Александр Тищенко - Ведомые Дракона
Неустойчивая погода затрудняла действия и вражеской авиации. В воздухе изредка появлялись одна-две пары "фокке-вульфов", которые поспешно сбрасывали бомбы и скрывались. В бой с нашими истребителями они предпочитали не вступать. Такая тактика, естественно, не могла не вызвать у нас презрения. Казалось, в решающий момент войны, когда советские войска вот-вот вторгнутся на территорию Германии, вражеские летчики должны драться ожесточенно, не на жизнь, а на смерть. А они действовали пассивно и трусливо. Другое дело - наши, советские летчики. В грозном 1941 году, когда над страной нависла смертельная опасность, они проявляли невиданный героизм и самоотверженность.
Вместе с другими в этот день поднялась в воздух эскадрилья капитана Джабидзе. Патрулируя над полем боя, летчики наблюдали за стремительным наступлением наших танковых колонн и не подпускали к ним фашистских истребителей.
Когда они возвращались на свой аэродром, то увидели вражеский эшелон, идущий на запад. Его преследовали наши танки, ведя огонь из пушек. Но поезд продолжал двигаться, все больше и больше отрываясь от танкистов.
- Поможем друзьям, - скомандовал по радио Джабидзе. - Шувалов, атакуйте эшелон!
Четверка "яков" развернулась и устремилась вниз. После первых же очередей паровоз окутался белым облаком и остановился. Из вагонов посыпались темные фигурки. Истребители еще раз прошлись вдоль поезда. А к нему уже приближались танки...
Поздним вечером руководящий состав полка вызвали на командный пункт. Майор Власов объявил:
- Приказано завтра перелетать на аэродром Сохачев, захваченный танкистами. Так что мы обгоняем пехоту.
Авиация впереди наступающей пехоты! Такого еще не было.
- А как с горючим? - забеспокоились летчики.
- Танкисты говорят, что его много. Трофейного... И вот мы подходим к сохачевскому аэродрому. Но что это? Из соседнего леска к самолетам тянутся трассы зенитных пулеметов. Недоумеваем: неужели свои так встречают? Когда сели, еще более удивились. Где-то рядом бухают пушки, стучат пулеметы, рвутся гранаты.
- В чем дело? - спрашиваем у танкиста, встретившего нас.
- Добиваем фрицев, - отвечает он, махнув рукой в сторону леска. - Уже дважды они пытались отобрать аэродром...
- Это они нас обстреливали?
- Они. Советую вам запастись оружием. Его у того вон ангара - куча. А то, неровен час...
V Мы, конечно, не замедлили воспользоваться советом танкиста. Но пускать в ход трофейные автоматы и пулеметы не пришлось. Подошедшие на следующий день пехотинцы очистили район Сохачева от вражеских войск.
На аэродроме фашисты оставили не только горючее, но и несколько исправных самолетов. Ими особенно заинтересовался Пасынок. Он ходил от машины к машине, залезал в кабины, что-то там делал. Такое внимание замполита к трофейной технике нас заинтриговало.
- Уж не выставку ли хотите организовать, Тимофей Евстафьевич? спрашиваем его.
- Да нет. Конька-горбунка себе ищу...
Мы недоумевали. На что Пасынку немецкий самолет, когда у него есть наш, отечественный? Да еще какой - "як" последнего выпуска.
- Запретили мне летать на боевых самолетах. - сокрушенно махнул рукой Пасынок. - Врачи говорят: от большой скорости в организме гайки отвертываются...
Летчик лучше, чем кто другой, поймет летчика. Мы не стали успокаивать Пасынка - бесполезно, но все же решили помочь ему. Кто-то увидел в ангаре небольшой связной немецкий самолет, похожий на кузнечика. Его-то мы и вручили замполиту. Он стал летать на нем. Правда, не обошлось без курьезов. "Кузнечика" не раз обстреливали свои зенитчики, а однажды с ним пытались разделаться и наши истребители. Пришлось на крыльях самолета нарисовать звезды. Пожалуй, на "кузнечике" Пасынок и закончил бы войну, если бы инженер дивизии не отрубил хвост этому самолету, отработавшему все ресурсы.
Вскоре на сохачевском аэродроме произвел посадку полк штурмовиков. Быстро заправившись горючим, "илы" ушли на задание. Сопровождать их поручили эскадрилье Джабидзе, с нею вылетел и я.
Миновав реку Варту, у которой фашисты пытались остановить советских танкистов, штурмовики вышли к небольшой железнодорожной станции. Они подоспели вовремя: разгружался вражеский состав с боевой техникой. "Илы" с ходу пошли в атаку. К земле устремились десятки реактивных снарядов. Загорелся один вагон, второй, третий... Штурмовики продолжали атаковать до тех пор, пока станция не превратилась в море огня и дыма. Впечатляющее зрелище!
Когда "илы" взяли курс на свой аэродром, в воздухе появились две пары "фокке-вульфов". Вместе с ведомым Казаком я отстал от сопровождающей группы, чтобы дать фашистам отпор, если они попытаются прорваться к штурмовикам. Но гитлеровцы не стали атаковать, кружась над разгромленной железнодорожной станцией. Да, не те пошли фашисты. Имеют численное превосходство, а не проявляют активности. Что ж, придется побеспокоить их. Вместе с Казаком разворачиваемся, подходим поближе и открываем огонь из "тридцатисемимиллиметровок". "Фокке-вульфы" шарахаются в сторону...
После 20 января погода снова ухудшилась. То и дело идет мокрый снег, солнце закрывают плотные облака, низкие места окутываются непроглядным туманом. Полевые аэродромы раскисают, взлетать и садиться становится все труднее. И все же летчики полка регулярно вылетают на прикрытие танковых частей, приближающихся к границам Германии.
Аэродромы меняем через два-три дня, чтобы не отставать далеко от танкистов. Пехота по-прежнему движется сзади. И вот мы перелетаем на аэродром Иновроцлав, расположенный южнее крупного польского города Быдгощ. Машенкина и меня сразу же вызвали в штаб корпуса, к генералу Савицкому. Предполагаем, что это неспроста. Так оно и оказалось.
Когда мы вошли к командиру корпуса, он вместе с подполковником Новиковым рассматривал карту, висевшую на стене. Генерал поздоровался с нами, пригласил сесть.
- Задание, которое хочу поручить вам троим, не совсем обычное, - сказал он. - Надо пройти над Берлином, показать немцам истребителей с красными звездами и сбросить листовки. До него немногим более трехсот километров. Как на это смотрите?
Что за вопрос? Конечно положительно. Машенкин опередил всех:
- Разрешите вылетать завтра, товарищ генерал!
- Экий вы быстрый, - Савицкий улыбнулся. - А погода? Над Берлином можно наткнуться на аэростаты, да и звезды не очень хорошо будут видны с земли...
- Посложнее задания выполняли, - поддержал Машенкина Новиков. - Все равно ведь к Кюстрину и Франкфурту летаем. А оттуда до Берлина рукой подать.
- Не будем рисковать, товарищи, - сказал после небольшого раздумья генерал. - Улучшится погода - сразу же вылетите. А сейчас готовьтесь...
