на стол руководителям и сотрудникам соответствующих отделов, и уже в случае полного их одобрения и с необходимыми подписями заявки направлялись на утверждение в кредитный комитет при президенте банка. В случае если и на этом комитете заявка получала полное одобрение, в том числе и мое личное, она обеспечивалась кредитом. Если же кредитное предложение превышало и полномочия высшего руководства, оно направлялось в кредитный комитет при совете директоров, в который входил и я, и, получив одобрение, отправлялось на утверждение непосредственно в совет директоров.
Со временем я назначил Лейлу главным уполномоченным по кредитным вопросам; после такого назначения кредитный комитет принимал к рассмотрению только те заявки, которые получили ее одобрение. Кредитный комитет при совете директоров возглавлял заместитель председателя совета директоров Юджель Челик, собрания этого комитета проводились по средам. Юджель-бей был очень умным, опытным, ответственным специалистом. Он считался знатоком рынка и оказывал большую помощь по всем вопросам, связанным с банком и банковским руководством, которые решались в совете директоров. Его точные и емкие оценки всегда принимались нами в расчет, были важным фактором нашего успешного развития.
Рассказывает Селями Экин, руководитель кредитного отдела:
Лейла Эткер пришла к нам в тот период, когда кредитное направление бурно развивалось. <…> Лейла по существу многому нас обучила, ведь она прибыла к нам из совершенно другого мира. Мы все, в том числе и целые компании, находясь в традиционных условиях, работали по-турецки, я бы даже сказал, по-османски. <…> В рамках кредитного комитета многое происходило с одобрения Акин-бея, хотя я не всегда позитивно относился к его выводам.
Когда я был еще региональным менеджером, ко мне поступила кредитная заявка от одной из фирм, и я взялся за ее рассмотрение. Условия обеспечения кредита не позволяли мне принять решение самостоятельно, нам нужно было получить больше гарантий, поэтому я сказал, что не смогу рекомендовать эту заявку к рассмотрению высшим руководством. Кредит этот требовался для одного из хороших знакомых Акин-бея, и я точно знал, что у них будет личная возможность встретиться. Время шло, но я не получал никаких распоряжений относительно той кредитной заявки с требованием дать ход делу. Акин-бей никогда не мог на такое пойти…
<…> Когда заявка проходила через отделение и шла «выше», команда, куда входило руководство по кредитным вопросам, другие компетентные лица и аналитики готовили краткий отчет по предложению и выносили свой вердикт, который после всех прочих этапов оформлялся в виде специального документа. Под ним стояли подписи тех людей, которые работали над принятием такого решения. Акин-бей тщательно отслеживал их наличие, причем просматривал список подписавших от начала до самого конца. <…>
На следующее заседание комитета он вызывал тех, кого считал нужным, и спрашивал: «Расскажи нам, почему ты поставил такую негативную оценку?» Человек, занимавший самое высокое место в банковской иерархии, спрашивал мнение молодого подчиненного, не так давно приступившего к работе. Для начинающего свою карьеру сотрудника это было невероятно важно и ответственно. Акин-бей внимательно слушал отвечавшего, иногда говорил: «Ты прав, а я и не догадался рассмотреть ситуацию с этой стороны», а иногда, особенно если его личное мнение принципиально отличалось от предлагаемого, объяснял свою точку зрения и пытался докопаться до истины. Такой 10–15-минутный разговор заставлял глаза молодого сотрудника сверкать от счастья. Подобное поведение президента воодушевляло молодых сотрудников банка и очень сильно их мотивировало.
Собрания кредитного комитета при высшем руководстве банка проводились каждый вторник и длились достаточно долго. Сколько воспоминаний хранит стол, за которым проходили наши собрания, и какой это был колоссальный опыт для всех нас! В 2000 г., когда я покинул пост президента в связи с выходом на пенсию, одним из ценных подарков, который мне преподнесли сотрудники банка, стала копия первой рекомендации о кредитовании с моей подписью. Этот документ был обрамлен в серебряную рамку, а еще в нем было указано общее число подписанных мною кредитных заявок – ровно 53 326! Вот такое огромное количество кредитов было мною тщательно изучено, а потом и утверждено.
Два интересных случая с проблемными кредитами
История кредитования одной текстильной компании
В то время эта текстильная компания была одной из самых крупных в Турции. Две огромные фабрики, располагавшиеся в Эдирне и Зейтинбурну, принадлежали представителям очень достойных фамилий. Руководитель компании, т. е. «старший компаньон», был невероятно умным, но эксцентричным и вспыльчивым человеком. Он считал важным вкладывать деньги, прекрасно разбирался в вопросах текстильной промышленности и умел планировать выпуск продукции.
Объем ее производства и продаж по меркам Турции были очень высоки. Основная масса продукции выпускалась для внутреннего рынка, но некоторая часть предназначалась для реализации за рубежом; инвестиции в оборудование осуществлялись благодаря трех– и шестимесячным акцептным кредитам. Оборудование ввозилось как импорт, и для того, чтобы через шесть месяцев оплатить его стоимость, использовались безналичные акцептные кредиты. Иными словами, банк через шесть месяцев по аккредитивной схеме переводил деньги за оборудование продавцу, а компания по той же схеме оплачивала необходимую сумму банку, и этот сценарий повторялся достаточно часто. Так была построена их схема оплаты, и компания именно таким образом пыталась находиться в финансово-инвестиционном цикле.
Когда я был еще вице-президентом банка и отвечал за маркетинг, мы вместе с президентом посещали эту компанию, пытаясь убедить ее руководство в неверности используемой схемы, поскольку краткосрочные кредиты нельзя использовать для долгосрочных инвестиционных проектов. Старший компаньон неизменно отвечал: «Зато это дешевая схема, мне будет невыгодно, если я оформлю долгосрочный кредит, мы и так неплохо справляемся». Он не слушал наших предостережений, и нам никак не удавалось договориться.
Когда мы дожили до этапа, на котором общая сумма кредитов этой компании составляла $14–15 млн, что произошло незадолго до ухода Ибрагима Бетиля из банка, у нее начались первые проблемы. До сих пор она получала кредиты без предоставления каких-либо гарантий и обеспечения, не было у нее и личного поручительства, и вообще, владельцы компании вели свои дела чересчур самоуверенно. Нам они тоже не предоставляли никаких гарантий, получая кредиты.
Именно в этот период я стал президентом и генеральным директором. Мы вместе думали над решением предоставления кредитов этой компании, потому что ситуация угрожала перерасти в серьезную проблему для банка. Для Garanti это был очень важный кредит, а ситуация – одной из трех-четырех самых проблематичных, с которыми мне когда-либо приходилось сталкиваться.
Когда cтарший компаньон узнал о моем назначении президентом, он пришел с официальным визитом, чтобы поздравить меня и пожелать успехов в работе. Во время нашей беседы, когда мы говорили о делах, мое волнение начало усиливаться. Я чувствовал, что представители компании будут отчаянно отстаивать свою неверную позицию ведения дел при помощи шестимесячных кредитов. После этого визита прошло еще несколько месяцев. Я встречался со cтаршим компаньоном и чувствовал, что его компания нуждается в новых кредитах. Я видел, как по мере ухудшения их положения она вынуждена потихоньку оформлять кредиты и в других банках.
«Я дам тебе кредит, но требую, чтобы под него было предоставлено финансовое обеспечение», – сказал я однажды. «Это еще что такое?» – гневно буркнул cтарший компаньон и, даже не дослушав, ушел. Я точно знал, что он еще вернется. Примерно через десять дней этот человек позвонил мне и спросил: «Что ты хочешь?» Я ответил: «В качестве гарантии я хочу лесопарковую зону в районе Ченгелькёй». Там была чудесная роща, в которой находился отреставрированный старинный летний особняк, который предназначался для совета директоров этой компании. Ориентировочно мы оценивали этот объект в $12 или $13 млн. Всем было известно, сколько стоила картинная галерея, находившаяся внутри здания. Старший компаньон чуть не лишился дара речи, кинул мне на прощание «Этого не будет никогда!» и ушел.
