Миллиардер из Кремниевой долины. История соучредителя Microsoft - Аллен Пол
Незадолго до драфта НБА 1989 года – первого драфта, в котором я участвовал, – я посетил матч с участием всех звезд команд колледжей. Мое внимание привлек Клифф Робинсон, крепкий центровой (ростом шесть футов десять дюймов) из Университета Коннектикута. У него на лице всегда была недовольная гримаса, и на записи он выглядел плавным и в то же время взрывным игроком, который действительно умел бросать, – мое любимое сочетание. Но у него была репутация капризного мальчика, который не играл жестко. В день драфта я сидел в нашем штабе и проверял таблицу игроков. Когда начался второй раунд, Клифф остался единственным в гринруме, где не разыгранные в лотерею игроки ждут своего вызова на сцену. Клифф так расстроился, что отправился к себе в отель.
Но я продолжал настаивать, чтобы выбрали его. Выбор во втором туре – небольшой риск. Контракты не гарантированы, их можно легко разорвать, если игрок не придется ко двору. Баки Бакуолтер, предпочитавший высоких атлетичных игроков, поддержал меня. Джефф Петри, которому терять было особенно нечего, согласился поставить на Клиффа.
Тот драфт показал мне, как быстро судьба команды может измениться от пары удачных решений. Бак Уильямс, недавно приобретенный в обмен на Боуи, идеально вписался в стартовую пятерку: крепкий, сосредоточенный, уверенно игравший против больших игроков вроде Карла Мэлоуна из «Юты». Ловкий и быстрый Клифф хорошо отрабатывал в обороне и мог играть на трех позициях – отличное приобретение (он вошел в шестерку лучших игроков в 1993-м и в сборную всех звезд в следующем году). Вместе они помогли «Трейл Блейзерс» подняться из аутсайдеров до результата 59 побед на 23 поражения – второго результата в лиге. Команда играла самоотверженно и беспощадно; смотреть на них было одно удовольствие. После победы над «Селтикс» с разницей в тринадцать очков в «Бостон Гарден» Ред Ауэрбах сказал: «Они просто вышибли нас из нашего же зала».
Существует особая атмосфера в городах, где есть только одна команда высшей лиги. Я слышал о «блейзермании», но не представлял, насколько неистовыми могут быть болельщики Портленда. Наши успехи в том сезоне подняли волну ликования. Мы смели «Даллас» в первом раунде плей-офф; потом Клифф, заменив травмированного Дакворта, задал тон в игре против «Сан-Антонио», позволив Дэвиду Робинсону набрать только девять очков. Наступила финальная серия Западной конференции – против результативного «Финикс Санз». От природы я не буйный, но настолько пропитался общими чувствами во время серии, что вскакивал при трехочковых бросках и махал зрителям, чтобы они поддерживали команду. После каждой победы я показывал на болельщиков и аплодировал, благодаря за поддержку. Когда мы вытянули сложный матч, победив с перевесом в три очка, я, позабыв обо всем, бросился на поле в кучу игроков. Бак Уильямс обнял меня – впечатление было, будто меня обняла кирпичная стена. Наше волшебное восхождение завершилось финальной серией НБА, где «Пистонс» благодаря опыту и жесткости (и своевременным броскам Винни Джонсона) победили нас в пяти встречах.
Мы снова вышли в финал в 1992 году (это был год первого явления «Чикаго Булс» с Майклом Джорданом). Статья в Sports Illustrated накануне матчей была посвящена игрокам, занимавшим первые строки в голосовании на звание самого ценного игрока года: Джордану и Дрекслеру, которого назвали «конкурентом номер один» Джордана. Это только раззадорило Джордана, который и без того не нуждался в раззадоривании. Хуже того, Клайду приходилось отстаивать звание лучшего бомбардира лиги без своего привычного бокового финта. После артроскопической операции в прошлом сентябре ему шесть раз приходилось дренировать коленный сустав.
Джордан в те годы не был снайпером, забрасывая в среднем за сезон только 27 % трехочковых. Но в первой игре в Чикаго он забросил шесть трехочковых только в первой половине, а всего набрал 39 очков (забросив последний мяч, он повернулся к табло и пожал плечами, словно и сам не мог поверить). Мы ставили против него Клиффа и Джерома вместе с Клайдом – все они были прекрасные защитники, но ничего не могли поделать. Джордан включил «турборежим». Я знаю только одного похожего человека, который хотел не просто победить тебя, а уничтожить, если получится. Эти два человека выходили далеко за рамки обычной конкуренции: Майкл Джордан и Билл Гейтс.
Кое-что у нас получалось против «Булс». В четвертой четверти тяжелой игры в Портленде Клайд обокрал Джордана и забросил сверху, вызвав подъем, который позволил нам сравнять счет в серии – 2:2. После игры я, окрыленный, отправился в раздевалку, где Клайд привалился к шкафчику, выжатый как лимон, и прикладывал лед ко всем суставам. Тогда я сказал:
– Клайд, ты блестяще отобрал мяч. Ты видишь Джордана насквозь.
Клайд взглянул на меня, покачал головой и сказал:
– Стоп, вы не понимаете. У большинства игроков два-три коронных приема, у Джордана девять. Я просто угадал, только и всего. Повезло. Иногда охотник убивает медведя, хотя чаще – наоборот.
Клайд понимал, о чем говорил. «Булс», на смене династий, победил нас в шести встречах. Примерно в это время, чтобы компенсировать те годы, что Клайд получал меньше заслуженного, я выплатил ему 9,8 миллиона долларов премии за сезон – на то время самая крупная годовая выплата за всю историю. Я подумал, что Клайд ее заслужил.
Хотя в эпоху Дрекслера мы не добились титула, это были славные годы. Я смотрел по триста игр в сезон – в зале и по телевизору; оказавшись в отдаленных местах, например на Гавайях, я заказывал прямую спутниковую связь, когда играли «Блейзерс». В Сиэтле я набирал компанию – человек шесть-восемь, – и мы летали в Портленд на все домашние игры. Мама была одним из наших самых преданных болельщиков. Сидя со мной у задней линии, она ворчала на судью в своей величавой манере.
– Нужно судить одинаково в обе стороны, – заявляла мама, а судья таращил на нее глаза. Для мамы неправильный свисток был несправедливостью, и она не собиралась сносить ее молча.
Однажды мы играли с «Соникс», и Сэм Перкинс – шесть футов девять дюймов роста, весом примерно 235 фунтов – нырнул за мячом, уходящим за линию как раз над маминой головой. Мама выставила вверх руки, когда в нее врезался Перкинс; потом я обратил внимание, что она держится за запястье.
– Сломала, – невозмутимо пояснила мама.
В перерыве доктор приложил лед и перевязал руку; я спросил, не хочет ли мама поехать домой.
– Нет, – твердо ответила она. – Досмотрим игру.
В следующем сезоне Адельман усадил молодых игроков на скамью и упорно выставлял ветеранов, приведших нас к финалу. Но время остановить невозможно, и эти игроки уже были на спаде. В 1994 году мы наняли нового тренера, П. Дж. Карлесимо, плюс нового президента и генерального менеджера команды на следующие десять лет.
Внешне спокойный и обманчиво мягкий, Боб Уитситт в 1986 году пришел в «Сиэтл Суперсоникс». В 30 лет он стал самым молодым топ-менеджером лиги, получив прозвище Боб Обменщик за постоянные перестановки в составе. Он построил работоспособную команду вокруг Гэри Пэйтона, драчливого разыгрывающего защитника, и Шона Кемпа, необычайно одаренного великана, никогда не игравшего за колледж. Те «Соникс» были крепкой, стремительной командой, щегольской и атлетически одаренной. В сезоне 1993–1994 годов они установили рекорд лиги – 63 победы на 19 поражений. Уитситт был удостоен звания «менеджер года НБА», но владелец команды, Барри Экерли, расстроился неудачей в плей-офф. Экерли отключил телефон в офисе Уитситта, вынуждая того уйти. Я поспешил нанять его.
По просьбе Клайда мы отдали его в «Хьюстон Рокетс». Я тепло простился со своим любимым игроком и поблагодарил его за вклад; мы оба растрогались. Весной я издалека болел за него, когда он помогал Оладжьювону выиграть титул. Для меня-то Клайд и так всегда был чемпионом, но теперь он получил это звание официально.
Уитситт продолжал перетряхивать наш возрастной состав, как он делал это в Сиэтле, набирая на драфте молодых многообещающих спортсменов и добавляя именитых ветеранов. Ему редко удавались блестящие ходы вроде той сделки, когда за шестерых игроков мы получили Скотти Пиппена, звездную вторую скрипку Джордана, всего через год после его шестого выигранного с «Булс» чемпионата. Чаще Уитситт работал как менеджер игрушечной лиги, выбирающий яркие наклейки. Он провозглашал, что его волнует только талант, а не характер или прочие эфемерности. «Я химию в колледже не изучал», – заявлял он журналистам. Была бы сила и работоспособность, а сплоченность сама приложится – рискованное допущение для спорта, в котором на пять мужчин всего один мяч.
