Елена Федорова - Императорский Рим в лицах
Адриан. Мрамор. Лондон. Британский музей
Став императором, Адриан решительно и бесповоротно отказался от политики военной агрессии и смирился с тем, что Парфия и Армения снова обрели самостоятельность.
«При Адриане совсем не было крупных военных походов; войны также заканчивались почти без шума. Он был очень любим воинами за свою исключительную заботу о войске и за то, что по отношению к ним он был очень щедр. С парфянами он всегда был в дружбе, потому что удалил от них царя, которого дал им Траян. Армянам он позволил иметь своего царя, тогда как при Траяне у них был римский легат. От жителей Месопотамии он не требовал дани, которую наложил на них Траян. В албанах (жили на территории совр. Азербайджана) и иберах (грузинах) он имел верных друзей, так как их царей он щедро одарил, хотя они и отказались прибыть к нему с визитом» (АЖА, Адр. XXI).
Антиной. Мрамор. Санкт-Петербург. Эрмитаж
Однако Дион Кассий пишет о том, что впоследствии все-таки Фарасман, царь иберов, вместе со своей семьей посетил Рим, был принят с большим почетом и на Марсовом поле даже была воздвигнута его конная статуя (Дион Касс. 69, 15}.
Адриан стал брать в легионы не только римских граждан, но и жителей провинций, чем способствовал варваризации армии.
Делами Адриан всегда занимался очень внимательно и великолепно знал на память всю государственную отчетность.
Он старался ладить с различными социальными группами: уважал сенат, заботился о плебсе, продолжая традиционную политику предоставления ему «хлеба и зрелищ», поднял общественное значение всаднического сословия, передав ему руководящие должности в императорской канцелярии (раньше их занимали императорские вольноотпущенники) и тем самым положив начало формированию крупного чиновничества из полноправных граждан.
«Адриан запретил господам убивать рабов и предписал, чтобы судьи (а не господа) выносили обвинительные приговоры, если рабы того заслужили. Он запретил продавать без объяснения причин раба или рабыню своднику или содержателю гладиаторской школы. Рабочие тюрьмы для рабов и свободных людей он упразднил. Согласно его предписанию, если господин был убит у себя в доме, следствие производилось не обо всех рабах, а только о тех, которые, находясь поблизости, могли что-либо услышать» (АЖА, Адр. XVIII).
Начало своего правления Адриан ознаменовал поистине небывалой в римской истории щедростью. Его биограф пишет: «Не упуская из виду ничего, что могло доставить ему расположение людей, он простил частным должникам императорского казначейства как в Риме, так и в Италии неисчислимые суммы, которые с них причитались, а в провинциях – также огромные суммы остававшихся недоимок, а чтобы еще больше укрепить общее спокойствие, он велел сжечь на форуме божественного Траяна долговые расписки. Имущество осужденных он запретил забирать в свою частную казну, зачисляя все суммы в государственное казначейство.
Мальчикам и девочкам, которым еще Траян определил суммы на питание, он сделал щедрые надбавки. Состояние сенаторов, которые разорились не по своей вине, он пополнил до размеров, полагающихся сенаторам, – в соответствии с количеством их детей, причем очень многим он без задержки выдавал средства с таким расчетом, чтобы их хватило до конца их жизни. Не только его друзьям, но и большому количеству людей из широких кругов его щедрость открывала путь к исполнению почетных должностей» (АЖА, Адр. VII).
В начале XIX в. в Риме на территории форума Траяна найдены фрагменты каменной плиты с почетной надписью в честь Адриана, сделанной в 118 г.:
«Сенат и народ римский императору Цезарю Траяну Адриану Августу, сыну божественного Траяна Парфянского, внуку божественного Нервы, великому понтифику, дважды наделенному властью народного трибуна, дважды консулу, который первый и единственный из всех императоров, отменив долг императорской казне в сумме 900 миллионов сестерциев, превзошел не только своих современников, но и их потомков, которые будут спокойно жить благодаря этой щедрости» (ЛН, 198).
Адриан обладал всеми качествами превосходного воина и отличался такой же физической выносливостью, как Траян. Адриан умел владеть даже гладиаторским оружием, а на охоте часто собственноручно убивал львов. Превосходный воин и разумный администратор, Адриан вместе с тем был тонким интеллектуалом. С детства он настолько хорошо знал и любил греческую культуру, что в шутку его прозвали гречонком.
Еще до того как стал императором, Адриан был правителем Афин, а впоследствии проявлял большую заботу об этой интеллектуальной столице античного мира. Время Адриана было для Афин истинно золотым веком. В Афинах Адриан воздвиг гигантский храм Зевса Олимпийского, высота колонн которого доходила почти до 20 метров.
Адриан выделялся из всех императоров подлинной страстью к искусству. За все пять веков существования Римской империи никто из императоров не умел так наслаждаться искусством, как Адриан.
Своеобразной данью любви к греческому искусству была благосклонность Адриана к своему рабу-греку Антиною, юноше поразительной красоты; для императора-эстета он был живым воплощением идеала чистой гармонии.
Судьба Антиноя не была счастливой: совсем юным он утонул в Ниле.
Скорбя о погибшем, Адриан официально провозгласил его богом. До нашего времени сохранилось множество изображений Антиноя.
Адриан был страстным путешественником. Ни один император не посетил такое количество стран и не перевидал столько достопримечательностей, сколько сумел увидеть он.
В окрестностях Рима, в Тибуре (совр. Тиволи), Адриан построил для себя грандиозную виллу, где воспроизвел различные архитектурные стили и воссоздал уголки разных стран. «Чтобы ничего не пропустить, он сделал там даже подземное царство» (АЖА, Адр. XXVI). Широкую строительную деятельность развернул Адриан также и в Риме. Но при этом он проявил большую скромность и не писал своего имени на фасадах зданий.
При Адриане был перестроен Пантеон, потому что старое здание, построенное Агриппой, соратником Августа, пришло в очень плохое состояние. Существующий мощный храм с уникальным куполом – фактически совершенно новое сооружение, но Адриан тактично сохранил на фасаде имя его первого строителя: «Марк Агриппа, сын Луция, консул в третий раз, построил» (ЛЭ, с. 203).
Пантеон оказался самым счастливым храмом древнего Рима; это единственное античное здание в Риме, которое не превратилось в руины и не было перестроено. Предполагают, что его автором был знаменитый архитектор Аполлодор из Дамаска.
