Афанасий Белобородов - Прорыв на Харбин
Вот только несколько эпизодов из трудной борьбы за эхэчжаньские мосты, которую вела первая прорвавшаяся по ним группа танков 77-й и 257-й бригад. Когда в этот район вышли главные силы бригад, сопротивление противника было сломлено, и его войска стали поспешно уходить по харбинской дороге на запад, к станции Хандаохэцзы. Штурмовики 251-й, истребители 32-й авиационных дивизий громили с воздуха японские колонны, С наблюдательного пункта на высотах, что западнее Муданьцзяна, хорошо просматривались железная и шоссейная дороги на Харбин. От разъезда Лагу и далее к горизонту, которого уже коснулось заходящее солнце, обе дороги представляли собой цепь громадных дымных костров. Это горела вражеская боевая техника, автомашины, трактора.
В 22.00 16 августа штаб армии отправил боевое донесение командующему 1-м Дальневосточным фронтом маршалу К. А. Мерецкову о том, что войска 1-й Краснознаменной армии овладели городом и железнодорожным узлом Муданьцзяном{49}. Только крупных складов с военным имуществом, боеприпасами, горючим и продовольствием было захвачено около 150.
Капитуляция Квантунской армии
К исходу 16 августа, планируя дальнейшее наступление, командование и штаб 1-й Краснознаменной армии могли констатировать:
1) Заранее подготовленная оборона противника прорвана на всю ее глубину, вплоть до третьего рубежа на реке Муданьцзяц.
2) 5-я японская армия разгромлена. Она лишилась значительной, если не большей, части своих тыловых складов и баз с запасами всех видов военного снабжения.
3) Пополнить такие потери в короткий срок противнику трудно. Ввод его свежих оперативных резервов в нашей полосе сомнителен, так как взломан не только противостоящий нам 1-й (Восточно-Маньчжурский) японский фронт, но и другие фронты Квантунской армии - Западно-Маньчжурский и Корейский, а также оборона 4-й отдельной (Северо-Маньчжурской) армии. Советские войска 1-го и 2-го Дальневосточных и Забайкальского фронтов, наступая по сходящимся направлениям, навстречу друг другу, рассекли Квантунскую армию на изолированные группировки, а правое крыло Забайкальского фронта глубоким клином вторглось и в Южную Маньчжурию. Полное окружение и окончательный разгром главных сил противника в Маньчжурии можно считать делом ближайших дней.
4) 1-я Краснознаменная армия сохранила полную боеспособность, но для продолжения наступательных действий в хорошем темпе необходима короткая пауза - хотя бы сутки.
Это решение было принято не без колебания. И правила военного искусства, и личный опыт требовали преследовать разгромленного противника, не давая ему и часа передышки. Однако тот же опыт говорил, что общее это положение надо прежде всего соотнести с конкретной боевой обстановкой. Стремление немедленно добить отступающего врага иногда вступает в противоречие с возможностями и состоянием своих войск. Если их боевые порядки растянулись, тылы отстали, боеприпасы и горючее израсходованы, вооружение и техника нуждаются в ремонте, если, наконец, старший начальник не даст своевременный отдых людям, утомленным предшествующими боями, - такие войска, как правило, резко снижают темпы наступления, противник может замедлить их продвижение ограниченными силами. И наоборот, даже короткий отдых с перегруппировкой и прочими необходимыми мероприятиями компенсирует паузу высокими темпами в дальнейшем.
Штаб армии рассчитал, что для приведения в порядок частей 26-го корпуса и сосредоточения к Муданьцзяну 59-го корпуса потребуется около суток. Расчет оказался правильным. Люди отдохнули, танковые бригады восполнили потери в технике за счет отремонтированных танков, 59-й корпус был на подходе и в общем боевом порядке армии становился уже вторым ее эшелоном.
Для захвата Харбина мы создали сильную армейскую подвижную группу в составе 77-й и 257-й танковых бригад (64 танка), двух самоходно-артиллерийских дивизионов (около 20 машин), 60-й истребительно-противотанковой бригады, 52-й минометной бригады, семи стрелковых батальонов из разных полков 22-й и 300-й дивизий, а также других частей. Возглавил группу командующий бронетанковыми и механизированными войсками армии полковник А. П. Иванович, а спустя сутки командование ею принял генерал А. М. Максимов. Задача группы - овладеть станцией Ханьдаохэцзы, выйти на Центральную Маньчжурскую равнину и продолжить наступление на Харбин - до встречи с передовыми частями Забайкальского фронта{50} .
К вечеру 13 августа армия возобновила наступление и на исходе дня, продвигаясь на запад вдоль Китайско-Восточной железной дороги, овладела городом Хайлиньчжень. Oт него, из долины режа Хайлинхэ, дорога вела в горы, к перевалам хребта Чжаньгуанцайлин. Предстояло преодолеть очередной горный район с высотами до 1200 метров. У нас было две дороги: правая, более короткая, которая, судя по топографическим знакам, переходила, далее в горную тропу, и левая, более длинная, тянувшаяся рядом с железнодорожной линией и повторявшая все ее крутые и многочисленные петли. На карте она выглядела "улучшенной грунтовой", а в действительности оказалась значительно хуже, чем первая. Ливневые дожди превратили ее в сплошное межгорное болото протяженностью 40 км. Десятки повозок и автомашин, брошенных отступавшим противником, торчали из трясины как знак предостережения. Наша попытка использовать дорогу для удара на Ханьдаохзцзы танками подвижной группы не удалась. Даже могучие тридцатьчетверки вязли в ней. Пришлось повернуть танки на горную тропу, на маршрут пехоты 26-гo корпуса.
Разгром под Муданьцзяном надломил войска 5-й японской армии не только физически, но есть громадными потерями в людях, технике, вооружении, но и морально. На пути к Ханьдаохэцзы, в узостях Чжаньгуанцайлинского хребта, нам пытались оказывать сопротивление лишь отдельные группы и части, в том числе 1-я моторизованная бригада смертников. Но с ними справлялись авангарды 22-я стрелковой дивизии. Замедляли темп наступления плохая горная дорога, полностью разрушенные дорожные сооружения да скученность войск армии, продвигавшихся к перевалам одной колонной - пехота и артиллерия вперемежку с танками.
18 августа, когда передовые часта армии вышли в район станции Ханьдаохэцзы, нас известили о капитуляций Квантунской армии, а вскоре началась массовая сдача в плен полков и дивизии 5-и японской армии. События, предшествовавшие этому факту, достаточно полно описаны в нашей литературе. Отмечу только, что тогда, на фронте, нам не совсем ясна была длительная пауза между заявлениями японского императорского правительства о том, что оно принимает условия капитуляции, и практическим ее осуществлением. Ведь Квантунская армия у нас на глазах теряла остатки боеспособности, и продлись боевые действия еще несколько дней, некому было бы и капитулировать - остались бы только штабы да тыловые часта.
