Вернер Мазер - Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность
За Мюнхен идут ожесточненные бои. 1 и 2 мая войска Носке входят в город. С обеих сторон отмечаются акты кровавого насилия, свойственные для гражданской войны. 4 мая режим Советов свергнут, но бойня не прекращается. Освободители Мюнхена, опьяненные победой, самым варварским образом расправляются с «красными». Победители избивают, расстреливают и закалывают свои жертвы, не делая различия между коммунистами, русскими и мирными обывателями. В католическом приюте они обнаруживают 21 рабочего, выволакивают их из дома и доставляют в тюрьму на Каролинен-плац, где 6 мая солдаты 2-й гвардейской дивизии расстреливают их без лишних слов.[122] В Мюнхене фрайкоровцы Лютцова убивают двенадцать ни в чем не повинных рабочих из Перлаха, арестованных 4 и 5 мая. 16 мая в Мюнхене расстреливают 77 немцев и 58 русских, задержанных с оружием в руках. Войска Эгельхофера, по некоторым оценкам, потеряли 433 человека убитыми и ранеными. Более 180 человек по смехотворным обвинениям приговариваются баварскими военно-полевыми судами к смерти, а многих убивают вообще без суда и следствия.
После взятия Дахау, где по распоряжению Эгельхофера было казнено 40 заложников, войска Носке приближаются к Мюнхену. С юга наступает Риттер фон Эпп и вюртембержцы. В этой ситуации Советы с большим опозданием соглашаются на переговоры с Хофманом. Лишь тогда, когда регулярные части и фрайкоровцы стоят на окраинах Мюнхена, Эгельхофер призывает части мюнхенского гарнизона встать на сторону коммунистических Советов и совместно с Красной Армией оборонить Мюнхен от «белых». В некоторых частях проводится голосование по вопросу, какую позицию занять. В казарме «Макс II», где находится Гитлер, тоже проходит голосование после выступления фельдфебеля Рудольфа Шюсслера. Пока солдаты размышляют, как поступить, Гитлер встает на стул и заявляет: «Товарищи, мы ведь не революционная гвардия для сбежавшихся отовсюду евреев. Фельдфебель Шюсслер совершенно прав, предлагая сохранять нейтралитет». Насколько низка была готовность солдат последовать призывам Эгельхофера, доказывает тот факт, что этих двух фраз Гитлера хватило, чтобы удержать батальон от выступления на стороне Советов.[123]
В 1921 г. Гитлер утверждал, что его имя в период правления Советов находилось в «черном списке», а в «Майн кампф» указывал, что вследствие одного из его выступлений в Мюнхене, которое не понравилось Советам, его по приказу Центрального Совета должны были арестовать 27 апреля 1919 г. Это невозможно, так как Центральный Совет уже 13 апреля 1919 г. прекратил свое существование. «Если Гитлер утверждает, — писал Эрнст Никиш, который в то время был председателем Центрального Совета и 7 апреля ушел в отставку, — что некие уполномоченные Центрального Совета… собирались арестовать его 27 апреля 1919 г., то он всю эту историю… попросту выдумал. Центральный Совет после 7 апреля 1919 г. вообще не действовал. Кроме того, я могу с полной уверенностью сказать, что Центральный Совет за все то время, пока я входил в него, никогда не давал указаний по аресту Гитлера».
Гитлер с 7 марта 1919 г. и до того самого дня, когда войска Носке и фрайкоровцы Эппа вошли в Мюнхен и положили конец «красному» господству, находился в казарме «Макс II» в районе Мюнхена Обервизенфельд.[124] Это было возможно только в том случае, если он не выступал против сложившейся ситуации. Поскольку части коммунистической Красной Армии носили на рукавах красные повязки, то не исключено, что и Гитлер мог ходить с коммунистической нарукавной повязкой.[125] Об этом говорит и тот факт, что после входа в город фрайкоровцев Эппа он был даже арестован. Своим освобождением он обязан заступничеству нескольких офицеров, которые его знали. Поскольку этот факт мог вызвать подозрения в политической среде, в которой он вращался, Гитлер попросту превратил арест, произведенный солдатами Эппа, в попытку ареста со стороны красноармейцев Эгельхофера. Утверждение Эрнста Дойерляйна о том, что Гитлер перед свержением Советов безуспешно пытался примкнуть либо к НСДПГ либо к коммунистам, не подтверждается доказательствами.[126]
Гитлер пишет: «Спустя несколько дней после освобождения Мюнхена, где вся военная, политическая и административная власть находилась в то время в руках командования 4-й группировки рейхсвера, я был откомандирован в распоряжение комиссии по расследованию революционных событий, созданной при 2-м пехотном полку». Хорошо информированный Эрнст Шмидт предполагает, что об этом позаботились офицеры, которые добились его освобождения после ареста солдатами Эппа. Скорее всего, именно с этого момента началась «чисто политическая активная деятельность» Гитлера. Бывший почитатель Гитлера Адольф Виктор фон Кербер рассказывал о деятельности Гитлера сразу же после свержения Советов: «В комиссии по расследованию его обвинительные документы проливали ясный свет на невообразимую гнусность предательских действий еврейской диктатуры периода советской власти в Мюнхене».
Поскольку у Гитлера не было юридического образования, баварские военные суды не могли поручить ему выполнение чисто юридических задач. Сам он позднее не рассказывал о подробностях даже своему уволенному несколько ранее из армии другу Шмидту, навещая его в Мюнхене. Неудивительно, что его противники посматривали на него с недоверием и называли его «шпиком», «соглядатаем» и «агентом», в то время как друзья считали «патриотом». Можно с уверенностью сказать, что в число задач Гитлера входило выявление унтер-офицеров и солдат, которые в период советской власти стояли на стороне коммунистических Советов. Возложенные на него задачи Гитлер выполнял к полнейшему удовлетворению своего начальства и был направлен в период с 5 по 12 июня 1919 г. на курсы повышения квалификации, где демобилизованные и вернувшиеся из плена солдаты должны были получить «определенные основы государственного и гражданского мышления».
На этих антибольшевистских курсах, созданных командованием 4-й Баварской группировки рейхсвера для специально отобранных офицеров и солдат на средства, поступившие из берлинского управления рейхсвера, а также из частных пожертвований, действовали следующие основные принципы: «Под защитой молодого рейхсвера должны быть проведены в жизнь разумные основы внутриполитического устройства нашей родины. Лишь после того, как государство вновь станет хозяином в собственном доме, станет возможным улучшение внешнеполитической ситуации. Таким образом, рейхсвер — это краеугольный камень, на котором зиждутся остатки и начала нашего социального, экономического и государственного права на самоопределение. Следовательно, возникает необходимость пробудить в рейхсвере, с одной стороны, усиленное чувство ответственности и самоотверженности, а с другой — понимание политических принципов и национальное самосознание. Политическое просвещение в войсках должно стоять над партиями, оно должно быть народным, но в то же время научно доказательным…» «Для меня, — писал Гитлер, — вся ценность этих курсов заключалась в том, что там я встретил единомышленников, с которыми можно было основательно, обсудить сложившуюся ситуацию». К «единомышленникам» принадлежал прежде всего праворадикально настроенный доцент и специалист по финансам Готтфрид Федер, который уже к осени 1918 г. получил известность благодаря своим публикациям в газете «Зюддойче Монатсхефте» и чья политическая карьера началась в обществе Туле. Федер читал на курсах лекции по вопросам экономики и одновременно пытался популяризировать собственную теорию «отмены процентного ига». Гитлер в рамках предписанной программы посещал также лекции и семинары в университете по следующим темам:
