Валерий Абатуров - Харьков – проклятое место Красной Армии
Войска начали сосредоточиваться для прорыва. Но к этому времени единое управление ими еще не было налажено, что зачастую вызывало путаницу и неразбериху. Так, начальник разведывательного отдела штаба юго-западного направления полковник И.В. Виноградов, посланный И.Х. Баграмяном в штаб 6-й армии, отмечал в докладе от 29 мая, представленном Военному совету направления: «В течение 25 мая войска 6-й и 57-й армий сосредоточивались в районе Советский, Николаевка… Михайловская балка, т. е. на этом участке сосредоточивалось огромнейшее количество всевозможных машин, пехоты, конницы и танков. Вся эта масса войск и техники была перепутана между собой и двигалась в разных направлениях… Командования 6-й армии на КП не было. Начальник штаба 6-й армии полковник Лямин определенного плана действий войск не имел. Управление войсками 6-й армии было потеряно. Двукратные мои предложения генерал-майору Батюне о взятии управления войсками и нацеливании дивизий на определенные маршруты остались без внимания»[151].
Последние утверждения Виноградова вызывают некоторые сомнения, так как член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К.А. Гуров, находившийся с Городнянским, а затем с Костенко, отмечает, что соединения 6-й армии весь день 25 мая вели бои за Лозовеньку и в ночь на 26 мая овладели ею[152]. Затем принималось решение на повторную попытку прорыва. О полной потере управления, видимо, говорить нельзя, но о том, что оно было в значительной мере нарушено, свидетельствуют также в своем докладе заместитель командующего 6-й армией генерал-майор А.Г. Батюня и начальник ее штаба полковник Н.И. Лямин: «Несмотря на своевременно отданный приказ и личные указания командарма командирам соединений, наступление частей 6-й армии с утра 25.5.42 г. началось с опозданием, и ожесточенные бои развернулись в период с 8–10 часов утра. Встречая исключительно сильное огневое сопротивление противника и подвергаясь беспрерывному воздействию его авиации, части армии продвигались медленно.
Несмотря на медленный темп продвижения, наступление частей 6-й армии шло, однако, нормальным порядком.
В целях личного руководства соединениями на важнейших направлениях генералы Костенко и Городнянский с членами Военного совета Гуровым и Даниловым выехали в период 9–10.00 25.5. в войска, а генерал Батюня в 6.00 выехал в 103-ю стрелковую дивизию.
Так продолжалось до 12–14.00 25 мая, когда произошли следующие события. Прибывший в район Павловка-вторая штаб 6-й армии установил, что в район Лозовское, Бакшаровка, Павловка-вторая по приказу командарма 57-й армии сосредоточиваются части 2-го кавалерийского корпуса, 14-й гвардейской стрелковой дивизии, 341-й стрелковой дивизии, 38-й танковой бригады, артполки и значительное количество тылов 57-й армии.
Прибывший через некоторое время со своим штабом генерал-лейтенант Подлас сообщил, что он принял решение прорываться на Протопоповку…
К полудню 25 мая в указанном выше районе скопились десятки тысяч людей, коней, автомашин, артиллерии, повозок. Переправы у Бунаково, Святушино забиты отходящими тылами. В это время с направления Гороховка, Миролюбовка, Приволье на берег реки Берека стали отходить прикрывающие части 99-й стрелковой дивизии и частично 248-й дивизии. В 17.00 25 мая прибыл на командный пункт товарищ Подлас со своей группой…
Подласу было передано: «Примите меры задержать ваши части на западном берегу реки Берека». Подлас выехал, но удержать ему, конечно, уже не удалось.
На плечах 99-й и частично 248-й стрелковых дивизий передовые части противника вышли на западный берег Береки и открыли артиллерийский и минометный огонь по скоплению войск и обозов в районе Лозовское, Павловка-вторая, Бакшаровка. Надо отметить, что 14-я гвардейская стрелковая дивизия и 2-й кавкорпус к этому времени частично успели выйти правее 411-й стрелковой дивизии.
В результате начавшегося обстрела противника и ответного огня нашей артиллерии и одного залпа дивизионных эрэсов («катюш». – Авт.) весь скопившийся в районе Павловка-вторая обоз, автомашины, повозки в беспорядке хлынули за кавалерией 2-го и 6-го кавалерийских корпусов в восточном и юго-восточном направлениях, смешав боевые порядки 411-й стрелковой, 14-й гвардейской дивизий, 2-го кавалерийского корпуса, внеся элемент паники. Вся хлынувшая лавина машин нарушила целостность управления войсками, внесла беспорядок в действия войск»[153].
С раннего утра до позднего вечера обескровленные в предыдущих боях войска предпринимали неоднократные попытки разорвать вражеское кольцо, но безуспешно. Окруженным не давала возможности сосредоточить силы и осуществить прорыв непрекращающееся воздействие наземных войск противника и в еще большей степени массированные налеты его авиации. Не удавалось и оперативной группе прорваться на запад из района Чепеля. Здесь ожесточенные атаки и контратаки вражеских танков также сопровождались массированными ударами авиации.
«События развивались очень быстро, – отмечает в воспоминаниях Н.С. Хрущев, – потому что боеприпасы и горючее мы не могли уже доставлять туда. Наша боевая техника стала неподвижной. Это как раз те условия, которые необходимы для противника, чтобы разгромить наши войска»[154]. В этот день главком направления приказал командующему артиллерией фронта послать офицера-артиллериста в штаб 6-й армии. Для выполнения этой задачи избрали начальника разведывательного отдела подполковника А.М. Манило.
«На Военном совете А.М. Манило был ориентирован в обстановке, – вспоминает бывший начальник штаба командующего артиллерией Г.С. Надысев. – Выход фашистских войск на тылы 6-й армии и затем ее окружение вызвали у командования армии, как сказал командующий фронтом, растерянность и потерю управления войсками. Начальник штаба фронта генерал И.Х. Баграмян добавил, что только неорганизованностью можно объяснить то, что не были прикрыты фланги. Армия понесла большие потери, фланги оказались ослабленными. Командующий фронтом приказал передать командующему 6-й армией генерал-лейтенанту А.М. Городнянскому, что наступил удачный момент для прорыва кольца окружения в направлении на Изюм.
Были даны и другие распоряжения командарму: организовать непрерывную связь с фронтом и восстановить ее с подчиненными войсками, выработать план действий войск в окружении и объяснить командирам и бойцам важность новых боевых задач. А.М. Манило должен был выяснить еще один вопрос. В последние дни, с наступлением темноты и до рассвета, к окруженным войскам направлялись одиночные транспортные самолеты, которые сбрасывали на парашютах боеприпасы, горючее и продовольствие. Но Военный совет фронта не знал, кому достаются эти грузы – войскам армии или противнику. Подполковник Манило получил также приказание доставить из штаба 6-й армии план операции, сведения о наличии в окруженных войсках боеприпасов, горючего, продовольствия и медикаментов, а также о потерях армии, количестве раненых и больных. Срок для выполнения задания был жесткий – к 8 часам утра следующего дня офицер должен был вернуться в штаб фронта.
