Владлен Владимиров - Единожды приняв присягу...
В реальной обстановке начала 1949 года антисоветские листовки не могли не встревожить ворошиловградских чекистов. В результате умелой и настойчивой работы уже в апреле удалось вскрыть на территории области религиозно-монархическое подполье, именовавшее себя «Истинно православной церковью» (ИПЦ). Листовки изготовлены и распространены были им.
В ходе расследования стало известно, что преступной деятельностью ИПЦ руководил некий странник Павел, утверждавший, что он прибыл в страну из-за океана «с великой миссией», что скоро Советская Армия будет разгромлена, а активных участников подполья «ждет большое будущее».
В кругу сектантов, как особый секрет, бытовал слух о том, что странник — член царской фамилии Романовых.
Опыт органов государственной безопасности свидетельствовал: если в каком-то городке или деревушке через три с лишним десятилетия после революции объявляется самозванный отпрыск царского рода — это либо аферист, либо матерый преступник.
Установить личность человека, место его нахождения и степень опасности — эту задачу нужно было решить чекистам.
В областном управлении МГБ создали оперативно-поисковую группу во главе со старшим лейтенантом Федором Ивановичем Шитовым, по словесным описаниям воссоздали портрет странника, начали выявление и проверку его связей.
Версия об аферисте отпала почти сразу: мошенник или авантюрист-уголовник не станет организовывать монархическое подполье с листовками. Даже те отрывочные сведения, которыми мы располагали, показывали, что действует фигура калибром покрупнее. Профессиональное владение методами конспирации уже само по себе говорит о многом, а к этому добавлялись умелое и тонкое использование религиозного фанатизма, формы и политическая направленность деятельности. И еще одна существенная деталь: многих сектантов держало в страхе предположение, что странник лично причастен к убийству члена ИПЦ — женщины, которая якобы намеревалась сообщить органам власти о существовании подполья.
Чекисты по крупицам собирали данные, искали нить, которая могла бы вывести на зловещую фигуру. К делу на разных этапах подключились подполковники Геннадий Дмитриевич. Немцов и Леонид Николаевич Дубинин, майор Михаил Викторович Дрокин, старшие лейтенанты Николай Алексеевич Анненко и Иван Михайлович Копитонов, другие опытные оперативные работники и криминалисты. И именно коллективные усилия и настойчивость принесли первый ощутимый результат.
Да, как раз так мы расценили выход на новый след таинственного странника. Наряду с оперативными мероприятиями каждый из сотрудников встречался и беседовал со множеством советских граждан. В потоке разнообразной информации внимание чекистов привлек рассказ жителя Ворошиловграда П. В. Доброва.
Петр Васильевич, инвалид Великой Отечественной войны человек честный и открытый, рассказал, что после повторного длительного лечения фронтовых увечий наведался к своим родителям в глухое село Воронежской области. Мать, верующая старушка, под большим секретом поведала ему, что несколько месяцев назад в доме гостила ее давняя знакомая Настя с «братом во Христе» Алексеем, который вроде бы святой человек и сын самого царя Николая Второго.
Фронтовика до глубины души возмутило, что какой-то проходимец морочит голову и обирает бедных стариков. Мы же в «святом человеке» уловили знакомые черточки.
В Воронежскую область немедленно выехала оперативная группа под руководством начальника подразделения старшего лейтенанта Алексея Сергеевича Борисова. На месте сведения полностью подтвердились, а отец Доброва поделился своими наблюдениями: гость, оказывается, в дальнем углу сада соорудил шалаш «для уединения и размышлений», запретил всем близко подходить к этому месту, сам же отправлялся туда с запертым на замок чемоданчиком и мотком проволоки, и из шалаша доносились треск, какое-то попискивание и другие непонятные звуки.
Что мог представлять собой чемоданчик, издающий треск и попискивание, с проволокой для антенны, сообразить было не трудно. Снаряжение такого рода плохо согласуется с образом «брата во Христе». Зато по ряду признаков сведения о нем совпадали с тем, что мы знали о страннике Павле. По времени же получалось, что в селе брат Алексей появился вскоре после начала чекистской операции по ИПЦ, когда странник бесследно исчез с территории Ворошиловградской области.
Оперативно-поисковая группа тщательно, но безуспешно прорабатывала воронежские связи самозваного родственника венценосцев, стремясь нащупать место его нынешнего пребывания. Концы он рубил профессионально, не оставляя, казалось, ни единой зацепки.
В декабре 1950 года из Донецкой области поступила информация, что в городе Артемовск задержаны несколько членов нелегальной религиозной организации, распространявшие антисоветские листовки, так называемые обращения, за подписью «Штаб христиан-демократов» (ШХД). Там следствие установило, что они были тесно связаны с каким-то проповедником-нелегалом и его помощницей — послушницей Клавой, которым удалось скрыться.
Опять знакомый почерк.
Мы объединили усилия с соседями. В результате тщательного анализа накопленных и новых данных, опросов граждан, экспертиз, сопоставления характера подпольных групп и их противозаконных проявлений чекисты бесспорно убедились: действия странника, брата и проповедника, несомненно, аналогичны, осуществлялись одним и тем же лицом.
Существенным толчком в последующей работе послужили показания задержанной в Артемовске участницы ШХД, которая созналась, что в городе Коммунарск Ворошиловградской области помогла незаконно добыть паспорта для проповедника и послушницы Клавы. Документы проповедника на имя Александра Павловича Музренко, а послушницы — на имя Валентины Петровны Даниловой.
Фамилии, конечно же, не были подлинными. Чекистам пришлось выполнить огромный объем оперативно-проверочных мероприятий, частенько идти по ложному следу, но работа продвигалась.
Параллельно с другими линиями решили скрупулезно проверить все, что могло быть связано с личностью по фамилии Музренко, и выявили немаловажные факты.
В 1944 году на железнодорожной станции Никитовка за серьезное правонарушение был задержан некий Музрепко, но по пути в Горловку бежал из-под стражи и перешел на нелегальное положение. В 1949 году наряд милиции на станции Дебальцево задержал его вторично, но он вновь скрылся.
В архивных документах сохранилась фотография Музренко. Изображенный на ней мужчина, странник Павел, брат Алексей и проповедник из Артемовска — одно и то же лицо.
