Сергий Тишкун - Люди Греческой Церкви. Истории. Судьбы. Традиции
Об уставах и епископах
– Мы затронули тему Устава – традиционного и, так сказать, не очень традиционного. А есть какие-то существенные отличия традиционного святогорского Устава?
– Говорят, что русское богослужение совсем не похоже на греческое, в частности на святогорское. Но если вы откроете наш богослужебный русский Типикон, то увидите мало отличий от афонского. Это один и тот же Устав Лавры Святого Саввы Освященного в Палестине, или, как его еще называют, Иерусалимский. Именно он принят на Афоне. Только в каких-то мелочах этот Устав отличается от русского. Иногда в дисциплинарной части афонского Типикона можно увидеть отголоски Студийского устава[87]. Но в целом Афон равнялся не на Студийский устав. Известный греческий профессор-литургист И. Фундулис пишет, что Афон, который был не только местом монастырского монашества, но и местом отшельничества, не мог основывать свою жизнь на уставе монастыря, который находился в миру, как Студийский монастырь. Естественно, что Афон тяготел больше к Востоку, где монашество зародилось, где находится и Лавра Саввы Освященного.
В 1997 году мне, по милости Божией, посчастливилось посетить Святую Землю и в первый раз побывать в греческом монастыре, который соблюдает устав и жизнь монашескую безо всяких отступлений, – это монастырь Святого Саввы Освященного. Увиденное было шоком! Я всегда думал, что таких монастырей уже нет и быть не может. А тут я все это вижу воочию! У меня сразу возникло желание – бросить все и остаться там навсегда, но меня отговорил от этого духовник, потому что там, в монастыре Святого Саввы, еще более строгая жизнь, чем на Афоне. Место благодатное, но, к сожалению, единственное после Афона.
В России, когда речь заходит о восстановлении монастырских традиций, часто слышится: «Устав, устав!» Думают, что если ввести какой-то устав строгий, то сразу все пойдет как по маслу. Да, прекрасно, если восстановить в полноте монастырский устав. Многие так и сделали уже, но суть проблемы не исчезла. Только благодаря уставу ничего не изменится, ведь для того, чтобы восстановить традицию, нужен человек духовный – носитель традиции, хорошо знающий весь уклад монастырской жизни, который бы или жил на Святой Горе, или имел бы духовника-святогорца. Нужно иметь духовное общение со Святой Горой, и только так жизнь в новых монастырях восстановится. Важна живая передача монашеского опыта и люди, которые от Бога имеют дар.
– Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорил, что Церковь созидалась Духом Святым и духоносными людьми, и поэтому попытки усовершенствовать что-либо в Церкви чисто земными средствами не будут иметь успеха. Более того, могут причинить серьезный вред.
– Так и есть. Не получится ничего. Для жизни Святой Горы очень большое значение имеет то, что Вселенская Патриархия не вмешивается в жизнь монастыря: ни в экономическую, ни в духовную. Патриархию только ставят в известность при выборе нового игумена, рукоположении нового иеромонаха, поставлении духовника, совершении пострига. Вмешаться в жизнь монастыря Патриархия имеет право, только когда происходят очень серьезные нестроения или соблазны. Например, монастырь уходит в раскол. Положа руку на сердце, скажем, да и наш старец так говорит, что если бы здесь епископы имели власть такую же, какую они имеют в миру, то Святой Горы давно бы уже не было. Я говорю это не для того, чтобы их как-то осудить, нет. К сожалению, сегодня многие епископы совершенно не понимают монашества, поскольку часто они вырастают в абсолютно другой среде, не монашеской. Хорошо было бы, чтобы они не вмешивались в монастырскую жизнь. А если и вмешивались бы, то в соответствии с теми правами, которые предоставляют им священные каноны Православной Церкви, а именно: епископ следит за тем, чтобы устав монастыря неукоснительно соблюдался всеми братиями, чтобы игумен и братия мудрствовали православно, чтобы на территорию, где живет братия, женщины и дети не допускались, чтобы средства обители тратились на нужды обители, а не по прихоти начальствующих, и, конечно, по всем вопросам советовались с духовниками. Но получается, что те каноны, которые говорят о епископской власти над монастырями, понимаются только как право властвовать над монастырями единолично и безраздельно. То есть епископ делает в монастыре что хочет и считает, что имеет право навязывать монастырю приходской устав, ставить в игумены и духовники кого захочет (в том числе и духовно невежественных людей, вопреки желанию братии), распоряжаться средствами обители по своему произволу, делая монастырь экономическим придатком епархии.
Это все совершенно неправильно. И поэтому способствует не процветанию монашеской жизни, а, наоборот, ее угасанию. Тем более что в миру монастырю очень тяжело выжить. Духовно, прежде всего, а тут еще ты не имеешь права ничего делать.
В чужой монастырь: русские на Афоне
– Сегодня во многих греческих монастырях на Афоне живут русские монахи. Как проходит адаптация русского человека в греческом монастыре?
– Вообще, на Святой Горе, когда слышат от кого-то «русский монастырь», «греческий монастырь», их поправляют, отмечая, что нет на Афоне «русских» монастырей, или «сербских», или «греческих». Это святогорские монастыри. Просто это святогорский монастырь, в котором живут русские, или болгары, или сербы. Неправильно делить монастыри по национальной принадлежности, потому что мы все святогорцы и не должны друг друга делить на русских, болгар или греков.
Приходят на Афон со всего мира, не только русские. И обычно это люди способные, талантливые. Конечно, их берут в монастыри. Люди нужны. Тем более что поток греческой молодежи в последнее время ослабел, к сожалению.
Для иностранцев важным критерием для того, чтобы поступить в греческий монастырь, является знание греческого языка. Если человек не знает языка, то это мука – объяснить ему что-либо.
А что касается адаптации… У меня есть один знакомый психиатр, русский, который живет за границей. Он говорит, что переехать жить в другую страну, даже если нет никаких трудностей, – это уже очень большой стресс. А тут не только переезжаешь за границу, ты приходишь в чужой монастырь, в чужую среду с другими традициями, другим языком. Все полностью другое. И тебя никто не освобождает от твоих обязанностей: вставать ночью молиться, ходить на все службы, выполнять послушание. Кроме того, возникает очень много всяких недоразумений, недопонимания, пока к тебе не привыкнут, пока ты не привыкнешь к братии, пока не настроишься на другой лад. Это все неизбежно для переезжающих жить за границу, и поначалу очень тяжело. Многие не выдерживают и уходят. Или же, зная обо всем, приходят сюда не на большой срок, а на полгода, год или даже месяц. Потому что на самом деле остаться здесь на долгие годы – это не так уж и легко.
