Джей - О Милтоне Эриксоне
Идеи дзэн повлияли на меня в пятидесятые, когда я разрабатывал свой терапевтический подход и занимался научными исследованиями. В течение десяти лет я был участником исследовательского проекта Грегори Бейтсона по изучению коммуникации. В рамках проекта мы изучали парадоксы, вызванные природой классификационных систем. В 1953 г., в начале моего участия в проекте, мы с Джоном Уиклендом посетили цикл лекций Алана Уоттса “Восточная философия и западная психология”. В то время Уоттс был директором Американской академии изучения Азии. Авторитет по вопросам дзэн-буддизма, он стал неформальным консультантом нашего проекта, так как разделял наш энтузиазм по поводу парадокса. Уоттс заинтересовался параллелями между терапией и дзэн-буддизмом и позднее опубликовал книгу об этом (Уоттс, 1961). В то время о дзэн было известно немного, даже в Калифорнии, где развивались многие направления философии. Уоттс говорил, что он вошел в дзэн-буддизм “с черного хода”, так как не прошел официальной подготовки под руководством мастера дзэн в Японии. Его интерес к дзэн-буддизму был одновременно и интеллектуальным, и личным, а восхищение — поистине заразительным.
В 1953-м, в год моего открытия дзэн-буддизма, я записался на семинар Милтона Эриксона по гипнозу и начал изучать его терапию. Я обнаружил, что основные положения дзэн — пожалуй, единственный способ объяснить директивную терапию Эриксона, который в то время стоял в психотерапии особняком. Как ученик Эриксона, я использовал идеи, почерпнутые в дзэн-буддизме, для понимания методов моего учителя.
Должен сразу же оговорить, что я не специалист по дзэн и все, что я пишу, в основном относится к параллелям между дзэн-буддизмом и психотерапией. Кроме того, в дзэн-буддизме существует великое множество различных направлений и школ, методы которых варьируются от ритуальных церемоний и бюрократических процедур до чистой спонтанности. Мое понимание дзэн в основном опирается на идеи Уоттса, который в какой-то степени шел в дзэн своим путем, как Эриксон в психотерапии, а Бейтсон в антропологии. Например, многие авторитеты в области дзэн-буддизма считают глубокую медитацию главным методом достижения просветления. Однако к сатори можно прийти и после долгого мучительного сидения, во время которого надзиратели бьют вас палками, если вы засыпаете или впадаете в транс. Уоттс считал, что медитация важна, но видел в подобных ритуальных процедурах тяжелые испытания, накладываемые на учеников, чтобы те поняли: просветление достигается иначе.
Дзэн-буддизм — самый общий взгляд
Дзэн-буддизм зародился в Индии, распространился в Китае, а затем появился в Японии, где приблизительно в тринадцатом веке появились первые монастыри дзэн. С древних времен создана обширная литература — и это несмотря на то, что основное положение дзэн-буддизма гласит: невозможно достичь просветления, читая о нем, просветление нужно испытать лично. В историях дзэн отражен антилитературный, если не антиин- теллектуальный, взгляд на природу вещей. Например, одна изучавшая дзэн женщина умерла и оставила своему сыну письмо: “О буддизме написано восемьдесят тысяч книг, и если ты прочтешь их все, но не постигнешь самого себя, ты не поймешь даже этого письма. Это моя последняя воля и завещание”. И подпись: “Твоя мать, Не родившаяся, Не умершая” (Репс, с.49).
Более типичный пример являет нам следующая история дзэн (Репс, с.59):
У Му-Нана, дзэн-мастера, был всего один преемник. Его звали Шою. Когда Шою завершил обучение в дзэн, Му-Нан позвал его к себе.
— Я старею, — сказал он, — и, насколько мне известно, ты, Шою, единственный, кто станет учителем после меня. Вот книга. Она переходила от мастера к мастеру на протяжении семи поколений. Я тоже вписал в нее многое в соответствии со своим разумением. Это очень ценная книга, и я передаю ее тебе как символ преемственности.
— Если эта книга настолько важна, пусть она лучше останется у вас, — ответил Шою. — Вы передали мне дзэн через уста, и я доволен им таким, каков он есть.
— Я знаю, — сказал Му-Нан. — Пусть так, но эта книга передавалась от мастера к мастеру на протяжении семи поколений, так что ты можешь хранить ее как символ полученного знания. Держи.
Их разговор шел около жаровни. И едва Шою почувствовал книгу в своих руках, он швырнул ее прямо на горящие угли. Ибо не было в нем жажды обладать. Му- Нан, никогда ранее не сердившийся, воскликнул:
— Что ты делаешь?
И Шою крикнул ему в ответ:
— Что ты говоришь?
Такой антилитературный взгляд резко отличается от интеллектуальной традиции западной психотерапии, где что-то считается верным только при наличии ссылки на некий авторитет или на пророка, который раньше писал об этом. Однако это очень напоминает то, как учил Эриксон. Он ссылался на признанные авторитеты очень редко и никогда в качестве доказательства. Он никогда не называл что-то истинным лишь потому, что кто-то из великих уже назвал это истинным. По-американски прагматично он говорил: “Это так, и если ты попробуешь сделать это, ты убедишься сам”. Хотя такого рода прагматизм часто понимался неверно клиницистами европейской традиции, для дзэн он типичен.
Цель дзэн — сатори, или просветление, которое, как предполагается, приходит при участии учителя, по возможности освобождающего своего ученика от поглощенности прошлым или будущим (или стремлением достичь просветления). Значение дзэн для психотерапии становится очевидным, если рассмотреть идеи западной психопатологии как крайние варианты проблем обычного человека, обучающегося дзэн. О клиенте, попавшем в беду, говорят, что он чрезмерно поглощен своим прошлым, своей виной, навязчивыми идеями или стремлением отомстить. Или клиент может быть слишком устремлен в будущее, тревожась о том, что может произойти. Он или она старается контролировать свое мышление, чтобы избавиться от определенных мыслей. Иногда клиент боится смерти, а иногда, совершенно подавленный бытием, сам ищет ее. В межличностном плане клиент порой бывает так привязан к другому человеку узами любви или ненависти, что это напоминает аддикцию (нездоровую зависимость). Иногда человек фиксируется на материальном обладании или испытывает непреодолимое влечение к работе и никогда не расслабляется и не радуется. По определению, человек с симптомом все время повторяет действия, причиняющие ему неприятности, хотя и говорит, что хочет вырваться из этого круга, однако не может. Подобного рода фиксации и пристрастия в дзэн рассматриваются как то, что мешает человеку полно переживать настоящее, что является одним из путей к просветлению.
