Топи и выси моего сердца. Дневник - Дугина Дарья Александровна
Дочитала «Русских демономанов» Лескова. Наша мистика страшнее любой другой.
У меня есть новые каблуки – две штуки, злые ботинки – одна штука; и полуботинки на каблуке – две штуки. Еще зеленое платье – одна штука (возможно, в котором нужно перешить пуговицу); бежевая водолазка – одна штука и черная футболка – одна штука. Тоник. Кисть и тени. И еще шоколад без сахара.
Сила человеческой души – в полном отсутствии границ, подобно тому, как шел Атилла на Запад, чтобы засвидетельствовать закат. Империя от Рейна до Волги. Flagellum Dei. Я – Атилла, Гнев Божий. И к своей слабости я буду безжалостна. Покорю внутренние пространства, перекрою их все, уничтожу.
У одного из хорутанских князей было имя Войномир – замечательное имя. Важно так организовать свой крестовый поход, чтобы он не обернулся гибелью – как массовый крестовый поход бедноты 1096 года, закончившийся бесславной гибелью участников в песках Малой Азии.
Суфийские изречения. Пока слова в душе не созреют, не претворяй их в речь. Вы владеете только тем, что нельзя потерять при кораблекрушении.
Не ломайся – не сламливайся, не вспоминай о четырех скучных домиках у воды. Не думай, не погружайся в ад повседневного ленивого хода жизни умирающего человека, не иди туда, не гаси свой огонь. Не спускайся на несколько шагов вниз, ходи красиво и гордо – иди прямо, не падай вниз поднимать странные обертки некрасивых конфет, не наклоняйся даже. Не смей в себе взращивать обиду и надломленную гордость. Обижаться на камни нельзя, обижаться на ковер, о который споткнулся нельзя. Не придумывай ничего лишнего. Не ленись.
Болею. Лежать тяжело. Бодрствовать еще тяжелее. Он стал теперь для меня всем. А остальное потеряло какое-либо значение. Засыпаю, становится хуже (особенно в момент пробуждения), и во сне нет глубины. Просыпаюсь – становится хуже, в жизни не находится смысл, полная растерянность и бездействие.
Читала книгу по истории Франции, узнала про все – от галлов до альбигойских войн, впала в полную тоску от истории. Запланированное не могу делать, сил еле-еле хватает на то, чтобы сидеть. Прошлась немного, чтобы подышать воздухом: в доме задыхаюсь, на улице нету сил. В 19:30 надо вышвырнуть себя на физ-дисциплину, спать – не спится, есть – естся, но все это как через мутное стекло.
Посмотрела фильм Кассовица «Ненависть» [327]. Только из-за того, что у меня духи посвящены ему, с запахом покрышек и бетона. Венсана Касселя можно взять в мою ЧВК, остальных – в утиль. Сотня премий – от каннского кинофестиваля до премий в разных областях (Сезар). О расслоении общества, агрессии, тоске большого города (ночь), принадлежности мира тому, кто готов им владеть. Немного политики – скины и Ле Пен. И полная бессмысленность нового поколения гетто. В целом, это подобно андреевскому Городу, где человек затерян и знает, может быть, не более 200 человек («без имен и фамилий”). В нем единственным скрепляющим элементом становится ненависть.
Это был огромный город, в котором жили они: Даша и тот, другой, без имени и фамилии. [328]
А Петров ходил гулять ночью потому, что очень боялся города, в котором жил, и больше всего боялся его днем, когда улицы полны народа. Город был громаден и многолюден, и было в этом многолюдии и громадности что-то упорное, непобедимое и равнодушно-жестокое. Колоссальной тяжестью своих каменных раздутых домов он давил землю, на которой стоял, и улицы между домами были узкие, кривые и глубокие, как трещины в скале. И казалось, что все они охвачены паническим страхом и от центра стараются выбежать на открытое поле, но не могут найти дороги, и путаются, и клубятся, как змеи, и перерезают друг друга, и в безнадежном отчаянии устремляются назад. Можно было по целым часам ходить по этим улицам, изломанным, задохнувшимся, замершим в страшной судороге, и все не выйти из линии толстых каменных домов. Высокие и низкие, то краснеющие холодной и жидкой кровью свежего кирпича, то окрашенные темной и светлой краской, они с непоколебимой твердостью стояли по сторонам, равнодушно встречали и провожали, теснились густой толпой и впереди и сзади, теряли физиономию и делались похожи один на другой – и идущему человеку становилось страшно: будто он замер неподвижно на одном месте, а дома идут мимо него бесконечной и грозной вереницей… [329]
Включила Скриптонита [330]. Если бы не болела и любила алкоголь, сейчас бы напилась, но не хочется даже и этого. Состояние – смрад!
Поздравляю! У меня начался стокгольмский синдром, я – в полной апатии и невменяемости. Прочла 97 страниц истории Франции. Ненавижу эти 97 страниц истории Франции. Очень неинтересно и сложно читать по 100 страниц. Надо быстро пойти – сделать спорт-упражнения. Заставить, уничтожить, истощить себя, истязать! Ехать бы сейчас куда-нибудь с водкой, как в фильме «Окраина» [331].
«Ступай отсюда и не возвращайся, пока духом и телом твоим не приобщишься к страдающему человеку. Пойми и запомни, миленький, что белая одежда обязательна для тех, кто никогда еще не покидал неба: но для тех, кто был на земле, такая вот чистенькая одежда, как у тебя, – срам и позор! Себя, я вижу, ты берег, и противен ты мне за это. Ступай поскорее, а то опять громы подступают к груди. И когда ты увидишь на земле тех, прежних посланцев моих, что боятся возвращения, скажи им кротко и милостиво, ибо от моего лица говорить будешь: «возвращайтесь на небо, не страшитесь, отец вас любит и ждет». [332]
Позиции сдаются, территории берут повстанцы. Иди, истязай тело свое!
Послание незнакомого поклонника: Продолжаю составлять тот самый текст, о котором тебе рассказывал. В последние дни взял себя в руки и стал этим заниматься уже каждые сутки (в основном по ночам). Уже доделываю шестую часть и скоро перейду на седьмую. В третьей части я сделал небольшое отступление от общей тематики. Дабы тебя развлечь – процитирую тот отрывок, где я рассказываю про океаны. Только у меня к тебе просьба: все мои тексты читай исключительно при условии пребывания в полном одиночестве и когда тебя никто не отвлекает. Это важно!
Что касается того отрывка, который я тебе сейчас процитирую, то он следует сразу после того, как я поведал об особенностях Калининградской области. Итак: Соединенные Штаты Америки – тоже поделены на две части (не считая мелких островов): Аляска находится от остальной части США очень далеко и расположена по другую (противоположную) сторону огромной Канады! Расстояние между Аляской и остальной территорией США – несколько тысяч километров! А Канада находится между этими двумя частями Соединенных Штатов Америки (при том, что Аляска занимает 18 процентов от всей территории США и является ее самым большим штатом).
Россия к Аляске гораздо ближе! Располагаясь не только на разных континентах (Европа + Азия / Северная Америка), но и на разных материках (Евразия / Америка), Россию и Аляску разделяет Берингов пролив, наименьшая ширина которого (от российского мыса Дежнева до американского мыса принца Уэльского) – всего 86 километров! Получается, что это и есть расстояние между США и Россией! Берингов пролив словно соединяет Россию и американскую Аляску, заодно являясь границей между Азией и Северной Америкой, а также – между Тихим и Северным Ледовитым океанами. Кстати, Россия – единственная страна в Мире, превосходящая своим пространством Северный Ледовитый океан!
