Мэй Пэнг - Любить Джона: Нерассказанная история
Когда в полдень мы вышли из дома, перед зданием была небольшая толпа. Пока мы шли к машине, они тянулись за нами. Нам еще не было известно, что мы стали газетной сенсацией. На первой странице был помещен подробный материал об «Инциденте с «коктесом» в «Трубадуре», в котором приводились слова официантки о том, что Джон настойчиво повторял ей, что он Джон Леннон (что было неправдой), и что она ответила ему: «Ты просто придурок с «коктесом» на голове» (чего я от нее не слышала). Газета также описывала посещение нашей квартиры полицией и напечатала наш адрес. Теперь было понятно, почему возле дома месились люди. К вечеру их стало еще больше. Все время звонил телефон, и репортеры просили информации из первых рук.
Джон чувствовал себя в западне. Он не хотел выходить к толпе, но и торчать в заточении не хотелось.
«Нам надо убраться отсюда, — сказал он. — Давай переедем в отель.»
«А как мы за него будем платить?» — спросила я.
Джон задумался. «Мы внесем эти расходы в бюджет альбома. Поехали.»
Собрав вещи, мы переехали в отель «Биверли Вилшер». В течение трех месяцев мы дважды вселялись и выезжали из квартиры Гарольда Сидера, въехали и выехали из дома Лу Адлера и слетали в Нью — Йорк, вернувшись на следующий день в Лос — Анджелес. Когда мы регистрировались в отеле, Джон повернулся ко мне и сказал: «Мне следует назвать род своих занятий — цыган».
На следующий день мы увиделись с Синтией и Джулианом. Хотя они читали обо всем в газетах, они ни словом не обмолвились об инциденте с «коктесом», и мы тоже молчали. Визит Джулиана приближался к концу, и Джон изо всех сил старался в эти последние дни доставить своему сыну как можно больше удовольствия. Поскольку Джулиану очень понравился Диснейленд, мы сходили туда еще два раза.
Когда они уезжали, мы отвезли их в аэропорт. «Я хочу снова приехать к тебе в следующие каникулы», — сказал Джулиан Джону перед посадкой в самолет.
Когда мы вернулись в машину, Джон откинулся на спинку сиденья и с глубоким облегчением выдохнул.
«Ты должен дать мне одно обещание», — сказала я по дороге домой.
«О чем?»
«Я хочу, чтобы ты звонил один раз в неделю Джулиану. Будет ужасно, если ты разочаруешь его, снова исчезнув. Ты для него теперь реальность и должен поддерживать с ним связь.»
Джон что — то промямлил. Потом сказал: «Это правильно. Я обещаю тебе, Фанг Йи.» Помолчав немного, он вдруг сказал: «Мне очень хотелось бы поддерживать отношения со своим сыном.»
После отъезда Джулиана наше внимание естественно переключилось снова на Спектора, который был озабочен одним: судебным слушанием дела об опекунстве. «Слушание завтра, и мне нужно, чтобы вы пошли со мной. Мне нужно, чтобы вы были со мной в зале суда. Мне нужно, чтобы вы сидели рядом со мной.»
Мы решили пойти. Джон действительно хотел помочь. Но как только Спектор увидел свою жену Ронни в зале суда, он вскочил и стал на всю комнату выкрикивать ругательства в ее адрес. Джон изо всех сил старался усадить его, и кончилось тем, что они стали спорить между собой.
«Я думал, ты хоть на этот раз будешь вести себя спокойно, — сказала Джон. — Неужели ты собираешься прийти сюда днем и разораться перед судьями?»
Спектор снова разразился гневной оскорбительной тирадой. «Джон вздохнул. «Фил…, — сказал он устало. — Фил…», — героически пытаясь образумить его, но Спектора было невозможно остановить.
«Мне противно. Я больше не могу.» — Джон взял меня за руку, и мы встали, оставив Спектора на полу фразе. Мы так и не узнали, чем закончилось слушание. Джон не хотел звонить ему, а Спектор не позвонил нам.
* * *Через несколько дней Гарольд Сидер сказал, что хочет обговорить с Джоном все проблемы Эппл. «Эти дела слишком запутанные, чтобы говорить по телефону. Лучше, если мы встретимся.»
Поскольку все юристы Джона базировались в Нью — Йорке, Сидер предложил нам на недельку вернуться в Нью — Йорк, чтобы встретиться сразу со всеми.
Сидер позвонил в тот момент, когда работа над альбомом Спектора совсем прекратилась, и Спектор не отвечал на наши звонки. В любой нормальной ситуации такой альбом мог быть завершен за месяц. У нас же уже ушло три месяца, и конца этому не было видно.
«Съездим на неделю в Нью — Йорк и по крайней мере выясним юридические дела», — сказал Джон. Он попросил Мэл Эванса встретиться в квартире Гарольда Сидера. Мы не были там после того, как Джон разгромил ее после инцидента с «коктесом». Сидя с Мэлом среди завала, Джон сказал: «Мэл, мы уедем на недельку. Я хочу, чтобы за это время все в этой квартире было восстановлено и расставлено по местам. Чтобы, когда мы вернемся, все было, как новое.»
«Я все сделаю», — ответил Мэл.
«Я также хочу, чтобы отремонтировали мою гитару.»
«Она будет как новая.»
Джон дал Мэлу мою цепочку.
«Это самое важное. Я хочу, чтобы ее починили и починили отлично.»
Мэл взял цепочку. «Я займусь этим в первую очередь завтра утром.»
* * *Мы решили, что в Нью — Йорке будем жить в моей однокомнатной квартире, которую Джон всегда считал уютной и симпатичной. Предыдущие пять месяцев мне приходил счет за аренду жилья, и я платила 195 долларов из своих сбережений. Я никогда ничего не хотела от Джона, но мысль о том, что за пять месяцев я истратила 1200 долларов, действовала мне на нервы: я копила их три года.
Когда я сказала Джону, что не могу больше позволить себе платить за аренду, он сказал: «Я хочу, чтобы у нас всегда было. где остановиться в Нью — Йорке.» Мне не хотелось терять квартиру, и Джон посоветовал отсылать мой счет за аренду его бухгалтеру.
Потом Джон позвонил Йоко и сказал, что мы едем. «Если понадобится, найдешь нас у Мэй», — добавил он. Мы собрались и на следующий день уехали.
Когда мы добрались ко мне домой в Нью — Йорке, Джон растянулся на кровати. «Хорошо быть снова в Нью — Йорке! Я всегда чувствую себя лучше здесь!» Он не придуривался. Почти сразу произошла удивительная трансформация, и наша жизнь в Нью — Йорке стала исключительно нормальной, весьма напоминающей то время, когда мы были вместе в конце лета, когда Йоко была в чикаго. Мы рано вставали и ложились, как только заканчивалось шоу Джонни Карсона. По утрам мы пили кофе, читали газеты и звонили по телефону. Джону, раньше не любившему ходить пешком, нравилось бродить по Манхэттену, и после обеда мы обычно подолгу гуляли. Особенно нам нравилось прохаживаться по пятой авеню, рассматривая витрины магазинов. Время от времени люди обращали внимание на Джона, но, к их чести, не беспокоили его.
По соседству с моим домом мы обнаружили небольшой мексиканский ресторанчик и постоянно заходили туда отведать мексиканские комбинированные блюда. Больше всего Джон любил хопперы, и мы часто набирали их полную сумку и брали с собой домой. По вечерам мы иногда ходили в кино, стоя в очереди за билетами, как все. Больше всех нам понравился фильм «Как Все Было».
