KnigaRead.com/

ЭДУАРД КУЗНЕЦОВ - Дневники

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн ЭДУАРД КУЗНЕЦОВ, "Дневники" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Представьте себе, г-н У Тан, положение человека (или того больше – группы людей), который по тем или иным причинам – отнюдь не потому, что он бежит от наказания за уголовное преступление и не обязательно вследствие политического оппозиционерства правящей партии – хочет выехать в другую страну. Он уже не столь наивен, чтобы всерьез принимать газетные разглагольствования о свободах, но он искренне считает, что и на него распространяются блага, провозглашенные Декларацией, и сама жизнь ему в тягость без возможности пользоваться этими правами. Так вот, представьте себе положение такого человека, если легальный выезд для него не существует, невозможен без всяких на то причин и даже законоподобных поводов: он не имеет отношения ни к военным, ни к каким-либо другим секретам, он не какой-нибудь там ученый и отнюдь не политический деятель, пожелавший переметнуться в лагерь врагов социализма. Каково ему, если жизнь в стране, в которой он родился, кажется ему каторгой (в силу ли реальных причин или мнимых – вопрос другой), если эмиграция для него – не причуда взыскующего зарубежной экзотики, если право на выезд ему важнее всех прочих прав, ему, склонному считать себя рабом, если его этого права лишают? Каково ему, если он знает, что никогда не сможет покинуть пределы страны, по тем или иным причинам опостылевшей ему, никогда не станет гражданином государства свободно избранного им сообразно его вкусам или национальной симпатии, что он обречен до конца дней своих не ведать о жизни, потенциально не зараженной концлагерями (во всяком случае для него лично), не знать, что значит громко говорить о своих убеждениях? Представьте себе, г-н У Тан, положение такого человека, и Вы, может быть, поймете, почему он однажды решается на такое предосудительное со всех точек зрения деяние как угон самолета. Предосудительное и по его мнению, но им оно избирается только в качестве исключительной меры, а отнюдь не как обычный тип выхода из конфликтных ситуаций.

Решившись на угон самолета, мы готовы были принять все бремя ответственности за содеянное. Но лишь за содеянное, а не за приписанное нам. И только при условии четкой расстановки всех акцентов. Побег за границу был для нас единственным средством пробиться к достойному существованию, как мы его понимаем. Мы готовы предстать перед судом за угон самолета, перед судом любой из стран, где человек не прикреплен навечно к месту своего рождения: как бы ни тяжела оказалась кара, назначенная нам, мы знали бы, что после отбытия наказания нам никогда не придется вновь биться головой о китайскую стену, отделяющую нас от мира свободного выбора. Что делать людям, у которых украли весь мир, совершившим попытку побега, осужденным за это на огромный срок и непреложно знающим, что и после выхода из тюрьмы они не обретут возможности покинуть замучившую их страну? Как вообще быть человеку, не желающему оставаться гражданином того или иного государства, но принуждаемого к этому насильно, вынужденному подчиняться порядкам, которые для него, ориентированного на этико-политические категории, выработанные демократической мыслью цивилизованного человечества, неприемлемы?

В ст. 29 Декларации говорится, что осуществление прав и свободы человека «ни в коем случае не должно противоречить целям и принципам ООН». К таковым, конечно, относится и принятая XXV сессией Генеральной Ассамблеи ООН специальная резолюция от 25-го ноября 1970 г. о борьбе с угоном самолетов. К сожалению, мы имеем возможность ознакомиться с этой резолюцией лишь по неполному изложению ее в советской прессе. Неужели в этой резолюции нет ни слова об одном из самых действенных способов борьбы с угоном самолетов – об эффективном понуждении государств членов ООН выполнять 13 статью Декларации? Неужели эта резолюция не признала, что лица, организации или государства, препятствующие свободному выезду за границу, являются ответственными за отдельные случаи угона самолетов? Разумеется, сколь бы обстоятельства ни провоцировали человека на преступление, это не снимает с него вины, однако доля ее – а в нашем случае немалая – ложится на эти самые обстоятельства. Попытка угнать самолет, да еще в то время, когда ООН призвала к усилению борьбы с воздушным пиратством, – значит, по-видимости, противопоставить себя «целям и принципам ООН». Статья 29 декларации недвусмысленно осуждает такого рода деяния. Но есть ведь и иное положение той же Декларации – второй абзац преамбулы, где допускается возможность такого положения, что человек, когда его права попираются, бывает «вынужден прибегать к качестве последнего средства к восстанию против тирании и угнетения». Попрание наших человеческих прав не было одноразовым актом и выражалось оно не только в невозможности выехать за границу, хотя здесь мы говорим преимущественно только об этом. Мы знали, что фразы типа: «сгниете здесь, а не уедете» – не только личное пожелание советских чиновников, произносивших их. И если «тирания и угнетение» отчасти слишком сильное выражение в нашем случае, то и предпринятая нами попытка угона самолета – отнюдь не восстание, а скорее форма самоубийства, вопль о помощи, – ибо ни один из нас, во всяком случае накануне решительного дня, не верил в успешный исход, и однако никто не отказался от участия в этом акте отчаяния. То, что это именно так, подтверждают следствие и суд. Достаточно привести слова Сильвы Залмансон, сказанные ею во время суда: «Мы ясно видели за собой слежку и поняли, что будем арестованы. Но как и другие я решила: будь, что будет, пусть тюрьма – только бы не возвращаться к прежней жизни». Нет, выезд за границу для нас не блажь…

Чем объяснить, что после нашего акта отчаяния, количество советских эмигрантов возросло во многие десятки раз, причем средний возраст эмигрантов резко уменьшился, как и процент инвалидов? Не является ли это неявным признанием, мягко говоря, перегиба в вопросе о репатриации евреев и эмиграции вообще? Если это так, то почему мы, жертвы этого перегиба, должны нести все бремя его последствий?

Статья 14 Декларации говорит о праве человека на убежище в другой стране. Но как было нам попасть в эту другую страну?

И может ли само намерение просить убежище, о праве на которое прямо говорится в Декларации, быть использовано в качестве доказательства враждебных по отношению к СССР умыслов? Только на этом строится обвинение многих из нас в измене родине. И это ведь в мирное время! Неужели и в правду резолюция от 25 ноября уравнивает перед лицом мирового общественного мнения уголовников, бегущих от правосудия, лиц, захватывающих самолеты из корыстных или террористических побуждений, тех, кто имеет возможность беспрепятственно покидать свою страну и возвращаться в нее, и все же угоняющих самолеты, с… такими, как мы? Правда, угроза жизни пассажиров и экипажа самолета во многом нивелирует мотивы, по которым совершается воздушное пиратство. Но в нашем случае ни жизни пассажиров самолета, ни жизни его экипажа угрозы не было.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*