Наталия Будур - Гамсун. Мистерия жизни
«Если бы ты только знал, какие замечательные люди живут в Нурланне! Они до сих пор верят в Шестую книгу Моисея и особенно следят за новолунием и полнолунием. Я хотел было выкупить отцовскую усадьбу (пару лет назад он вынужден был продать ее за тысячу шестьсот крон), но ее нынешний владелец ни за что не хочет расстаться с ней. Я хотел купить ее для своего несчастного брата, но ничего из моих планов не исполнилось, и поэтому я злюсь, но вообще-то у меня прекрасное настроение. И я собираюсь работать – когда придет время».
И время пришло. Гамсун снимает небольшую землянку рядом с отцовским хутором, чтобы иметь возможность уединиться, и начинает писать историческую драму в стихах «Мункен Вендт» (1902), сюжет которой относится к концу XVIII века. Первоначально он хотел написать трилогию, но в ходе работы отказался от первоначального замысла и создал драму в восьми действиях.
К сожалению, как и большинство пьес Гамсуна, особое значение она имеет только для историков литературы. Однако после выхода пьеса получила прекрасные отзывы критиков, хотя поставить ее не удалось из-за слишком большого объема. Впоследствии Гамсун часть монологов включил в сборник стихов «Дикий хор».
* * *Пробыв с родными почти полгода, писатель возвращается в Кристианию.
Это было тяжелое время для Гамсуна. Брак его трещит по всем швам. Ситуацию ухудшает еще и нехватка денег. Свои гонорары и стипендию Гамсун потратил, а жить на деньги жены ему не позволяла гордость.
Весной 1901 года он уезжает в Бельгию в надежде выиграть какую-то сумму в казино и тем самым поправить свое финансовое положение, но его поездка закончилась печально. Он проиграл в казино в Остенде очень большие деньги, и только, как пишет Туре Гамсун, финансовая помощь Бергльот помогла ему избежать долговой ямы.
Однако дело обстояло намного хуже: Гамсун взял деньги жены без ее разрешения. Он пишет Бергльот после проигрыша в настоящей истерике:
...«Я отправился в эту поездку вовсе не ради развлечений, а исключительно ради хлеба насущного. Я хотел расплатиться с банком и вернуть кредит, который взял. Но все закончилось полным крахом – по воле нашего Отца небесного. Этот заботливый Отец по своему разумению послал мне тяжелейшее испытание, и, должно быть, сейчас Он потирает ручки, видя, как я страдаю. Я не просто просил Его один-единственный раз, я молил Его целый месяц, а может, и пять недель, стоя на коленях на ночных улицах в Остенде. И Он услышал меня и ответил – как Он обычно отвечает...
Я сейчас надеваю по четыре рубашки, потому что у меня нет денег купить осеннее пальто, и я ношу мой летний серый плащ, а ведь здесь по утрам и вечерам холодно, как зимой. У меня нет денег на новые ботинки, а у старых отвалилась подошва, и тут всё время идет дождь, так что у меня постоянно мокрые ноги. Я пишу тебе не для того, чтобы расстроить, вовсе нет, у меня и в мыслях этого не было. Я пишу, чтобы наказать самого себя и... сказать, что я собирался пополнить твой и мой счета в банке, а вовсе не проиграться в пух и прах. Я ехал сюда не за развлечениями».
Насколько Гамсун не собирался развлекаться – неизвестно, однако определенная доля скептицизма в оценке его письма должна присутствовать, потому что в Бельгии он не отказывал себе ни в чем – и даже взял в аренду авто: неслыханная по тем временам роскошь и определенное пижонство.
Поверила ли Бергльот мужу или нет, но деньги на билет домой Гамсуну выслала (да и что ей оставалось делать?) – и ее несчастный муж возвращается домой, а потом вновь уезжает.
Для Гамсуна проигрыш стал ужасным ударом. Он ненавидел долги, ибо прекрасно помнил, как тяжело ему было выплатить занятые в юности деньги, и вот ситуация повторилась, только теперь он был должен своей жене...
В сентябре 1901 года он пишет Венцелю Хагельстаму [102] :
...«Дорогой Хагельстам, мне сейчас так скверно. Как ты знаешь, у моей жены были деньги, было состояние. Я истратил из них несколько тысяч. Это так несказанно мучает меня, что я совершенно не могу работать. Когда моя жена уехала в Хельгеланд [103] , я взял деньги без ее разрешения и отправился в казино, рассчитывая выиграть в рулетку несколько тысяч. Но ничего не вышло. Я проиграл 13 000 франков. Боже милостивый, что же мне делать, Хагельстам? Вернуться домой я не могу. Ты не представляешь, что я пережил, и теперь пребываю в полном отчаянии. Милый, милый Хагельстам, я умоляю тебя о помощи. Я понимаю, что у тебя самого нет достаточных средств, но я не знаю ни одного случая, когда бы ты оказался в беде и не обратился к общим друзьям.
...Клянусь Богом, ты не потеряешь ни эре. Я собираюсь в лекционное турне по Скандинавии, и деньги у меня будут. Я верну все сполна, еще с процентами. Я не могу вернуться домой, Хагельстам, спаси мое имя и мою жизнь. Я пережил невероятное душевное страдание и никак не могу прийти в себя, будь уж так добр, пошли ответ телеграфом» [104] .
Гамсун предпринимает поистине титанические усилия, чтобы расплатиться с долгом: пишет Лангену, который не раз выручал его, продает ценные вещи, даже закладывает золотые часы.
Ланген смог выплатить лишь небольшую сумму. Кроме того, ему порядком надоело все время приходить непутевому писателю на помощь, поскольку денежные вопросы возникали регулярно, и он не видел ничего особенного в проигрыше. Он пишет Гамсуну:
...«Я трижды пробовал достать для Вас денег, и три раза получил отказ. Сумма, о которой вы просите, очень велика. Сам же я могу выслать Вам в следующем месяце тысячу франков.
;Больше у меня просто нет, хотите верьте – хотите нет. Почти вся моя прибыль за прошлый год была потрачена на помощь друзьям... неужели Ваше положение так ужасно? Да и что такое карточный долг для писателя? Вы же не офицер, для которого подобный проигрыш – дело чести. Конечно, Вы поступили легкомысленно, но ведь от этого Вы не стали менее талантливы и известны. Старики, услышав про Ваш проигрыш, лишь покачают головой, а молодые и вовсе лишь скажут: "Не повезло ". Но и для тех, и для других Вы все равно останетесь автором "Голода " и "Пана "».
Вероятно, долг еще был так ужасен для Гамсуна и потому, что отношения его с женой все ухудшались, о чем он обиняками писал друзьям. Он все больше стал ценить свободу, возможность делать, что хочешь и как хочешь, даже бутерброды намазывать маслом по-своему и не открывать дверь, когда не желаешь принимать посетителей.
В этот период он много пьет и проводит время в веселых застольях с друзьями, часто совершая невероятные глупости. Однажды в газетах даже появляется сообщение о том, что писатель покончил жизнь самоубийством, и Гамсуну приходится давать опровержение.
