Федор Раззаков - Расстрелянные звезды. Их погасили на пике славы
Его новым пристанищем стал московский музыкальный театр Маргариты Тереховой. Но и оттуда Тальков вскоре ушел. На этот раз – в группу «Электроклуб», где художественным руководителем был Давид Тухманов. Именно в этом коллективе имя Игоря Талькова и прогремело впервые на всю страну. Вместе с солисткой группы Ириной Аллегровой Тальков принял участие в конкурсе «Золотой камертон», проходившем в концертном зале «Олимпийский», и их дуэт получил звание лауреатов. Однако была у Игоря одна слабость, которая мешала ему в его карьере, – страсть к питию. По словам его жены Татьяны:
«Его долго считали профнепригодным, ненастоящим поэтом… А все выплескивалось на меня: Игорь срывался, кричал, убегал из дома, хлопнув дверью… Вечером возвращался с букетом цветов или игрушкой. Я никогда не прятала от него бутылку водки – это проходит только со слабыми людьми. Он выходил из запоя и благодарил меня за понимание… Бывало, появлялся нетрезвым на сцене, некоторые директора после этого даже отказывались с ним работать. В 1987 году, еще за неделю до того, как по телевидению прозвучала песня «Чистые пруды», он ездил устраиваться на работу в таксомоторный парк…»
В том памятном телеэфире Тальков исполнил в собственной аранжировке песню Давида Тухманова «Чистые пруды», которая мгновенно стала всесоюзным шлягером. Она участвовала в конкурсе «Песня-87» и стала лауреатом. С этого момента к Талькову и пришла настоящая слава.
Этот успех привел Талькова к мысли, что теперь он может заняться сольной карьерой, и он ушел из «Электроклуба» в «свободное плавание». Он мог, конечно, и дальше работать в коллективе и даже иметь в нем еще больший успех, но он хотел иного – ковать свою славу на собственных песнях, а не на чужих. Это было главным побудительным мотивом ухода Талькова из популярной группы. Кроме этого, политическая ситуация, складывавшаяся в стране, обнадеживала Талькова. Дело в том, что с января 1987 года генсек Михаил Горбачев объявил в стране гласность и в СМИ начала нарастать кампания по критическому осмыслению советской истории. Правда, критика эта имела одну особенность – заправляли в ней либералы-западники, которые оценивали советскую историю чаще с отрицательной стороны, чем с положительной. Для Талькова, который страдал тем же, это было настоящим клондайком.
За короткое время Тальков создал собственный ансамбль, куда набрал музыкантов из самых разных мест. Кроме него и брата Владимира в ансамбле было еще четыре человека, большинство из которых не знали нотной грамоты. Когда это выяснилось, Тальков выгнал этих людей и набрал новых – уже более профессиональных. Однако если музыкантами они были сильными, то вот единомышленниками многие из них Талькову так и не стали. Он-то считал, что главное в их работе – идея, а они думали только о материальной стороне дела. На этой почве в их коллективе часто случались конфликты. Отсюда и появились разговоры в эстрадной среде, что у Талькова сложный характер.
В 1988 году его позвала в свой Театр песни Алла Пугачева. Тальков с радостью согласился, поскольку под крылом Примадонны можно было добиться еще больших успехов, причем достаточно быстро. Кроме этого, он влюбился в Пугачеву и, видимо, рассчитывал, что и она сможет испытывать к нему такие же романтические чувства. И они могут стать почти как «две звезды» – Пугачева и Кузьмин, а может, даже и круче. Но этого не случилось. Пугачева повела себя с Тальковым достаточно жестко: стала его форменным образом «строить», указывая ему, какие песни ему стоит петь, а какие нет. Игорю это не понравилось, и он от Пугачевой ушел.
Несмотря на то что Тальков по-прежнему был женат на Татьяне, однако, как и обещал в начале их совместной жизни, мог увлечься и другими женщинами (для вдохновения).
Еще в 1983 году Тальков познакомился в ресторане «Прага» с тамошней певицей Мариной Абрамовой. А шесть лет спустя они стали любовниками. По словам М. Абрамовой:
«Близость с Игорем случилась в 1989 году, когда мы поехали на машине его друга – усатого Володи на дачу к другу Игоря, в Немчиновку. Закусили, поплясали, а потом под пение соловьев все и произошло. В светелке на втором этаже…
Мы поняли, что не можем друг без друга. Сняли трехкомнатную квартиру в Медведково. Прямо под звездами – на 17-м этаже! Для тайных встреч, которые были не настолько частыми, но они были «сочными». Игорь завел себе халат в полоску, в шкафу висели на всякий случай куртка из свиной кожи, несколько рубашек и штаны-бананы. Обычно мы занимались сексом в течение часа без перерыва. Потом Игорь, как был, – без трусов, накидывал рубашку на голое тело или халат и брал в руки гитару. И вот так на койке, скрестив ноги по-турецки, он мне пел свои песни. Просто обожал «Скажи, откуда ты взялась?». Я была первым слушателем «Чистых прудов», «Летнего дождя», «Есаула».
Кстати, он очень любил сочинять на кухне. Пьет кофе и пишет. Бывало, я ему что-то подсказывала по текстам. У нас появился некий ритуал: после исполнения Тальковым «Моя неведомая страсть, моя нечаянная радость…» мы продолжали жарко заниматься любовью…
Не могу сказать, что мы прятались от посторонних. На дачи выбирались, я на все его московские концерты ходила. Ездили в редакцию «Останкино» к диктору Борису Васину и Юрию Николаеву. Они тогда оба крепко зашибали. Мы с ними постоянно пили спирт «Ройял»… Наш бурный роман длился два года, до самой гибели Игорька…»
Однако о гибели Талькова мы расскажем чуть позже, а пока продолжим знакомство с его творческой биографией.
Время, когда звезда Талькова засияла на небосклоне отечественной эстрады, – конец 80-х. Это было время, когда страну уже сотрясали конвульсии скорого распада огромной империи. Уже пролилась первая кровь в Нагорном Карабахе и Оше, уже Борис Ельцин превратился в мученика за идею и целеустремленно шел к своему будущему президентству. Рупор перестройки журнал «Огонек» в русле либеральной гласности из номера в номер разоблачал Сталина и пел осанну шестидесятникам, а телевизионная передача «Взгляд» ковала из рок-звезд национальных кумиров. В этом бушующем котле политических страстей варились все, в том числе и Игорь Тальков. Впрочем, ему это было не в диковинку, поскольку он в своем творчестве всегда тяготел к остросоциальной тематике. И хотя телевидение упорно подавало его как певца лирического (чаще всего крутили «Чистые пруды»), сам он в своих концертах все больший и больший упор делал именно на так называемых песнях протеста. В них Тальков никого не жалел: ни коммунистов, ни комсомольцев, ни своего брата артиста. Например, про Пугачеву написал: «Ты светишь себе, себе и только, холодный твой блеск не греет нисколько. Звезда!..» Или про Андрея Макаревича: «Он когда-то был гоним, мы на него молились…». Хотя версия о гонимости лидера «Машины времени» – это всего лишь красивая легенда, созданная им самим же при попустительстве властей.
