Вернер Мазер - Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность
В начале февраля 1919 г. на построении 7-й роты 1-го запасного батальона делается объявление, что примерно двадцать солдат могут быть в качестве добровольцев направлены на охрану лагеря военнопленных в Траунштайне, так как задействованные там для охраны старики из ополчения уволены. Гитлер и Шмидт записываются добровольцами. 12 февраля они прибывают в Траунштайн, где в то время содержались французские и русские, а позже только русские пленные, которые частично использовались на работах за пределами лагеря.
16 февраля 1919 г. маршал Фош отдает приказ об остановке немецкого контрнаступления в Польше и намечает демаркационную линию на востоке, которая впоследствии становится основой для определения границы в рамках мирного договора. 20 февраля 1919 г. Национальное собрание в Веймаре вынуждено пойти на условия союзников и подписать мирный договор, который станет определяющим для истории Веймарской республики и НСДАП. Подавляющая часть немецкого населения, в отличие от Гитлера, возмущена небывало жесткими условиями союзников. Так, например, параграф 231 Версальского договора, текст которого со своими пометками Гитлер впоследствии всегда носил при себе, разъезжая с агитационными речами, гласит: «Союзнические и примкнувшие к ним правительства заявляют, а Германия признает, что Германия и ее союзники, начавшие войну, несут ответственность за все потери и ущерб, понесенные союзническими и примкнувшими к ним правительствами вследствие войны, навязанной им в результате агрессии Германии и ее союзников».
21 февраля 1919 г., спустя пять дней после опубликования приказа Фоша, Курта Эйснера убивает выстрелом в спину офицер Арко-Фаллей, сын еврейки и племянник генерала фон Шпайделя, которого в многочисленных публикациях в прессе именуют «вторым Теллем», «второй Шарлоттой Корде»[114] и который 8 ноября заверил Эйснера в лояльности баварского офицерского корпуса.[115] О реакции Гитлера на это событие никаких сведений нет, однако можно предположить, что он в то время отрицательно отнесся к убийству Эйснера. В «Майн кампф» он пишет: «Смерть Эйснера ускорила… развитие событий и привела… к диктатуре Советов… к засилью евреев, как и было первоначально задумано организаторами всей революции». 7 марта[116] он вынужден вернуться в 7-ю роту 1-го запасного батальона 2-го Баварского пехотного полка в Мюнхен, так как лагерь в Траунштайне ликвидируется. «В то время, — вспоминает он в 1924 г., — в голове у меня рождались бесконечные планы. Я целыми днями размышлял, что делать, однако плодом всех рассуждений оказывался трезвый вывод, что, не имея имени, я не располагаю ни малейшими предпосылками для какой-нибудь целенаправленной деятельности».
В начале 1919 г. Гитлер переживает в Мюнхене 69 бурных в политическом отношении дней. Он не участвует в этих событиях, оставаясь наблюдателем, и предоставляет право действовать другим, заботясь о своей безопасности. Пытаясь сориентироваться в ситуации, он читает всевозможные воззвания и листовки. Его привлекает украшенный свастикой и уже устаревший призыв Союза защиты и борьбы немецкого народа, направленный против «планов еврейского мирового господства», требующий «высылки восточных евреев» и смертной казни для спекулянтов и большевистских агитаторов. Он также принимает к сведению плакат с распоряжением главного командования Советов от 7 апреля 1919 г.,[117] которое гласит: «Применение физического насилия по отношению к представителям Республики Советов… карается расстрелом».
В начале марта в Нюрнберге проходят выборы нового премьер-министра. 17 марта, спустя 10 дней после своего возвращения из Траунштайна, Гитлер узнает, что министр по делам культов Иоганнес Хофман, который уже при кайзере сделал себе имя, будучи депутатом ландтага и рейхстага от социал-демократов, был избран премьер-министром буквально за несколько минут. Он с удовлетворением отмечает, что первое после свержения монархии правительство начинает работать без парламента.[118] Лишь в середине марта начинает проявляться недовольство и неуверенность всех партий и населения, которое подогревается начавшими нервничать Советами. Намечается кризис, который коммунисты и независимые социал-демократы надеются предотвратить, учредив правительство Советов, как это произошло в конце марта в Венгрии под руководством Белы Куна. Инсценируются забастовки, проводятся собрания рабочих, демагоги повсюду сеют недовольство. Многие считают настоятельной необходимостью провозглашение Республики Советов. В ночь с 4 на 5 апреля в военном министерстве проходит конференция, в ходе которой от 80 до 100 участников от СДПГ и НСДПГ, от Баварского крестьянского союза, Центрального Совета, профсоюзов, а также министры Шнеппенхорст, Унтерляйтнер и Симон высказываются против провозглашения Республики Советов, после того как на конференции выступил появившийся в самый разгар дискуссии представитель российских коммунистов Ойген Левине, отказавшийся от сотрудничества с СДПГ. Однако в ночь с 6 на 7 апреля после совещания и нового выступления Левине (во дворце Виттельсбах) те же самые участники рассылают телеграммы во все окружные органы управления, в которых сообщается об объявлении Баварии (первой) Республикой Советов.
Бавария в этот момент превратилась в государство без политического руководства. Правительство Советов, в котором по-прежнему заседают также Хофман и министр внутренних дел Эндрес, состоит из членов, которые еще не имели опыта работы министрами (или «народными представителями», как они себя называли). В результате выборов «народных представителей» Советы с самого начала взвалили на себя слишком большую ответственность. Например, министр иностранных дел доктор Липп некоторое время провел в лечебнице для умалишенных. Теперь же, став министром, он совсем теряет душевный покой. Он посылает телеграмму в Москву, где сообщает большевикам со ссылкой на трактат Канта «О вечном мире» (тезисы 2–5), что либеральная буржуазия, разоблачившая себя как «агент Пруссии», разоружена, что Хофман в эти решающие часы сбежал, «прихватив с собой ключ от сортира», что «с волосатых рук гориллы Густава Носке капает кровь» а Пруссия «добивается перемирия, готовя войну отмщения».
Однако ни заседающий поневоле в Бамберге премьер-министр Хофман, ни военный министр Шнеппенхорст не готовы принять предложенную Носке 4 апреля 1919 г. помощь рейха. Они запрещают организацию вербовочных пунктов для создания добровольных объединений и публикацию вербовочных предложений в ежедневных газетах и плакатах.[119] Тем не менее праворадикальный, антибольшевистский и антисемитский Союз борцов Туле продолжает агитационную работу, рассылает из Мюнхена сотни добровольцев (в их числе и Рудольф Гесс, впоследствии заместитель Гитлера), собирает оружие и поддерживает созданный в Ордруфе (Тюрингия) на средства рейха Баварский добровольческий корпус (фрайкор) под командованием Эппа. Двуличный военный министр Шнеппенхорст не хочет «кровопролития». «Спокойствие и порядок» должны быть восстановлены «без применения оружия и без помощи Пруссии и Эппа». Он ожидает путча республиканского ополчения против правительства Советов в Мюнхене. Однако его расчеты не оправдываются. Хотя 13 апреля 1919 г. действительно происходит путч, организованный Союзом борцов Туле, во время которого заговорщики арестовывают Липпа, Мюзама, Хагемайстера и леворадикального адвоката Вадлера, однако благодаря контрмерам объединения «Спартак», которое вдруг решилось помочь «марионеточной Республике Советов», Мюнхен вновь оказывается в руках Советов.
