Владимир Губарев - Неизвестный Янгель. Создатель «Сатаны»
– А за границу ездили?
– Один раз мне разрешили. Я ездил во Францию. На авиакосмический салон в Бурже. Поездил по стране потом, посмотрел некоторые авиационные и оружейные заводы. Но, честно говоря, ничего особенного не увидел. У нас порядка побольше, да и производство получше…
Два директора знаменитого «Южмаша»… Мне показалось любопытным «соединить» их вместе. И не только потому, что нынешний руководитель является учеником и продолжателем дела Макарова, просто на их примере видно, как изменилось время. Лучше оно стало или хуже, наверное, уже судить нужно нашим внукам, потому что нам трудно быть объективными…
ПРОЩАНИЕ С «САТАНОЙ»Сначала официальное представление. Я попросил Станислава Ивановича сделать это не случайно, потому что именно с ним многие ученые, создающие ракетную технику, связывают судьбу конверсии в этой области. «Если дело поручено Усу, то можно не сомневаться: оно завершится успешно», – сказал мне академик Уткин перед моей командировкой в Днепропетровск. Мнению Владимира Федоровича не доверять нельзя – ведь он несколько десятков лет проработал вместе с Усом, а потому знает его очень хорошо. Кстати, именно Уткин, будучи Генеральным конструктором, представлял Станислава Ивановича на звание Герой Социалистического труда…
– Итак, кто вы? – спросил я у Уса.
– Я – Главный конструктор направления Конструкторского бюро «Южное», который занимался разработкой, отработкой и сдачей на вооружение ракет тяжелого класса.
– Добавлю: Герой Соцтруда, лауреат Ленинской премии, лауреат премии Ленинского комсомола, награжденный многими орденами и медалями Советского Союза… Теперь только остается выяснить, как именно вы добились этого?
– Придется начать издалека. Я окончил физико-технический факультет в 59-м году. Это в Днепропетровском университете. Здесь были собраны лучшие специалисты из разных вузов, конструкторских бюро страны, заводов, у которых уже был опыт работы в ракетной технике. Поэтому выпускники, которые приходили в КБ «Южное», и на «Южный машиностроительный завод», и на остальные предприятия тогда еще молодой ракетной отрасли Союза, были подготовлены хорошо, и в дальнейшем они себя оправдали как специалисты. К сожалению, теперь, после развала СССР, физико-технический факультет нашего университета готовит специалистов уже не такого уровня, который необходим нам… Итак, в 59-м году по распределению я попал в КБ «Южное». Принимал нас на работу сам Михаил Кузьмич Янгель. Для нас это было необычно, а потому мы все волновались. Но это был обаятельный человек, простой, доступный, а потому напряжение тут же спало, и завязался непринужденный, откровенный разговор. Не случайно, что он вызывал симпатии сотрудников КБ да и тех, кто с нами работал – «смежников»… Янгель уделял серьезное внимание молодежи. Я был секретарем комитета комсомола КБ «Южное», а потому мне приходилось довольно часто встречаться с Янгелем. Он заботился о будущем КБ, а потому заботился как о техническом воспитании специалистов, так и об их общей культуре – и в то же время выдвигал молодых на ответственные участки работы. Для одних он был «старшим братом», но для большинства сотрудников КБ – «отцом». Всегда расспрашивал меня о зарплате, о жилищных условиях молодых. Тогда с жильем было плохо – по две-три семьи жили в одной квартире… При первой же возможности Янгель обязательно помогал особо нуждающимся. И люди это помнят до сегодняшнего дня!
– И о работе, конечно?
– То направление развития ракетной техники, которое выбрал и определил Янгель, осталось и сегодня… Любопытно, что и Уткин и Конюхов – Генеральные конструктора КБ «Южное», как и Янгель, требовали, чтобы рядом со мной, Главным конструктором, обязательно находился молодой человек, которого я должен обучить всему, что знаю и умею сам! Это на тот случай, если я решу куда-то уехать или уйти на пенсию, то замену не надо искать, она уже есть…
– Не подсиживают?
– Выбираем же не только по техническим знаниям, но и по человеческим качеством…
– А вас кто выбрал?
– В основном мне пришлось работать с Владимиром Федоровичем Уткиным. Я начал ведущим конструктором первой в мире тяжелой ракеты с разделяющейся боеголовкой. Это ракета 8К67, то есть первое поколение комплексов СС-18. Для нее разрабатывалась трехблочная разделяющаяся головная часть. Сроки были минимальные. Меня вызвал Янгель и сказал, чтобы я подбирал молодых ребят с «незакостенелыми» взглядами. И мы в течение полугода эту головную часть создали! Первый пуск был еще при Михаиле Кузьмиче, и резонанс в мире был очень большой. Тогда американцы только начали разрабатывать систему противоракетной обороны, и запуск нашей ракеты показал, что эта предполагаемая оборона преодолевается. Такая ситуация сразу вызвала «потепление» в отношениях двух стран – СССР и США. Кстати, как только достигалось ракетно-ядерное равновесие, то «холодная война» как бы отступала, как это ни странно… Мы сдали свою ракету на вооружение, и было изготовлено 300 ракет.
– Вы работали с Арзамасом-16?
– Нет, с Челябинском-70. Ну а заряды при серийном производстве делали для нас в Пензе. Это по линии Минсредмаша, а министром тогда был Славский… Я так и продолжал оставаться ведущим конструктором. Кстати, именно за разработку этой ракеты мы получили первыми в отрасли премии Ленинского комсомола – она только что была учреждена…
– А как член комиссии я голосовал за вас, но написать тогда об этой работе не удалось!
– Гриф «сов. секретно» и до сих пор все-таки действует. Не мне судить, но наверное, это правильно…
– А далее?
– Мы приступили к разработке тяжелой ракеты стратегического назначения с унифицированным оснащением.
– Что это такое?
– Под понятием «оснащение» подразумеваются головные части, то есть ядерные блоки. Мы делали ее с «легкой боевой частью» для стрельбы на расстояние до 16 тысяч километров, с «тяжелой моноблочной частью», оснащенной мощнейшим ядерным зарядом, и с разделяющейся головной частью. Эта ракеты была создана. Тогда модно было говорить о «ракетном щите», и это в полной мере относилось именно к ней. В мире ничего подобного не было создано, хотя американцы и попытались сделать подобную машину, но им это не удалось.
– Шифр все тот же – «СС-18»?
– Да, СС-18. Но это еще не «Сатана», а ее прототип.
– Будем постепенно к ней приближаться?
– Конечно… Параллельно в КБ шли ракеты «легкого класса», тоже жидкостные – 15К15. Они также были оснащены разделяющимися головными частями. Но дальность у них средняя. Подобные ракеты создавались и в КБ Челомея. Таким образом, существовала конкуренция, точнее – конкурсность. Как всегда, шла борьба… Но тем не менее обе ракеты были приняты на вооружение, поставлены на боевое дежурство. Вместе «легкие» и «тяжелые» ракеты перекрывали все зоны ядерного поражения земного шара.
