Леонид Млечин - Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота
Экономист Станислав Михайлович Меньшиков внимательно наблюдал за Хрущевым во время поездки первого секретаря ЦК КПСС весной 1960 года в Индонезию: «Следя за его поведением в эти напряженные часы и минуты, я, надо сказать, проникся к нему искренним уважением, настолько умело, кратко и немногословно он реагировал на возникавшие ситуации. Это был совсем не тот Никита, которого мы привыкли видеть по телевидению, с его не всегда грамотной, полной аффектации речью, грубоватой игрой на публику. Передо мной был сдержанный, опытный, даже мудрый политик. Почему он старался казаться другим, играть роль, от которой временами сильно проигрывал?»
Ответ, видимо, заключается в том, что Никита Сергеевич понимал, в каком окружении он находится и чего от него ждут соратники, а шире говоря, вся страна.
Министра иностранных дел он считал просто чиновником и самостоятельной роли для него не видел. Андрей Андреевич Громыко был поставлен в весьма невыгодное положение. Его низвели до роли эксперта — приглашали, когда нужна была дипломатическая формулировка, совет, справка. Первую скрипку в выработке политики играло окружение Хрущева. Министру оставалась рутинная работа, малоинтересная для профессионала.
Никита Сергеевич не упускал случая поддразнить Громыко. Говорил своему окружению:
— Смотрите, как молодо выглядит Андрей Андреевич. Ни одного седого волоска. Сразу видно, что он сидит себе в своем уютном закутке и чаек попивает.
Громыко делал вид, что улыбается.
Хрущев не скрывал пренебрежительного отношения к министру:
— Можно не сомневаться, что Громыко в точности выполнит данные ему инструкции, выжмет из собеседника максимум. Но не ждите от Громыко инициативы и способности принимать решения под собственную ответственность. Типичный чиновник.
Хрущев посмеивался над министром, считал его трусом. Утверждают, что в своем кругу Никита Сергеевич будто бы пренебрежительно говорил:
— Прикажи Громыке сесть голой задницей на лед, он с перепугу сядет.
Ходили слухи, что зять первого секретаря ЦК метил на место министра иностранных дел, поскольку «для Никиты Сергеевича Аджубей — первый авторитет». Хрущеву нравилось назначать на высокие посты молодых людей. На Смоленской площади ждали перемен. Знали, что решимости для такого неожиданного назначения Хрущеву хватит.
«Я смотрел на его голову в первом ряду ложи Большого театра, — записывал в дневнике заместитель министра иностранных дел Владимир Семенович Семенов, — в темноте был виден огромный череп и усталое лицо, жесткое и сосредоточенное. Тут же был Алексей Иванович Аджубей, живой, острый, подвижный, как ртуть. Он теперь один из ближайших по внешним делам.
А в МИД странно. В предчувствии перемен идет глухая и мелкая борьба страстей вокруг весьма личных аспираций. Глупо и противно, когда в этом участвуют достойные люди, цепляющиеся за пуговицы на мундирах».
Может быть, Алексей Иванович Аджубей, весьма одаренный человек, и стал бы министром, но Хрущева успели отправить на пенсию.
Что думают чекисты?
Глава аппарата госбезопасности имел ключевое значение для удержания власти. Поэтому хозяина Лубянки руководитель страны выбирал сам.
Вопрос о назначении председателем Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР генерал-полковника Ивана Александровича Серова решался на заседании президиума ЦК 8 февраля 1954 года. Кандидатуру Серова отстаивал Хрущев. Другие члены президиума серьезно критиковали Серова. Каганович выразился образно:
— Серов жидковат, но может уплотниться.
Микоян добавил:
— Способный, но легковат.
Министр внутренних дел Сергей Никифорович Круглов, у которого Иван Александрович некоторое время был первым замом, отметил:
— Серов не всегда доводит дело до конца, должен быть более вдумчивым.
Заместитель главы правительства Первухин высказался в том смысле, что Серов груб, любит изображать большого начальника и при этом немножко подхалим. Но развел руками:
— Лучше Серова сейчас не найти.
Секретарь ЦК Суслов напомнил, что Серов ретиво выполнял указания Берии и вызывал к себе секретарей обкомов, то есть свысока относился к партийным органам, ставил органы над партией. Резко против кандидатуры Серова возражал секретарь ЦК Николай Николаевич Шаталин, отвечавший за кадры, человек Маленкова:
— Я не голосовал бы за Серова. В аппарате отзыв плохой. Малопартийный, карьерист, держит нос по ветру. И натаскал трофейного имущества из Германии.
Шаталину недолго оставалось работать в ЦК, на следующий год Хрущев отправит его подальше от Москвы — первым секретарем Приморского крайкома, а в шестидесятом году спровадит на пенсию.
Выступление Шаталина не изменило настроений членов президиума ЦК. Хрущев убедил председательствовавшего на президиуме Маленкова поддержать кандидатуру Серова. Георгий Максимилианович внушительно заметил:
— Серову можно доверять.
Вопрос был решен.
Почему Хрущев настоял на кандидатуре Серова?
Никита Сергеевич имел все основания считать Ивана Александровича своим человеком. 2 сентября 1939 года, на следующий день после начала Второй мировой войны, Серова назначили наркомом внутренних дел Украинской ССР. В Киеве жизнь связала Серова с первым секретарем ЦК компартии Украины, первым секретарем Киевского обкома и горкома партии Никитой Сергеевичем Хрущевым.
После ареста Берии и его подручных Хрущеву нужно было на кого-то опереться в госбезопасности. Он выбрал Серова, которого хорошо знал. Через год после назначения председателем КГБ Хрущев присвоил Серову звание генерала армии, в честь пятидесятилетия наградил еще одним орденом Ленина.
Анастас Иванович Микоян вспоминает, что, когда речь заходила об участии Серова в репрессиях, Хрущев защищал его, говоря, что тот «не усердствовал, действовал умеренно». Председатель Комитета партийного контроля Николай Михайлович Шверник представил Хрущеву документы о том, что Серов после войны вывез из оккупированной Германии огромное количество имущества. Но до поры до времени Хрущев склонен был ему все прощать:
— Нельзя устраивать шум. Ведь многие генералы были в этом грешны во время войны.
Однако же наступил момент, когда Хрущев переменился к Серову.
Первого председателя КГБ невзлюбил его бывший подчиненный Николай Романович Миронов, заведовавший теперь отделом административных органов ЦК. Миронов предлагал упростить структуру и серьезно сократить штаты центрального аппарата и периферийных органов КГБ. Миронов не раз жаловался Хрущеву на руководителя госбезопасности.
