Александр Клинге - Ленин. Самая правдивая биография Ильича
Большое внимание Ленин уделял организации работы Совнаркома. Он любил порядок и требовал того же от окружающих во время заседаний правительства. Время, отведенное на доклады, было строго ограниченным. Ленин не терпел долгих, пустых, бессодержательных выступлений. Резко отчитывал он и опаздывающих на заседания.
В начале 1918 года главным вопросом, стоявшим перед советской властью, был мир с немцами. Германия и Австро-Венгрия выдвинули тяжелые условия – Россия должна была расстаться со значительной частью своей территории на западе. В декабре Ленин даже собирал информацию по поводу того, готова ли армия продолжать сопротивление. Ответы, которые он получил с мест, были неутешительными. Вариантов не было: какими бы тяжелыми ни были условия немцев, их необходимо принимать.
Эта позиция вызвала серьезные разногласия среди большевистского руководства. Никто не хотел идти на столь большие уступки врагу. По сути, немцы обращались с Россией как со страной, потерпевшей полное поражение. У них были на то основания – однако многие из числа стоявших у руля не были готовы взять на себя ответственность за позорный мир.
«Несомненно, мир, который мы вынуждены заключать сейчас, – мир похабный, но если начнется война, то наше правительство будет сметено и мир будет заключен другим правительством», – настаивал Ленин. Он не меньше других хотел избежать подписания мира на германских условиях. Однако две предложенные альтернативы – «революционная война» Бухарина и «ни мира, ни войны» Троцкого не казались ему жизнеспособными.
Большевики в 1917 году твердо рассчитывали, что мировая война закончится мировой же революцией, что дело российских революционеров продолжат трудящиеся всех стран. Соответствующие призывы содержались и в ленинском «Декрете о мире». Многие считали, что без поддержки со стороны пролетариата других стран российская революция обречена на поражение, что построение социализма в одной стране невозможно. Однако месяц проходил за месяцем, а революция в Европе все не начиналась. Ленин не утратил веру в мировую революцию; однако он начинал понимать, что ее прихода, возможно, придется подождать. А пока главная задача – любой ценой сохранить власть. «Германия только еще беременна революцией, а у нас уже родился вполне здоровый ребенок – социалистическая республика, которого мы можем убить, начиная войну», – заявил он.
В Центральном комитете его точка зрения, однако, привлекла лишь немногих. На голосовании в середине января победило предложение Троцкого – армию демобилизовать и распустить по домам, но мира не заключать. Троцкий исходил из того, что германское командование не рискнет продолжить наступление в глубь России, в том числе из-за ненадежности своих солдат. Среди делегатов Третьего съезда Советов подавляющее большинство также выступали против заключения мира. Ленину пришлось подчиниться воле большинства – он был несомненным лидером, но не являлся единоличным правителем.
Как и следовало ожидать, попытка претворить в жизнь идею Троцкого закончилась сокрушительным провалом. Германские войска продолжили продвижение в глубь страны. Остатки старой армии и наспех сколоченные отряды Красной гвардии были не в состоянии их остановить. Уже через несколько дней после возобновления немецкого наступления Ленин был вынужден отправить телеграмму: «Ввиду создавшегося положения Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным подписать условия мира, предложенные в Брест-Литовске делегациями Четверного Союза. Совет Народных Комиссаров заявляет, что ответ на поставленные германским правительством точные условия будет дан немедленно». Немцы ужесточили свои условия и продолжили продвижение к Петрограду.
В эти дни Троцкий спросил Ленина, что делать, если немцы не остановятся. «Отступим дальше на восток, на Урал, – ответил Ленин, – заявляя о готовности подписать мир. Кузнецкий бассейн богат углем. Создадим Урало-Кузнецкую республику, опираясь на уральскую промышленность и на кузнецкий уголь. (…) Будем держаться. В случае нужды уйдем еще дальше на восток, за Урал. До Камчатки дойдем, но будем держаться. Международная обстановка будет меняться десятки раз, и мы из пределов Урало-Кузнецкой республики снова расширимся и вернемся в Москву и Петербург. А если мы ввяжемся сейчас без смысла в революционную войну и дадим вырезать цвет рабочего класса и нашей партии, тогда уж, конечно, никуда не вернемся».
23 февраля ЦК вновь обсуждал германский ультиматум. Из 15 членов руководящего органа партии только семеро во главе с Лениным высказались за принятие германских условий. «Эти условия надо подписать. Если вы их не подпишете, то вы подпишете смертный приговор советской власти через три недели», – жестко, в своей привычной манере заявил Ильич. Противников мира он клеймил всеми доступными способами: «Вы хуже курицы. Курица не решается перешагнуть через круг, начерченный вокруг нее мелом, но она может для своего оправдания хотя бы сказать, что этот круг начертала вокруг нее чужая рука. Но вы-то начертили вокруг себя собственной рукой формулу и теперь смотрите на нее, а не на действительность!» Тем не менее четверо членов ЦК по-прежнему выступали против, четверо воздержались. Однако технически большинство оказалось за сторонниками мира. 3 марта в Брест-Литовске «похабный мир» был подписан. «Если ты не сумеешь приспособиться, не расположен идти ползком на брюхе, в грязи, тогда ты не революционер, а болтун, и не потому я предлагаю так идти, что это мне нравится, а потому, что другой дороги нет, потому что история сложилась не так приятно», – отвечал Ленин своим критикам в рядах партии.
Несколько дней спустя чрезвычайный Четвертый съезд Советов ратифицировал его. «Страна мелкокрестьянская в своем составе, дезорганизованная войной, доведенная до неслыханного состояния, поставлена в необычайно тяжелое положение: армии нет у нас, а приходится продолжать жить рядом с хищником, который вооружен до зубов, который еще пока оставался и остается хищником и которого, конечно, агитацией насчет мира без аннексий и контрибуций пронять было нельзя», – аргументировал свое решение Ленин в выступлении перед съездом. С ним было сложно не согласиться.
Согласно Брестскому миру, Россия теряла территорию общей площадью 780 тысяч квадратных километров с населением 56 миллионов человек. Хуже того, это были наиболее развитые в промышленном отношении регионы страны. Слабым утешением было то, что значительную часть этих территорий (в частности Польшу и Финляндию) удержать в составе России не удалось бы в любом случае. Наиболее болезненной была потеря Украины, объявившей о своей независимости. Помимо территориальных потерь, Россия должна была выплатить крупную сумму денег и предоставить немцам экономические привилегии.
