Николай Павленко - Петр Первый
Вокруг двигавшейся шведской армии днем и ночью кружили драгунские полки и иррегулярная конница, выполнявшая приказ Петра: «главное войско обжиганием и разорением утомлять».
Наступившее затишье, когда происходили стычки, но не сражения, было нарушено артиллерийской канонадой, раздавшейся под селом Добрым 30 августа. Русские войска в двухчасовом сражении одержали здесь блистательную победу. Ликование Петра по этому поводу льется через край в каждой строке писем, отправленных друзьям. У царя действительно были основания восторгаться боевыми действиями своих войск: победа была одержана над пятью полками, укомплектованными, как писал царь, «природными шведами». Сражение происходило в присутствии Карла XII. Под пером Петра этот факт выглядел так: «сей танец в очах горячего Карлуса изрядно станцевали». Радовала Петра и высокая боевая выучка русских войск: «Я как и почал служить, такого огня и порядочного действа от наших солдат не слыхал и не видал… И такого еще в сей войне король швецкой ни от кого сам не видал».
Противник оставил на поле боя около 3000 убитых, в то время как потери русских войск составляли 375 человек. Победа могла быть полной, от сокрушительного разгрома шведов спасли болота: кавалерия могла бы довершить то, что начала пехота и артиллерия, и тогда бы у шведов, как говорил Петр, «ни един не мог спастися». Поражение привело Карла в бешенство. Он рвал волосы и бил себя кулаками по щекам. Жолквиевская стратегия «томить» противника давала плоды.
У Петра еще не улеглись радостные переживания в связи с победой под селом Добрым, как ему представилась возможность известить друзей о новом успехе. У деревни Раевки 10 сентября кавалерийский полк под командованием Карла атаковал русских драгун и понес жестокие потери. Под королем была убита лошадь. Русским войскам едва не попала в руки редкостная добыча – пленный король. Петр, участвовавший в этом сражении, находился от Карла на таком расстоянии, что мог разглядеть черты его лица.
После сражения у Раевки Карл принимает крайне рискованное решение. Он не стал ожидать двигавшегося из Риги обоза с продовольствием и подкреплением, отказался он и от намерения идти к Москве. Не в правилах короля было попятное движение – возвращение, скажем, в оставленный им Могилев, чтобы там дождаться Левенгаупта. Король круто повернул на юг. Левенгаупт должен был сам догонять главные силы шведских войск. Этим опрометчивым решением Карл оставил обоз Левенгаупта на произвол судьбы и предоставил возможность громить свою армию по частям.
Петр впервые узнал о намерении Левенгаупта доставить терпевшим бедствие шведским войскам огромные запасы продовольствия, пороха, артиллерии еще 15 июля. С тех пор имя Левенгаупта часто мелькало на страницах царских писем и указов.
Достоверные сведения о намерениях шведов царь получил 10 сентября. В один и тот же день ему сообщили две важные новости: во-первых, неприятель с главным войском «к Украине марш свой воспринял», во-вторых, «генерал Левенгаупт от Риги идет со знатным корпусом во случение к своему королю». На военном совете было решено разделить армию на две неравные части: главные ее силы под командованием Шереметева направлялись вслед за Карлом на Украину, а меньшей части в составе двух гвардейских и некоторых других полков под командованием Петра предстояло идти навстречу Левенгаупту.
Этот отряд, получивший название корволанта (летучего отряда), двигался без обоза, с вьюками.
Левенгаупту едва не удалось дезориентировать царя. Подосланный к русским войскам лазутчик, выступавший в роли проводника, сообщил, что Левенгаупт еще не перешел через Днепр. Корволант было начал переправу на правый берег, но потом выяснилось, что обоз за три дня перед этим форсировал реку. Если бы обман удался, то Левенгаупт мог бы ускользнуть.
Корволант настиг неприятеля у деревни Лесной 28 сентября. Его появление оказалось для шведов совершенно неожиданным: подошли к ним «лесом густым, где были болота и переправы жестокие, что зело трудно было ко оному прийти». «История Северной войны», в составлении которой царь на склоне жизни принимал самое активное участие, сообщает любопытную деталь хода битвы: через несколько часов боевых действий «на обе стороны солдаты так устали, что более невозможно биться было, и тогда неприятель у своего обоза, а наши на боевом месте сели, и довольное время отдыхали, расстоянием линий одна от другой в половине пушечного выстрела полковой пушки, или ближе».
Отдохнув два часа, противники возобновили сражение, продолжавшееся дотемна.
Исход сражения решила подоспевшая кавалерия генерала Боура. Противник дрогнул, шведов спасла от уничтожения ночь и ранняя для тех мест вьюга. Утром следующего дня русские не обнаружили лагеря шведов – под покровом темноты Левенгаупт бежал, оставив на поле боя обоз в две тысячи телег и восемь тысяч незахороненных трупов. Началось преследование противника.
Итак, говоря словами Петра, организатора этой победы и непосредственного участника сражения, под Лесной «Левенгаупт со всем корпусом пропал». Царь позаботился о том, чтобы новость стала достоянием населения столицы: два гонца разъезжали по улицам Москвы и, предшествуемые трубачами, объявляли о победе. О виктории были извещены все иностранные послы в Москве и русские послы при иностранных дворах. Описание баталии было напечатано на русском и голландском языках, листы с реляцией продавались в России и за границей.
Известие об исходе сражения у Лесной Карл XII получил 1 октября – солдат, прибывший в ставку короля, рассказал о битве, длившейся с утра до позднего вечера, и о том, что Левенгаупт ушел с поля боя. Король, никогда не допускавший мысли, что его армия, да еще предводительствуемая таким опытным полководцем, как Левенгаупт, могла быть разгромлена, не поверил рассказанному. Но все же новость лишила короля сна, ночью он заходил то к одному, то к другому приближенному и сидел в грустном молчании. А вскоре, 12 октября, в ставку короля прибыл и Левенгаупт, но не во главе 16-тысячного корпуса, с которым он вышел из Риги, а с 6700 оборванных, голодных и деморализованных солдат, более напоминавших бродяг, чем воинов. Левенгаупт рассказал о катастрофе, о потере обоза и почти всей артиллерии.
Если бы король принадлежал к числу трезвых и рассудительных людей, то, оказавшись без долгожданного обоза, крайне необходимого его армии, и испытывая острый недостаток в порохе и артиллерии, он отступил бы. Но Карл отправил в Стокгольм победное донесение и продолжал путь на Украину.
Годы спустя, когда многие сражения на фоне крупных побед отодвигались на задний план, Петр продолжал считать победу у Лесной важнейшей вехой в истории Северной войны. Он придавал ей огромное стратегическое значение. «Сия у нас победа может первая назваться, понеже над регулярным войском никогда такой не бывало, к тому же еще гораздо меньшим числом будучи пред неприятелем, и поистине оная виною всех благополучных последований России, понеже тут первая проба солдатская была, и людей конечно ободрила, и мать Полтавской баталии как ободрением людей, так и временем, ибо по девятимесячном времени оное младенца щастие принесла, егда совершенного ради любопытства кто желает исчислять от 28 сентября 1708 до 27 июня 1709 года».
