Джеймс Макговерн - Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945
Прежние беглецы из бункеров имперской канцелярии толпились перед Видендаммерским мостом. Они не могли перебраться через него в северо-западные пригороды, и Борман мог ясно видеть почему. На мосту лежали десятки трупов. На дальней стороне моста виднелся барьер из противотанковых заграждений. За ним занимали позиции русские войска, засевшие в развалинах и подвалах по обе стороны улицы, периодически обстреливая анклав, удерживаемый немцами.
Аксман и Кемпка находились среди тех, которые остановились перед противотанковыми заграждениями. Борман сказал Кемпке, что хочет прорваться через заграждения, но Кемпка ответил, что сделать это невозможно без тяжелого вооружения. А его не было. Но вскоре после этого подъехали несколько немецких танков «Тигр» в сопровождении пехоты на бронетранспортерах. Кемпке показалось, что произошло чудо.
Бежать можно было только с территории на другой стороне реки. Без ее прохода беглецам грозил верный плен. Борман заметил разрыв в середине противотанковых заграждений. Он решил прорваться через него под прикрытием немецких танков. Небольшие группы беглецов прижимались к танкам и начали двигаться за ними через мост.
Кемпка заметил, как Борман побежал близко к левой стороне первого танка, у его башни. Прямо перед ним бежал Вернер Науман. Позади Бормана трусил доктор Штумпфеггер, а близ левого заднего катка танка бежал Эрих Кемпка. Позади, еще дальше, следовали Аксман и другие группы беглецов.
Первый танк нырнул в проем между заграждениями. В темноте он продвинулся на несколько метров дальше. Затем Кемпка увидел вспышку, подобную молнии, и услышал оглушающий грохот. Танк с полным боекомплектом, который сдетонировал, разлетелся на куски. Кемпка считал, что танк был поражен выстрелом из ручного противотанкового гранатомета (советские воины захватили множество фаустпатронов, стрелявших кумулятивными гранатами, и активно их использовали. — Ред.), произведенным из одного из ближайших окон. Взрывной волной Кемпку отбросило в сторону и ударило о землю так, что он на время потерял сознание. Но до того как это случилось, Кемпка увидел Бормана, объятого пламенем.
Кемпка пришел в сознание, испытывая боль от осколочных ранении. Хотя и временно ослепленный вспышкой взрыва, он смог подползти к противотанковому заграждению. Он считал, что секретарь фюрера определенно погиб при взрыве. Затем к Кемпке вернулось зрение. Он пересек реку Шпре и отправился на запад.
Аксман тоже видел вспышку, слышал оглушающий грохот и упал на землю без сознания. Когда лидер гитлерюгенда пришел в себя, он вполз в воронку от разрыва снаряда. Там он увидел доктора Штумпфеггера, Наумана и Швегермана. С ними, по словам Аксмана, находился Мартин Борман. Он был жив и даже не ранен.
Люди в воронке отбросили всякую мысль о новой попытке пересечь Видендаммерский мост и вернулись на станцию Фридрихштрассе. Там Борман взял руководство на себя. Он повел Штумпфеггера, Наумана, Швегермана, Аксмана и адъютанта последнего, Вельцина, по путям.
Борман удалил знаки различия, чтобы выглядеть обыкновенным ополченцем. Так же поступили и те, кто шел за ним. Они пересекли Шпре по железнодорожному мосту. Он был звеном железнодорожной системы города, которая от подземной станции метро Фридрихштрассе переходила в наземные пути, идущие до станции Лертер. Когда беглецы двинулись по этим путям, по ним открыли огонь наугад из стрелкового оружия. Только благодаря темноте, считал Аксман, они избежали ранений.
Пройдя почти милю, группа беглецов приблизилась к станции Лертер. Борман дал знак остановиться. Станцию занимали русские. Чтобы избежать встречи с ними, шестеро беглецов перебрались через железные перила, прыгнули на край вала и спустились на улицу.
Они оказались возле русского контрольно-пропускного пункта. Русские солдаты окружили их. «Гитлер капут! Война закончена!» — вспоминал Аксман обращенные к ним слова. И для этих русских война действительно закончилась. Им осталось завершить зачистку некоторых очагов сопротивления и через несколько дней узнать о официальной капитуляции Германии.
Патрульные не проявляли никакой враждебности к людям, которых они приняли за разбитых ополченцев. Беглецам предложили сигареты, а Аксман показал русским свою искусственную правую руку, которую они с любопытством пощупали. Пока происходили эти события, глава канцелярии нацистской партии и доктор Штумпфеггер поспешили в восточном направлении, в сторону Инвалиденштрассе.
Патрульные подозрительно взглянули в их сторону и махнули рукой. Аксман боялся, что русские скосят их всех разом. Но ничего не случилось. Аксман, Вельцин, Швегерман и Науман побрели по Инвалидштрассе в западном направлении. И снова ничего не произошло.
Науман и Швегерман укрывались за некоторыми деревьями и кустами, отделившись от Аксмана и Вельцина, которые продолжали двигаться на запад, пока не услышали лязганье приближавшихся русских танков. Они повернули назад и пошли в обратном направлении по тому же пути. Слева от них виднелись серые руины зданий: старых казарм прусской армии, пожарного училища, почты. Справа располагались площадки Выставочного парка. Когда они почти прошли мост по железнодорожным путям к станции Лертер, Аксман заметил лежащих на мосту двух человек. Полагая, что они нуждаются в помощи, лидер гитлерюгенда наклонился к ним.
В этот момент он осознал, что видит перед собой доктора Людвига Штумпфеггера и Мартина Бормана. Они лежали на спине, вытянув руки и ноги, лунный свет освещал их лица. Аксман коснулся Бормана. Реакции не последовало. Он пригнулся ко рту Бормана. Не было никаких признаков дыхания. Однако не было и следов крови или ранения.
Это показалось странным. Возможно, Борман принял яд, строил догадки Аксман. Ведь он явно мертв. А может, просто потерял сознание? Но почему так совпало, что Борман и Штумпфеггер лежат без сознания в одинаковых позах, думал Аксман. Может, Борман притворился мертвым? В таком предположении не было смысла, поскольку он лежал у русского КПП под градом осколков снарядов и пуль, а русские танки приближались к его телу.
Внезапно русские открыли интенсивный огонь прямо по мосту. Аксман и Вельцин были вынуждены скрыться во тьме. Таким образом, у Аксмана не было времени точно определить, видел ли он труп Бормана, хотя он был уверен в этом.
Но Кемпка и некоторые другие беглецы были убеждены, что Борман погиб во время подрыва танка. В любом случае Вельцин не мог подтвердить версию событий, изложенную Аксманом. На следующий день его арестовали русские, позже он умер в одном из их лагерей для заключенных. Если русские и допрашивали Вельцина, то не сообщили о его показаниях своим союзникам.
