Николай Реден - Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919
Нас вывели через заднюю дверь во двор, окруженный высоким забором. Посреди двора стояла лошадь и низкие деревянные сани без сидений, но заваленные сеном. На козлах сидел возница, державший в руках вожжи. Проводник предложил нам лечь в сено, прошептал вознице последние инструкции и открыл ворота. Лошадь рванулась вперед, и сани заскользили в зимней тьме. Колючий, морозный воздух резал глаза, а в лицо временами били охапки снега, летящие из-под копыт лошади. Мы испытывали восхитительное чувство полета.
Сани неслись дальше и дальше, преодолевая милю за милей, не снижая скорость на поворотах. Вдруг мы круто повернули вправо, проехали сотню ярдов и внезапно остановились.
— Тихо! Красный патруль!
Возница бесшумно соскользнул со своего места, пошел к голове лошади и стал мягко ее поглаживать. Прежде я не замечал никакого шума, но теперь в мертвой тишине послышались голоса. По дороге шли люди. Я сидел с револьвером в правой руке, опасаясь, что лошадь фыркнет и выдаст нас. Размеренный скрип снега под ногами становился ближе и ближе. Через минуту он стал стихать: патруль прошел развилку.
Около 15–20 минут мы сидели неподвижно. Затем возница повернул лошадь, вывел ее на главную дорогу, уселся в сани, и мы снова помчались с бешеной скоростью.
Но на этот раз мы ехали недолго. Темные чащи деревьев по обеим сторонам дороги остались позади, и мы оказались в открытом поле. Когда въехали в деревню, справа и слева нас снова обступили темные силуэты домов. Мы проскользнули в открытые ворота, которые, казалось, закрылись за нами сами. Когда сани остановились, возница сказал:
— Идите в дом. Сидите тихо.
Последовав его указанию, я заметил, как кто-то повел нашу лошадь в хлев, откуда слышалось чавканье животных. Возница открыл дверь, впихнул нас внутрь дома и прошептал:
— Идите прямо… Я остаюсь во дворе.
Внутри дома было темнее, чем снаружи. Медленно продвигаясь на ощупь вдоль стены, я подошел к другой двери. Компаньон шел за мной в непосредственной близости. Я осторожно повернул рукоятку двери и переступил через порог. Вокруг царили полная тишина и темнота, не чувствовалось никаких признаков жизни. Я шагнул вперед и наткнулся коленом на острый угол деревянной скамьи.
— Тс-с-с-с!
Предостерегающее шиканье заставило меня задержать дыхание. Предупреждения поступали с разных сторон. Темнота скрывала минимум полдюжины людей. Пока я стоял, напрягая зрение и не смея двинуться дальше, слух различил новые звуки. На этот раз они шли снаружи, со стороны дома, обращенной к дороге. Шум нарастал и становился все отчетливей: строевой шаг отряда солдат, голоса, знакомое позвякивание металла. Медленно шум снова стих, и воцарилась тишина. Рядом со мной прошептали:
— Еще один патруль!
Я вытянул руку, нащупал скамью и сел, затем подвинулся и освободил место компаньону.
Чувство времени совершенно меня оставило. В напряженной обстановке, в темноте и среди незнакомых людей вокруг минуты казались часами. На то, что здесь находились люди, указывал лишь случайный вздох. В голове роилось множество вопросов без ответа. Кто были эти люди? Сколько их? Чего они ожидают? Где проводник? Как близко мы подошли к границе? Все шло по плану или произошел сбой? Промежутки времени, когда я чувствовал, что нет ничего хуже этого ожидания, сменялись моментами полного отупения.
Как раз в тот момент, когда я уверил себя, что мы обречены ждать до следующей ночи, за дверью неожиданно послышался резкий звук. Поток холодного воздуха ворвался в комнату, и прозвучал голос:
— Скорей! Выходите из дома! Поспешите!
За этими словами сразу же последовало движение. В беспросветной тьме я почувствовал, что все устремились к двери. Толкая друг друга, мы выбрались во двор, где стояло четверо саней. К нам снова присоединился проводник. Он передвигался молчаливо и сосредоточенно, усаживая в сани людей — одного за другим. Когда подошла моя очередь, повел меня к первым саням, усадил меня и снова скрылся. Через минуту проводник вернулся, неся тяжелый сверток, который я обхватил левой рукой.
— Нате! В другой руке держите наготове револьвер… Мы едем…
Лошадь рванулась, и я чуть не потерял равновесие. Сверток в моей руке качнулся и ожил. Я понял, что это был ребенок и что он испугался. Прижав губы к свертку, я зашептал:
— Все будет хорошо… Не тревожься, держись!
Маленькое тельце расслабилось, и дитя прильнуло ко мне. Из одеял послышался тонюсенький приглушенный голосок:
— Уи, месье…
У меня заколотилось сердце: это был голос ребенка, который я слышал в поезде…
Мы снова заскользили в ночи, в морозном воздухе, насыщенном мириадами иголок — снежинок, которые впивались мне в лицо. Я снял свою правую варежку, чтобы быть готовым к неожиданностям, и холодная сталь револьвера прилипла к моей коже. Позади нас, на востоке, небо становилось мрачно-серым.
Лошади остановились, и проводник стал перебегать от саней к саням, веля всем выбираться. В следующую минуту возницы натянули поводья, и сани исчезли во мгле.
— Вы в состоянии ее нести? — услышал я шепот проводника. Он, однако, не стал дожидаться ответа и уже громко сказал: — Пошли! Идите за мной! Все!
Становилось светлее. Я различал 10–12 человек, идущих один за другим. Мы шли через лес, и колючие ветки сосен хлестали меня по лицу. Я ничего не мог с этим поделать, поскольку на левой руке держал девочку, а в правой револьвер. Ноги утопали в глубоком снегу, я старался ступать по дорожке, протоптанной идущими впереди. Постоянно скользил и с трудом удерживал равновесие.
Мы вышли на просеку, пересекли ее и снова вошли в чащу. Проводник остановился и сказал:
— Мы уже в Финляндии… Располагайтесь и ни о чем не беспокойтесь… Я схожу за финскими пограничниками.
Он скрылся за деревьями, а мы в ожидании сели прямо в снег. В призрачной дымке серого зимнего неба все казалось таинственным и нереальным. Мои спутники выглядели замерзшими призраками.
Маленькая девчушка спала в моих объятиях. Ее мать пробралась по снегу ко мне и спросила:
— Она спит?
Я кивнул, и женщина улыбнулась.
Наконец молчание прервал звук шагов. Возвращался наш проводник, позади него шли три человека в серо-коричневых мундирах с ружьями на плечах. Это были финские солдаты — первое свидетельство, что мы попали в новый мир…
Один из солдат что-то сказал по-фински, а наш проводник перевел:
— Теперь вы в безопасности… Вас отведут к коменданту!
Все бодро устремились за солдатами по тропе. Сбоку от меня шла девочка, держа меня за руку. Я оглянулся.
Позади нас, всего лишь в нескольких шагах, пролегала невидимая линия, которая непостижимым образом защищала нас от всемогущей Чека. А за ней тянулся сумрачный, темный лес. Это была Россия.