«Крот» в генеральских лампасах - Чиков Владимир
Знал он также, что индийцы ничуть не миролюбивее других народов, что их отвращение к насилию — это обычные интеллигентские выдумки. Знал и о том, как жестока индийская контрразведка к тем согражданам, к которым делались подходы американцев или выявлялись их попытки устанавливать выходящие за рамки официальных отношений контакты. Если же фиксировались подобные контакты с советскими разведчиками, то индийцы также решительно и жестко пресекали их. Зная все это, Поляков тем не менее безжалостно выдавал Диллону агентов резидентуры и разрабатываемых лиц из числа индийцев [71]. Не церемонился он и со своими офицерами, которые контактировали с гражданами Индии. Получая от него сведения о таких офицерах, американские спецслужбы использовали это в своих политических интересах: для компрометации истинного характера советско-индийских отношений. И делали они это так, чтобы тень подозрений не падала на Бурбона.
Но такого иезуитского по отношению к своим подчиненным предательства Полякову показалось маловато, и он затребовал Центр выслать ему «План-8», в котором содержались актуальные задания военно-промышленного комплекса СССР, нацеливавшие советскую разведку на добывание секретных образцов и материалов, а также научно-технической информации по различным отраслям оборонки. Центр ответил ему, что секретный «План-8» в полном объеме никому не высылается, что отдельные его разделы могут быть направлены в резидентуру в том случае, если будут выяснены и изучены конкретные возможности по добыванию образцов техники и вооружения. После дополнительного запроса Полякова два тома «Плана-8» были направлены ему дипломатической почтой. Впоследствии оба тома, переснятые на фотопленку в посольстве США, оказались в штаб-квартире ЦРУ. И, как вспоминал потом заместитель американского министра обороны Ричард Перл: «Это был захватывающий дух документ. Нам стало известно, в каких западных технологиях, оборудовании и технической информации нуждается Советский Союз, чтобы повысить свои военно-стратегические возможности». И именно тогда Перлу удалось окончательно убедить президента США Рональда Рейгана усилить контроль за продажей американских технологий, а на некоторые новейшие образцы оборудования в соответствии с требованиями КОКОМ [72] наложить эмбарго.
На заключительном этапе командировки Поляков настолько снизил требовательность к подчиненным ему офицерам, что в коллективе начались трения, чему он сам способствовал в немалой степени. Склоки, нарушения дисциплины и норм поведения за рубежом привели к досрочному откомандированию из Индии капитана Васькина, майора Кольченко, подполковников Горчакова, Непосова и Миронкина. А в отношении служащего Советской армии, рядового Перминова, который вел в аппарате военного атташе финансовые дела, американцы, опять же по наводке Бурбона, намеривались осуществить провокацию и побудить его к невозвращению на родину. Однако эта операция была своевременно вскрыта и предотвращена сотрудниками контрразведки резидентуры КГБ. Когда об этом узнал Поляков, то, чтобы отвести от себя всякие подозрения в растрате государственных средств и показать свою непримиримость к нарушителям установленного порядка, он, решив освободиться от Перминова, отправил его в Москву якобы по оперативным соображениям.
А в начале октября 1976 года закончился срок командировки и у самого Полякова. Замаскировав предметы шпионского снаряжения в различные коробки с подарками и домашними вещами, он, как неприкосновенное лицо с дипломатическим паспортом военного атташе, не моргнув глазом прошел пограничный контроль и вернулся в Москву.
Через некоторое время после возвращения Полякова на родину в ГРУ поступили из посольства СССР в Индии две шифротелеграммы, в которых отмечалось:
…Бывший руководитель военного атташата периодически и незаконно увеличивал стоимость вино-водочных изделий, закупаемых за свободно конвертируемую валюту. Образовавшийся излишек расходовался им бесконтрольно.
…По имеющимся данным, Поляков выписывал из третьих стран некоторые товары для личных нужд и оплачивал их свободно конвертируемой валютой. Новому резиденту рекомендовано проверить эти факты.
В том, что Поляков не был угнетен финансовыми проблемами, свидетельствовал ранее направленный им из Дели документ следующего содержания:
…Нами открыт счет в государственном банке Индии, отдел иностранной валюты № У-36. На этот счет оприходовано 4450 ам. долларов, переведенных из Центра на нужды аппарата ВАТ. Деньги фактически находятся и хранятся в банке «Ирвинг Траст К Нью-Йорк». Прошу на этот счет перевести утвержденные суммы по смете резидентуры по ст. 2, ст. 5. По ст. 1 деньги прошу выслать наличными.
Однако никто из руководства ГРУ не обратил тогда внимания на эти финансовые нарушения генерала Полякова. Да и как можно было обращать на это внимание, когда военный атташе, прибыв в Москву, одарил нужных ему людей дорогими индийскими сувенирами, а рядовых офицеров — дешевыми безделушками. И уж совсем было непонятно, когда после серьезных претензий к работе делийской резидентуры при проверке ее работы генерал-лейтенантом Г. И. Долиным и полковником А. Е. Кирсановым, а также при неудовлетворительной оценке Центром его лично разведывательной деятельности по американской линии в аттестации отмечалось:
…Работой аппарата руководил правильно, добился положительных результатов. Занимался воспитанием личного состава, однако на заключительном этапе командировки снизил требовательность к подчиненным, что привело к созданию трений в коллективе и досрочному отзыву из Индии нескольких офицеров…
Что и говорить, результаты загранкомандировки Полякова в Индии оказывались необоснованно завышенными. А происходило это потому, что американские разведчики, поддерживавшие с ним связь в Южной и Юго-Восточной Азии, периодически «подкармливали» его то кандидатами на вербовку, то кое-какой, не играющей ключевой роли информацией. Благодаря этому в руководстве ГРУ складывалось о нем устойчивое мнение как о вдумчивом, опытном и перспективном разведчике. Кроме того, среди некоторых начальников и коллег по работе в Центре, которым он привозил из-за кордона дорогостоящие подарки и безделушки, Поляков слыл еще и отзывчивым, чутким товарищем. И как тут было не подписать хвалебную аттестацию такому «хорошему» человеку.
Но самое удивительное, что Поляков [73], ознакомившись с аттестацией, выразил несогласие с ее некоторыми позициями. На другой день, прихватив с собой подаренный американцем Диллоном серебряный чайный сервиз, он отправился к своему покровителю — начальнику управления кадров. Продолжая играть на личных отношениях с ним, он стал возмущаться, что в аттестации несправедливо указали на его неумение работать с людьми.
— Как можно было утверждать такую двусмысленную аттестацию?! — возмутился он в кабинете генерал-лейтенанта Изотова. — С одной стороны, в ней правильно отмечено, что я добился положительных результатов. А потом вдруг все это перечеркивается одной фразой: «Снизил требовательность к подчиненным, что привело к трениям в коллективе» и тому подобное. Нельзя ли это как-то устранить? Если хотите, я могу переговорить с начальником управления и попросить его переделать аттестацию…
Видя, что кадровик не соглашается с ним, Поляков начал козырять своими якобы хорошими связями с заместителем министра иностранных дел Виктором Стукалиным, послами Георгием Зарубиным и Михаилом Меньшиковым в США, Андреем Ледовским и Алексеем Родионовым в Бирме, Виктором Мальцевым и Юлием Воронцовым в Индии. Намекнул Поляков главному кадровику и о своем желании стать руководителем одного из оперативных управлений.
— Например, в случае восстановления подразделения по подготовке и организации работы с нелегалами, — подсказал он.
Генерал Изотов слушал-слушал, потом не выдержал и осадил его:
