Готтлоб Бидерман - В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945
И уже на следующий день ситуация изменилась, и дивизия вновь была подчинена 11-й армии. 8 сентября части 436-го пехотного полка и II батальона 132-го артиллерийского полка были переброшены на передовую. Каждый второй день грузилось в среднем от семи до десяти эшелонов, и к вечеру 16 сентября дивизия была целиком готова к бою с противником.
Тем временем вражеский прорыв был остановлен в районе Мги, а затем прорвавшиеся войска были закупорены ударом с севера и юга, в результате чего советские части были взяты в клещи, которые сомкнулись в районе Гайтолова.
Поначалу атаки 170-й и 24-й пехотных дивизий имели незначительный успех, и в бой в направлении Сологубовка – Мга была введена 132-я дивизия. По почти непроходимым дорогам добирались до своих районов сосредоточения с 17 по 19 сентября. Каждое движение требовало невероятных усилий. Блиндажи и оборонительные позиции располагались в болотах, где почти негде было укрыться, а войска постоянно подвергались воздействию насквозь промокшей земли и липкого холодного воздуха. Зимнего обмундирования по-прежнему не хватало, и войска страдали от холодов, каждой ночью опускавшихся на дрожащих пехотинцев.
Приказ готовиться к наступлению был получен 21 сентября. Было необходимо идти всю ночь по дороге, сложенной из грубо отесанных бревен, чтобы добраться до исходных районов, и опять продвижение было серьезно затруднено из-за узких, илистых проходов сквозь непроходимые леса. Только после рассвета полки, в конце концов, добрались до места назначения – Апраксина. В 8.00 начальник штаба провел заключительный инструктаж.
Расстояние от бивуака до места атаки составляло всего лишь 2 километра, но из-за плохих дорог и условий местности переход потребовал двух с лишним часов. Начало атаки намечалось на 12.00, и 436-му и 437-му полкам сразу стало известно, что в назначенное время атака не состоится и вряд ли будет возможна до 14.00. Штаб изменил график, насколько это было возможно, перенеся атаку на 13.00. Несмотря на все усилия, солдаты не смогли соблюсти график, и атака вновь задержалась. То, что атака на Черную состоялась вообще, надо отнести на счет личных усилий солдат. А неизбежная неудача наших войск, не сумевших продвинуться на север и захватить больше территории, может быть связана только с отсутствием времени на подготовку к атаке.
Из-за плохой подготовки потери в этой атаке были необычно велики. 22 сентября в полках было убито в бою 510 человек, включая 7 офицеров, а еще 8 офицеров было ранено, и один пропал без вести. Численность четырех батальонов упала до тысячи человек в общей сложности, что говорит о том, что первая атака на Черную стоила нашим войскам 30 процентов потерь.
23 сентября новая атака была назначена на 10.00. Приданные в поддержку танки и штурмовые орудия быстро застряли в болотистой местности и не смогли переправиться через Черную, чтобы действовать на другом ее берегу. Из-за непроходимой местности и плохой связи между полком и батальонами снова оказалось, что немногих утренних часов не хватило для подготовки к атаке, и после продвижения на какую-то сотню метров войска сообщили, что не в состоянии пробиваться вперед.
Спустя три часа, в 13.00, было приказано повторить атаку. Рывок через густо заросшую болотистую местность к Гайтолову должен быть совершен любой ценой, но опять атака сорвалась. В 15.30 под сильным прикрытием артиллерии вновь была предпринята попытка атаковать. Артиллерийский огонь был интенсивен, поскольку все корпусные и дивизионные батареи вели непрерывный обстрел в течение тридцати минут, полностью накрыв район по длине участка атаки. Несмотря на этот расход наших последних запасов, ослабленные войска понесли слишком тяжелые потери и были слишком истощены для того, чтобы пробиться вперед. Атака снова захлебнулась.
25 сентября под руководством командира батальона была предпринята атака, которая пробила брешь в советской обороне и позволила соединиться с частями к северу возле Гайтолова. В 12.30 батальон вошел в Гайтолово. Гауптман Шмидт, командир батальона, совершил этот подвиг благодаря сочетанию своих исключительных командирских качеств с личной храбростью перед лицом превосходящих сил противника. За этот подвиг его представили к награждению Рыцарским крестом, и 8 октября он получил эту высоко ценимую награду.
Взятие Гайтолова породило в наших рядах ощущение, что нам вновь по силам чуть ли не любой требуемый от нас подвиг. Широко было распространено мнение, что между дивизией и передовыми частями 437-го полка не осталось неразбитых вражеских подразделений. Однако 25 сентября противник сумел прорвать выступ между правым флангом полка и 436-м пехотным полком, и эту брешь не удалось закрыть из-за слабости 436-го полка. К этому времени дивизии уже нельзя было давать дальнейшие боевые задачи, потому что войска достигли такой степени истощения, при которой никакие операции уже не были мыслимы. Советы явно были в такой же ситуации, и, несмотря на все попытки отвоевать два километра, удерживаемых нашим полком, им не удалось.
26 сентября дивизия получает новый приказ о наступлении. Было приказано отбросить противника за Черную и удерживать этот сектор, чтобы создать плацдарм, откуда наши войска смогли бы залатать любую брешь, пробитую в нашем фронте. И вновь ослабленные части не смогли выполнить задания против глубоко окопавшегося врага.
27 сентября была совершена еще одна попытка, и 437-му пехотному полку удалось достичь прежнего командного пункта русских в пятистах метрах к востоку от моста через Черную. Там наши солдаты окопались и стали дожидаться неизбежной контратаки. Без поддержки соседей полк был не в состоянии помешать советским войскам проскользнуть мимо себя на запад. Полк продолжал удерживать позиции против мощных советских сил, в то время как русские части обтекали этот остров сопротивления и атаковали немецкие позиции. 30 сентября 3-я горно-стрелковая дивизия перешла в наступление, которое вдохнуло надежду в осажденный 437-й полк, восстановила линию фронта на флангах и предотвратила окружение полка.
Потери, понесенные в эти дни, были исключительно велики, причем до такой степени, что у полка сил было достаточно лишь на то, чтобы держать оборону. На то, чтобы прорвать даже незначительную оборону русских, у нас сил не было. Официально с 5 октября полк находился в обороне, а 11 октября пришел приказ на его замену частями 24-й пехотной дивизии. Измотанные войска передали свои позиции подошедшим частям и отправились в тыл для отдыха в районе Вырицы.
В боях у Гайтолова наш дивизионный католический священник заслужил имя «священника с рюкзаком». Он постоянно был в движении, неся на лямках за спиной свой изношенный рюкзак, в котором то и дело доставлял солдатам на самые передовые посты незамысловатые продукты, которые там считались за роскошь. Он всегда был готов помочь раненым, а однажды лично отыскал и спас тяжело раненного солдата, которого поразила пуля снайпера на открытом участке фронта. Его постоянная подверженность фронтовым и физическим опасностям ради солдат довела до безвременного конца, когда он получил серьезное ранение осколком в руку, в результате минометного обстрела русскими из густого леса, находившегося в нескольких сотнях метров. Рана была настолько серьезной, что понадобилась ампутация конечности. Так дивизия потеряла ценного солдата и товарища. Командир дивизии пытался официально отметить его многочисленные смелые поступки и преданность, представив его к награждению; но это представление было отклонено в свете типично национал-социалистической философии, которая отказывала присвоение столь высокой награды, если священник не согласится отказаться от своей сутаны.
