Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 5. Мощеные реки
– А что там внутри?..
Из таких вот мальчишек вырастал человек, придумавший крылья и эту машину без крыльев.
История
Минуты две он по складам осиливал слово.
– Грюн-вальд?
Я рассказал ему, что было в 1410 году…
Потом я встретил его с отцом в Каунасе в музее. Мы вместе шли мимо перекрещенных копий, мимо расписных монгольских щитов, мимо луков и арбалетов, мимо старинных ружей, мимо сабель и палашей, мимо бронзовых пушек и нынешних автоматических пистолетов.
– Папа, а зачем люди воюют?
Мы переглянулись с отцом. Просто ли ответить на этот детский вопрос?
14 августа 1966 г.Тракай
Широка страна моя…
Если человек попадает в Литву, если он любознателен, дорога его обязательно приведет сюда, в Тракай. Это в часе езды от Вильнюса.
Будь снимок цветным, мы увидели бы бирюзовую воду, зеленые, легкие, как облака, острова и этот замок на острове, сложенный из красного кирпича и белого камня. Длинный мост соединяет замок с «материком». Когда-то, очень давно, вода подступала к самым стенам крепости. Рвы заполнялись водой. С заходом солнца или в виду неприятеля поднимались мосты у ворот, и замок делался крепостью. Записи в старых летописях, каменные ядра и стрелы, которые и поныне можно найти на острове, расскажут о том, что не один раз замок окружали войска крестоносцев. Завоеватели топтали, жгли земли вокруг, а замок стоял. Из бойниц летели ядра и стрелы, лилась смола. Об этот орешек псы-рыцари много раз ломали зубы. И все-таки был год, когда замок не устоял. Можно представить многонедельную осаду крепости. Дым стелился над озером. И в какой-то день сквозь дымы, наверное, на лодках, устремились к стенам крестоносцы. Замок был сожжен и разрушен.
Но снова, еще более неприступной, поднялась, отстроилась крепость на острове. Тут, в Тракае, была древняя столица Литвы, в замке была резиденция великих литовских князей. А потом столицей стал Вильнюс. Опустевшая крепость стала тюрьмой, а потом только летучие мыши остались жить на тесных винтовых лестницах, в гулких залах, под карнизами и в узких бойницах. Конечно, время не пощадило постройки. Полтысячи лет! От башен остались развалины, стены и замок выглядели печальной грудой камня и кирпичей. Но слишком много для литовцев связано с этим местом на озере Гальве. Потомки Кестутиса и Витаутаса, потомки мастеров, возводивших древнюю крепость, решили воскресить замок. Несколько лет труда, напряженного труда историков, мастеров-реставраторов, каменщиков, плотников. И вот уже далеко за пределами литовской земли знают место: Тракай. И каждое лето начинается штурм возрожденной крепости. Но, странное дело, никто в замке не запирает ворот, не поднимает мостов. Заходи! Двести тысяч туристов за год. Когда начинали работать, были упреки: дорого. Но вот на глазах туристские гривенники окупают затраты. Это дает возможность закончить прекрасно начатые работы.
Однако уже и сегодня памятник литовской древности прекрасен. Летишь самолетом: пологие холмы, полосы желтых хлебов на холмах, острова леса, озера между холмами. И вдруг – цепь озер и кудрявые, легкие, как облака, острова. Чуть ли не два десятка маленьких островов. И на одном из них – эта красно-белая крепость. Редчайшее сочетание древностей и красоты природы!
Литовский пейзаж в районе Тракай.
Для литовца Тракай священен. А для всех нас вместе – это уголок неповторимой красоты на земле, память о нашем прошлом и хороший урок, как надо беречь и красоту, и память о днях минувших.
Снимок сделан с вертолета. Пилот – Эдуард Мхитарянц.
Фото автора. 20 августа 1966 г.Сказка про мельницу
Повстречалось в пути
Живет в Литве мельница. Сколько ей лет – одному ветру известно. Белые камни обросли мхом, кое-где из камней приспособились расти бурьяны, и даже подсолнух утвердился корнем между камнями. Уже много лет внутри мельницы не мукой пахнет, а пылью, которую ветер собирал по дорогам и приносил в щели под крышей. Но, конечно, как у всех, была у мельницы молодость. Сколько разных ветров пронеслось! Каждый ветер приносил мельнице радость. Чуть подуло – заскрипели по дорогам телеги. Вся поляна запружена лошадьми, мужиками и бабами. Ругаются и смеются. Носят в мельницу тугие мешки с теплым зерном. Белый от муки мельник повернул крылья, подставил их ветру – и знай отгребает белый духовитый размол – на хлеб, на пиво, на пироги. Каменный круглый жернов и сотня людей не могла бы крутить, а крылья вертели жернов. Ветер, рожденный морем и умиравший неизвестно где, отдавал мельнице часть своей силы. Его хватало на множество мельниц. Они стояли на самых высоких холмах, и чуть подуло – закружились легкие крылья. Было похоже, что мельницы машут руками и зовут в гости друг друга. А если ветра не было, все затихало. Не скрипели возы, не скрипели в мельнице большие деревянные шестеренки. Мельник уходил в село, и только мыши шуршали в темноте, точили хлебные зерна. Но чуть ветер…
И вдруг что-то случилось. Все меньше и меньше стало возов с мешками, все чаще вешал мельник замок на белую от муки дверь и уходил на свой хутор. И наступил такой день – сильный ветер, но никто не приехал. Ни одной лошади на пригорке, ни одного мужика, и даже мельник не появился и не открыл двери. И потом много лет ветер бесполезно свистел в решетчатых крыльях. Бывали дни – мельница думала: что, люди перестали сеять хлеба? Да нет, каждую осень на холмах желтели полосы ячменя и пшеницы. И путники, отдыхая в тени у мельницы, доставали из котомок белые пышки. Однажды в тихую погоду, когда слышно, как гудят, вьются столбом комары, мельница услыхала издалека странные звуки: «Табак-табак-табак-табак…» За поселком в лощине работал мотор. У новой мельницы ругались и смеялись люди, и сыпалась из-под жернова белая река размолотых зерен. В тот день старая мельница поняла: ждать больше нечего. Давний друг – ветер стал понемногу выламывать крылья, вылущивать известку между камней. Деревянные подруги – мельницы год от году пропадали. Одну разобрали зимой на дрова, другую летом нечаянно сожгли мальчишки. Еще одна сгорела во время войны. И осталась на холмах одна высокая мельница из белого камня. Люди только по привычке называли мельницей старую башню. Какая мельница, если нет крыльев!
Все меньше становилось лошадей на дорогах и все больше повозок с моторами. Однажды – старая мельница глазам не поверила – над холмами летела железная мельница. Часто-часто махала крыльями и летела, летела. «Конечно, это был сон, мельницы не могут летать», – решила потом старая мельница. Откуда ей было знать, что люди нашли крыльям новое дело. Не от ветра крутились крылья, наоборот, сами они ввинчивались в тугие пласты ветров. Новая «мельница» могла висеть над землей и лететь в какую хотелось сторону… А старая мельница вся дряхлела.
