Юлия Андреева - Ближнее море
– Так ее и в Доме книги воруют, – пожал плечами Сергей, – и в «Борее».
Наверное, это у книжки судьба такая.
Пишу это и вот о чем думаю. Несколько дней назад Арно подписал на Украине договор на издание «Квадрата». Лучше бы его книжка вышла раньше моей. А то как вдруг издатель заранее прознает о том, что у книги, видите ли, судьба быть украденной, и побоится связываться?
Заданное направление
Я (дочке):
– Собирайся быстрее, а то, к чертовой матери, опоздаем!
Динька:
– Так мы что – к ней идем?!!
Игры перед зеркалом
День выдался не из легких, и Андрей[29] поспешил лечь в постель, даже не поужинав. В ванной лилась вода. Должно быть, любимая супружница плескалась перед сном.
В ожидании ее Андрей достал с тумбочки книжку, но тут дверь заскрипела и…
На пороге стояло нечто: прямые волосы цвета вороньего крыла, белое, точно свежеоштукатуренный потолок, лицо, кроваво-красные губы и опасно выступающие клыки.
– Как ты думаешь, милый, – осведомился голосом Насти Влад Дракула, – это хорошо?
Часы в гостиной пробили полночь. Андрей сглотнул и с деланным спокойствием прищурил один глаз.
– Вот тут, на правой щечке, тальку, пожалуй, многовато. И правый клычок вроде как короче левого.
– Ага, – приняла критическое замечание Настя и отправилась переделывать грим.
– Работая над проектом «Игры перед зеркалом», мы ставили перед собой задачу использовать как можно меньше подручных средств для достижения максимального сходства с избранным персонажем. Для того, чтобы стать похожей на Луи Армстронга, пришлось мазаться шоколадной пастой и учиться невероятно сильно раздувать щеки. Ради Петра I я часами стояла перед зеркалом, выпучивая глаза и сильно морща лоб – в результате в конце работы лицо было буквально изрезано морщинами, с которыми после пришлось бороться долгие месяцы. Впрочем, все это суета и неважно, – делится впечатлениями Нелюбина.
Неважно для женщины? Неважно потерять молодость и привлекательность?!
Не поверите, но ради искусства люди порой и не на такое идут.
Посол в Гондурас
Манеж. Подготовка очередной выставки. Художники при помощи своих друзей и добровольных помощников развешивают картины.
В углу, где собирается наша инсталляция, трудится пришлый разнорабочий Борис.
Вот он неловко обхватывает картину, вытаскивая ее из машины, вносит в здание, там кидает, не дойдя до места, прямо на пол и бежит за следующей. Брошенная картина валяется под ногами.
– Ты откуда этого дурня выискала? – окрысился на жену Дима Пиликин.
– Тише ты! Борис – не обычный грузчик. Он, между прочим, входил в состав нашей дипломатической миссии в Гондурасе.
– Вот именно! – всплеснул руками Дима и побежал подбирать очередную брошенную Борисом картину.
Дар
Динька:
– Мама, а какой магией обладает писатель?
Я:
– Даром слова.
Динька:
– У меня тоже есть магия. Догадайся, какая?
Не дожидаясь, когда я отвечу. – Дар косоглазия! Я бабушку сглазила!!!
Эдуард Хиль
Когда я была маленькой, по радио и по телевизору бесперебойно крутили песни в исполнении Эдуарда Хиля, Людмилы Зыкиной, Валентины Толкуновой. Тогда инстинктивно хотелось чего-то иного, неведомого…
Кто не знает Хиля? Даже странно как-то звучит. Ну, кто его может не знать? Разве что маленькие дети… Сколько себя помню, Хиль был всегда и везде. Возможно, именно поэтому мне никогда и в голову не приходило попытаться выяснить, откуда взялся этот веселый, оптимистически настроенный человек. Почему он всегда улыбается, а песни в его исполнении, даже написанные в миноре, каким-то невероятным образом преобразуются в мажор.
После многолетнего перерыва я увидела Эдуарда Анатольевича на церемонии вручения ему премии «Петрополь 2010». Семидесятишестилетний певец держался, как обычно, бодрячком. Пел чистым, незамутненным годами голосом, пританцовывая с микрофоном.
– Как у вас получается так хорошо выглядеть? – вопрос из зала.
– Так я всю жизнь не пью и не курю.
Вот это молодец! Может быть, и заряд оптимизма объясняется здоровым образом жизни?
И тут задачка разрешилась неожиданным образом.
– Дело в том, что я вырос в детдоме, – начинает Хиль, и лицо его на мгновение мрачнеет. – Что такое послевоенный детдом? Это концлагерь. Там было так много плохого, страшного, невыносимого, что, пройдя через все это и оставшись человеком, хочется только радоваться, только улыбаться, только дарить другим положительные эмоции.
И точно в подтверждение сказанного он исполняет задорную песню «Петербург Достоевского».
– Надо же, он даже о Петербурге Федора Михайловича может петь весело! – удивляется сидящий рядом со мной Саша Смир.
Гнедич
В ноябре 2003 года меня пригласили в Царское Селона сороковой юбилей литературного объединения «Царскосельская лира», первым руководителем которого была Татьяна Григорьевна Гнедич. О вечере я услышала от поэтессы и переводчика Галины Усовой и благополучно забыла, что обещала явиться.
Да и не знала я ничего о Гнедич, кроме того, что та была лучшим переводчиком байроновского «Дон-Жуана. Так получилось, что в тот день, 12 ноября, я участвовала в съемках, теперь уже даже не вспомню какого фильма.
Уставшие, намерзшиеся в холодном парке в платьях и в военной форме сороковых годов, мы – несколько озябших статистов – в конце концов не выдержали и решили спрятаться от пронизывающего ветра и полупьяных помрежек в дрянной кафешке советского образца. Рядом со мной оказался интеллигентного вида оборванец, тихо пивший свой кофе с молоком и до поры до времени не пристававший к посетителям ни с разговорами, ни с просьбой пожертвовать мелочь.
Какое-то время он бросал на нас беглые, изучающие взгляды. Наконец не выдержал и подсел ближе, как мне показалось тогда, заинтересовавшись нашими костюмами.
– Знаете, вы сейчас удивительным образом похожи на Татьяну Гнедич! – выпалил он, вытаращившись на вошедшую в кафе одну из наших актрис в черном, похожем на монашеское облачение пальто и с копной темно-рыжих волос.
– На кого? – не поняла та.
– Сегодня тут недалеко собирались… Я ведь знал их всех – и тех, кто жив, и особенно тех, кто помер. И ее – Таньку Гнедич, огненно-рыжую Таньку Гнедич. Хотя какая она тебе Танька? Впрочем, ведь ее все так называли. За глаза, понятное дело, за глаза… А ее рыжие волосы… Я даже не знаю, какие они у нее были на самом деле, просто увидел ее в первый раз с этим невообразимым факелом на голове – такой она и запомнилась… А какие на самом деле? Седые, наверное… м-да… Я не пошел к ним на вечер… И не пойду. Посижу вот здесь, отогреюсь и потащусь туда, где когда-то гуляли с ней… А какие у нее настоящие волосы? Седые, должно быть…
