Александр Колпакиди - Суперфрау из ГРУ
— А у меня будет еще один ребенок!
Застигнутые врасплох, родители и сестры некоторое время не произносили ни слова. Потом младшие начали смеяться, а старшие поздравлять. У Урсулы мелькнула горькая мысль, что она отчасти обманывает своих близких. Но всеобщий восторг избавил ее от необходимости лгать — каждый считал отцом ребенка Рольфа. И только вечером, сидя вдвоем с Юргеном, Урсула призналась брату:
— Знаешь, а ведь этот ребенок не от Рольфа. — И рассказала про Эрнста, Китай, избегая, конечно, подробностей. Открываясь старшему брату, Урсула в глубине души боялась осуждения и непонимания.
— Ты просто невозможная! — вынес свой приговор Юрген и улыбнулся. — Но это никоим образом не повлияет на мое к тебе отношение.
Самой младшей из детей Кучински в то время была Рената, которой было уже двенадцать лет. Олло, хотя и была глубоко привязана к Рени, сочла, что ее миссия в этом доме выполнена, и однажды вечером обратилась к Урсуле:
— Я очень рада, что у тебя будет второй ребенок. Но Миша еще не такой взрослый, тебе будет тяжело с двумя маленькими детьми…
Урсула уже догадалась, куда клонит ее бывшая няня.
— Мы с Рольфом с радостью возьмем тебя с собой в Польшу.
Сорок визитов к польским чиновникам
В 1935 году, в год прибытия разведчицы в Варшаву, умер Юзеф Пилсудский, фактический диктатор Польши после организованного им в мае 1925 г. переворота, глава «санационного» режима. Деятель правого крыла Польской социалистической партии, он беспощадно расправлялся с революционным движением. В 1920 году Пилсудский руководил военными действиями против Советской России. Разведка в пользу России в Польше было крайне рискованным предприятием. После смерти диктатора мало что изменилось. Правительство оставалось антисоветским, коммунистическая партия была запрещена или находилась на полулегальном положении. Экономика страны была в плачевном состоянии. И, что хуже всего, если бы деятельность Урсулы и ее мужа в качестве разведчиков оказалась раскрытой, их ожидала бы выдача гитлеровской Германии, то есть худшее, что с ними вообще могло случиться. Родители рассказали Урсуле, что после 1933 года у них дома неоднократно проводили обыски, во время которых спрашивали об Урсуле, присовокупляя к этим вопросам угрозу: «Мы до нее еще доберемся»!
Задания, полученные от Центра, были пока не слишком сложны, так что было время осмотреться в чужой стране, получить разрешение на пребывание в ней, подыскать работу, обеспечивающую легальный статус, собрать передатчик и наладить связь с Советским Союзом. Последнее казалось разведчикам самым простым. Получить вид на жительство и работу было в те времена очень сложно, так как во многие страны мира хлынули эмигранты из нацистского рейха, и Польша практически закрыла для них свои границы.
«Семья» начала с приобретения хороших знакомых, по возможности коллег Рольфа по профессии. Первыми оказались Зиркусы, состоятельная и прогрессивно настроенная чета архитекторов. (После 1945 года они внесли большой вклад в дело восстановления Варшавы). Супруги по-товарищески поддержали Урсулу с Рольфом, даже не подозревая, как важна была им эта помощь. На тот случай, если им удастся остаться в стране, Зиркус сосватал Рольфу партнера-архитектора. Остаться в Польше им удалось, но на весьма специфических условиях: каждый раз им выдавали визу только на десять дней. Впрочем, они решили не забивать себе голову реальными и прогнозируемыми трудностями, а начать «нормальную жизнь». Кавычки тут вполне уместны, потому что под нормальной жизнью они понимали возможность найти подходящее жилье и, наконец, смонтировать передатчик.
27 февраля 1936 года они въехали в дом на две семьи в варшавском предместье Анин. Верхний этаж в летние месяцы занимала пожилая супружеская пара, глава которой был армейским капитаном, что могло осложнить задачу. Но стояла зима, и капитана в наличии не было.
И вот Урсула впервые самостоятельно собрала свой передатчик, вспоминая, как в этом случае действовал Эрнст. Она с тревогой думала, удастся ли наладить связь. Если бы она потерпела фиаско, положение стало бы отчаянным, ведь устанавливать контакт с кем-либо из официальных советских представителей им было запрещено. Но она сумела собрать передатчик, который поместила в пустой патефонный ящик. Ночью, впервые в этой квартире, «Соня» при тусклом свете взялась за ключ, нижней частью которого служила все та же старая добрая китайская линейка с выведенным на ней чудесным изречением. Разведчица посылала вызов в течение двух минут, настроила приемник, и, к большому своему удивлению и радости, почти сразу же получила ответ. Она настолько обрадовалась, что, подтверждая получение ответа, поспешила и напутала: прежде с ней такого никогда не случалось.
Верная себе, Урсула, как только они оказались в Польше, заинтересовалась ее экономикой и политикой. Она изучала польский язык — к сожалению, при этом позабыв свой китайский, доставшийся ей так нелегко. И немало завидовала Мише, который как большинство детей, осваивал новые языки с непостижимой легкостью.
— Как много можно узнать от отдельных людей, если не пренебрегать таким источником информации! — поделилась однажды Урсула с Рольфом. Более спокойный Рольф не мог с нею не согласиться, хотя заметил:
— Основательное изучение различных газет тоже помогает сделать интересные выводы.
— Если бы еще понимать, о чем они пишут… — вздохнула Урсула.
Итак, в их распоряжении были подходящий для работы дом, хорошая радиосвязь с Центром и предложенный Зиркусом архитектор, который, при условии внесения небольшой суммы, был готов взять Рольфа в партнеры. Естественно, он ничего не знал о том, чем занимался немецкий архитектор и его беременная жена. Оставалась нерешенной лишь одна проблема, которая, впрочем, стоила всех остальных. У них по-прежнему не было постоянного вида на жительство. Вновь и вновь приходилось обивать пороги, просить, доказывать, сносить издевательское обращение, вежливо и терпеливо вымаливать продление срока визы. Рольф должен был почти ежедневно наведываться в управление по выдаче виз и уже обзавелся прекрасными связями, например, посылал туда в качестве поручителя Зиркуса, который, в свою очередь доказывал, что без визы его друг не в состоянии как следует работать на благо Великой Польши. Урсула как-то раз в письме к родителям подсчитала количество визитов мужа в различные инстанции. Вышло не менее сорока раз. Промаявшись несколько месяцев, Урсула с Рольфом, наконец, получили визу сроком на год. Таким образом, Рольф успешно решил две стоявшие перед ними трудные задачи: получение визы и обретение легального статуса.
