Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие
— Галась, пиши докладную в ЦК от имени Совета главных!
Пленарное заседание Совета прервалось. Когда рабочая группа по злополучной системе собралась в отдельной комнате, А.С. Абрамов сказал:
— Михаил Кузьмич нервничает, я его понимаю, но, несмотря ни на что, давайте работать!
Во второй половине дня было продолжено прерванное пленарное заседание Совета главных. Неожиданно первыми словами М.К. Янгеля были извинения в адрес А.С. Абрамова, а также всех присутствовавших за происшедший инцидент и предложение "работать дальше".
— Удивительно, — вспоминал впоследствии доктор технических наук В.С. Фоменко, поведавший описанный эпизод, — много раз я после этого инцидента бывал в организации А.С. Абрамова, и неизменно наблюдал и чувствовал, что уважение и отношение к М.К. Янгелю и к нашему конструкторскому бюро даже выросло:
— Что Вы, он же извинился!!! — неизменно говорили мне. — А понять его срыв, конечно, можно. Слишком напряженной была ситуация.
Этим беспрецедентным, по их мнению, поступком Михаил Кузьмич проявил высокую порядочность, человечность и настоящее мужество. И отмечали, что если бы такое случилось, например, с С.П. Королевым или В.Н. Челомеем, они бы никогда в жизни не извинились…
Владея в совершенстве умением убеждать и завоевывать единомышленников, Михаил Кузьмич, если требовали обстоятельства, решительно и жестко ставил вопрос.
Однажды, при отработке ракеты Р-36, Главный конструктор системы управления В.Г. Сергеев проявил свойственное ему упрямство и никак не хотел брать на себя ответственность — гарантировать работоспособность системы в течение пяти лет. Во время состоявшегося обсуждения этого вопроса вел себя вызывающе, став совсем "неуправляемым". Михаил Кузьмич внимательно выслушал все доводы своего смежника, а потом спокойно, внешне казалось без напряжения, не оставив В.Г. Сергееву шансов для отступления, сформулировал свое отношение к происходящему:
Владимир Григорьевич! Если у тебя нет ответственности Главного конструктора, мы призовем тебя к партийной. Не поможет — смогут другие. Не хочешь — положишь партбилет на стол. И после небольшой паузы:
— Если разработчик системы управления не может держать генеральную линию, то такой Главный нам не нужен!
По мнению присутствовавшего Ф.П. Санина, В.Г. Сергеев при этом выглядел, как мальчишка.
Аналогичная ситуация сложилась и при создании первой разделяющейся головной части. Вернувшись из очередной командировки, М.К. Янгель, по традиции собрал проектантов. Однако на сей раз, кроме обычной традиционной информации о том, что нового в "ракетном мире", Главный вдруг неожиданно для всех заявил, что в верхах обеспокоены разворачивающимися работами по созданию разделяющихся головных частей в Соединенных Штатах Америки и ему, Янгелю, поручено дать предложения о создании в кратчайшие сроки собственной ракеты с РГЧ. В заключение подчеркнул, что в сложившейся ситуации разделяющаяся головная часть должна разрабатываться, естественно, на базе наиболее мощной на тот период ракеты Р-36, находившейся на вооружении.
Количество блоков РГЧ, являвшейся по сути кассетной головной частью, определили сразу. Исходя из энергетики ракеты и ее диаметра удалось разместить три существовавшие отработанные боевые части, расположив их так, что оси боевых частей совпадали с осью ракеты. Оставалась задача разведения блоков в стороны. Ни о каком прицеливании на этом этапе не могло быть и речи.
Закомплексованные традиционным мышлением проектанты видели идею разбрасывания блоков с помощью механической системы, для чего блоки предварительно должны были разворачиваться на девяносто градусов, а затем с помощью пороховых двигателей расталкиваться в стороны. Эта схема успела даже получить сказочное название "дюймовочка". Однако ее реализация поднимала сложные технические проблемы: требовалось создание специальных механизмов, пороховых ракетных двигателей и, соответственно, длительного процесса их отработки. И тут, как часто бывает, нужное решение (а оно всегда самое простое и неожиданное) созрело в голове человека, свободного от пресса стандартных решений подобных задач. И был он поэтому не проектантом, а специалистом в области динамической прочности ракет.
Инженер В.А. Серенко предложил идею, в основе которой лежало свободное скатывание каждой боевой части по своим направлениям под действием собственного веса. Мысль была предельно ясна и проста в реализации.
Одновременно в работу включились и специалисты, курировавшие систему управления. По их проработкам получалось, что пока делают "железо", за два-три месяца можно провести необходимые доработки системы управления и на базе существующих приборов изготовить все необходимое оборудование. Но это уже дело смежников-управленцев.
Обо всем, как и положено, доложили Главному. Внимательно выслушав и уточнив некоторые детали, он прореагировал сразу: снял трубку аппарата спецсвязи и набрал номер Главного конструктора системы управления В.Г. Сергеева. Состоявшийся разговор был предельно коротким и выдержан в чисто янгелевской, вежливой, уважительной манере:
— Владимир Григорьевич! Как у тебя со временем? Не можешь ли выкроить денек? Вопрос очень срочный и к тому же непростой. Но это не телефонный разговор. Нужно встретиться и обсудить возникшую проблему.
В ответ последовало:
— Михаил Кузьмич, завтра мы будем у Вас.
Наутро Главный конструктор системы управления (двести километров по современным меркам не расстояние) со своей свитой был уже в конструкторском бюро "Южное". В состоявшейся беседе Михаил Кузьмич подробно рассказал о новом предложении, в котором предстояло участвовать коллективу В.Г. Сергеева.
Внимательно выслушав, Главный конструктор системы управления ракеты Р-36 отреагировал утвердительно:
— Да, да, Михаил Кузьмич, я полностью согласен с предложением участвовать в работе.
— Ну хорошо, а сколько тебе нужно на это времени? — продолжил обсуждение М.К. Янгель.
В.Г. Сергеев задумался, поморгал глазами, прикидывая в уме удобные для себя сроки, и, наконец, произнес:
— Михаил Кузьмич, нужно, по меньшей мере, восемь месяцев.
Наступила пауза. В.Г. Сергеев сидит, а М.К. Янгель медленно, как бы что-то обдумывая, ходит около него, вооружившись неизменной сигаретой любимой марки "Новость". Затем, взглянув на начальника отдела И.М. Игдалова, курировавшего систему управления и готовившего происходившую встречу, кивком головы указал на дверь, предлагая выйти.
Когда они уединились в комнату отдыха, соседствовавшую с кабинетом, М.К. Янгель обратился к И.М. Игдалову:
