Борис Викторов - Без грифа «Секретно». Записки военного прокурора
При судебном рассмотрении этого дела обнаружились факты незаконных методов ведения следствия. 14 подсудимых отказались от «признательных показаний». Однако был вынесен приговор — 40 человек приговорены к расстрелу, и приговор приведен в исполнение. Остальные более 50 человек были осуждены на разные сроки лишения свободы.
Чудом избежал расстрела один из руководителей этой «вредительской» организации — заместитель наркома земледелия СССР, член КПСС с 1921 года, А. М. Маркевич.
Вскоре из лагеря он обратился с заявлением на имя Сталина, Молотова и прокурора Акулова. В заявлении А. М. Маркевич обращал их внимание на «неправильные методы ведения следствия в ОГПУ, вследствие чего он и ряд других специалистов необоснованно осуждены». Он, в частности, писал: «Ягода резко оборвал меня: «Не забывайте, что вы на допросе. Вы здесь не зам. наркома. Не думаете ли вы, что мы через месяц перед вами извинимся и скажем, что ошиблись. Раз ЦК дал согласие на ваш арест, значит, мы дали вполне исчерпывающие и убедительные доказательства вашей виновности». Все следователи по моему делу добивались только признания виновности, а все объективные свидетельства моей невиновности отметали».
Одновременно к Марии Ильиничне Ульяновой (возглавлявшей в те годы Бюро жалоб ЦК) обратился из лагеря осужденный по этому же делу Ревис А. Г., который писал, что под воздействием незаконных приемов следствия следователем Вильдановым он был вынужден признаться в несовершенных преступлениях.
Вместе с сотрудниками Комитета государственной безопасности СССР мы решили подробно разобраться, насколько обоснованными были эти жалобы и как на них реагировал Сталин.
Оказалось, что если заявление Маркевича вначале не было доложено Сталину, то на заявление Ревиса, поступившее с сопроводительным письмом М. И. Ульяновой, он отреагировал так:
«Т.т. Куйбышеву, Жданову.
Обращаю Ваше внимание на приложенные документы, особенно на записку Ревиса. Возможно, что содержание обоих документов соответствует действительности. Советую:
а) Поручить комиссии в составе Кагановича, Куйбышева и Акулова проверить сообщаемое в документах;
б) Освободить невинно пострадавших, если таковые окажутся;
в) Очистить ОГПУ от носителей специфических «следственных приемов» и наказать последних, «не взирая на лица».
Дело, по-моему, серьезное и нужно довести его до конца.
И. Сталин».
Предложение Сталина было оформлено решением Политбюро от 15 сентября 1934 г.
В составе комиссии не оказалось Жданова. Тогда он стал «хлопотать» о включении его в состав этой комиссии, и просьба его была удовлетворена.
Трудно сказать, зачем так усердно просился в эту комиссию Жданов. Предположения были разные.
Непосредственную проверку заявлений и всех материалов по этому и другим делам проводили Булатов и Назаретян (тогдашние помощники Сталина).
Сохранились черновые записи Куйбышева по работе этой комиссии. Был составлен заключительный документ с выводами комиссии, что применение незаконных методов следствия не только по делу специалистов Наркомзема и Наркомата совхозов, но и по другим делам (называлось дело Пугачева, Силявкина и др.) имели место.
Комиссия считала необходимым:
1) искоренение незаконных методов следствия;
2) наказание виновных;
3) пересмотр дела о Ревисе и Маркевиче.
Пока писался этот документ и готовилось его обсуждение на Политбюро, 1 декабря 1934 г. в Смольном прозвучал коварный выстрел в Сергея Мироновича Кирова.
7 января 1935 г. Маркевич снова обратился к Сталину и просил: «В случае, если у членов комиссии, товарища Куйбышева остались какие-либо сомнения в моей виновности, прошу вызвать и допросить меня еще раз».
На это заявление Сталин наложил резолюцию: «Вернуть в лагерь»[120].
Так ничем и закончилось это расследование по поводу начавшейся фальсификации дел в ОГПУ — НКВД, а Маркевич, как и другие невинно осужденные, продолжал в лагерях отбывать незаслуженное наказание. Многие из них так и остались там навсегда… В 1957 году Маркевич и другие были реабилитированы.
В этой главе мы рассказали об одной из самых продолжительных по времени и масштабности командировок пришедшего к руководству Сталина. Какова ее цель?
За 22 дня Сталин объехал всю Сибирь и многократно выступал перед коммунистами Барнаула, Бийска, Рубцовска, Омска и в Новосибирске — в крайкоме ВКП(б). В этих выступлениях Сталин провозгласил отказ от ленинской политики нэпа в деревне: «излишки хлеба у крестьян не закупать, а изымать». Всех сопротивляющихся судить и отправлять в ссылку. Партийных и советских работников — приверженцев ленинской политики по отношению к крестьянам Сталин назвал несерьезно мыслящими, а прокуроров и судей, стоящих на позиции законности, оскорбительно обозвал «нахлебниками кулаков» и потребовал «их убрать и заменить другими».
Предвзято используя некоторые высказывания В. И. Ленина о перспективах социалистического строительства, Сталин заявил: «Для упрочения советского строя необходимо перейти от социализации промышленности к социализации всего сельского хозяйства».
Что за этим последовало?
У крестьян Сибири и не только Сибири было принудительно изъято несколько миллионов пудов хлеба, и весь он был отправлен за границу. Угроза голода, который Сталин обосновывал необходимостью применения чрезвычайных мер, так и не был устранен. Голодных людей стало еще больше.
С законом перестали считаться. Без какой-либо вины ни в чем не повинные люди, в том числе старики, женщины и дети, оказались в ссылке, где были обречены на гибель. А масштабы беззакония расширялись.
Социализация всего сельского хозяйства обернулась сплошной принудительной коллективизацией, а ее последствия всем хорошо известны.
Согласитесь, разве это не была зловещая командировка заявившего о себе диктатора?
«Спецеедство»
Кто автор этого позорного явления! Слово «спецеедство» принадлежит Сталину. Его обнаружил наш сотрудник, знакомясь с речью Сталина на совещании хозяйственников 23 июня 1931 г.
Сталин и расшифровал его: «Было бы глупо и неразумно рассматривать теперь чуть ли не каждого специалиста и инженера старой школы как непойманного преступника и вредителя. «Спецеедство» всегда считалось и остается у нас вредным и позорным явлением».
Слово «спецеедство» зародилось еще в 1918 году, и одним из организаторов репрессирования военспецов — бывших царских офицеров, перешедших на службу в Красную Армию, был Сталин, а также Ворошилов, Буденный, Щаденко и др.
