Леонид Жолудев - Стальная эскадрилья
Фронтовая обстановка постепенно становилась вес сложнее. Участились налеты вражеской авиации на Сталинград. Трасса полетов фашистских бомбардировщиков проходила через наш аэродром, и нередко по ночам часть их бомбового груза "перепадала" нам. Наша тяжелая зенитная артиллерия почти непрерывно вела огонь. Осколки снарядов градом сыпались на самолетные стоянки. По утрам личный состав полка вытягивался в цепочку и собирал куски рваной, обожженной стали. Такое "прочесывание" мы вынуждены были производить, чтобы избежать проколов самолетных колес при взлетах и посадках.
В полку определилась своеобразная тактика боевых действий, вызванная хроническим недостатком данных о противнике. Каждая группа и экипаж помимо бомбометания по заданным целям обязательно вели визуальную разведку и фотографирование выявленных объектов врага. Основными в этой быстро меняющейся обстановке стали вылеты мелких групп и одиночных самолетов на "свободную охоту". Их эффективности в немалой стене ни способствовало надежное прикрытие истребителей полка майора Клещева.
В середине июля 1942 года нашему полку была поставлена задача сосредоточить основные усилия на участке железной дороги Белая Калитва Морозовск - Суровикино. Гитлеровцы принимали все меры к восстановлению этой магистрали и переброске по ней резервов. Несколько дней подряд мы группами различного состава и одиночными экипажами наносили удары по эшелонам на станциях и перегонах, разгоняли ремонтные бригады, разрушали и выводили из строя стрелочное хозяйство. Внезапность появления над целью, умелое использование противозенитного маневра, скоротечность ударов позволили избежать потерь от зенитного огня противника, иногда довольно плотного. А атаки вражеских истребителей уверенно отражали сопровождающие нас летчики "братского", как мы его сразу окрестили, полка Клещева. Это были великолепные воздушные бойцы, настоящие асы.
14 или 15 июля из-за отсутствия бомб нам пришлось заняться подготовкой материальной части. Летчики-истребители получили возможность выполнять другие боевые задания. И вот они, прикрывая с воздуха мост у Калача, уничтожили тогда 32 вражеских самолета. Группы водили в бой майор И. И. Клещев и капитан В. П, Бабков. Отличился и мой земляк - командир звена старший лейтенант Андрей Баклан, записавший на свой счет сразу пять стервятников. Впоследствии ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Эти события предшествовали начавшемуся 17 июня наступлению на Сталинград 6-й немецкой армии. Мужество и стойкость наших воинов, проявленные на земле и в воздухе, обескровливали врага. Но и противник наращивал свои силы на сталинградском направлении. Бросив в бой дополнительные резервы, он вынудил наши войска отойти на главную полосу обороны.
Характерная деталь: теперь уже не приходилось слышать недоуменных вопросов, почему Красная Армия отступает. Со временем, с опытом пришло понимание законов войны. Личные наблюдения с воздуха, анализ данных оперативной обстановки и сводок Совинформбюро давали довольно ясное представление о соотношении сил, особенно на нашем направлении. Было видно, что враг еще силен, что у нас еще маловато и танков и самолетов, что многие части пока недоукомплектованы. Но уже даже в такой напряженный момент, в период отступления наших войск, росла уверенность, что война подходит к какой-то невидимой пока грани, за которой последует крутой поворот.
Для такого убеждения вовсе не нужно было особого анализа. Стоило только внимательно приглядеться к тому, что делается вокруг. Теперь мы летали на великолепных боевых машинах. Истребители из полка майора Клещева буквально громили отборных вражеских асов. Сколько раз, возвращаясь с задания, встречались мы в воздухе с грозными штурмовиками Ил-2, наводящими на фашистов ужас, видели, как сосредоточиваются и вступают в бой с фашистами наши великолепные тридцатьчетверки. Пусть пока маловато, но все это уже было. А всемирно известное мужество русского солдата, помноженное на первоклассную технику и мудрость военачальников, на испытанное руководство партии, было залогом грядущих побед.
Неся огромные потери, враг рвался к Сталинграду, медленно сжимая полукольцо нашей обороны, упиравшейся флангами в Волгу. На Правобережье великой русской реки все меньше оставалось территории, занятой нашими войсками. Теперь перед боевыми вылетами Полбин требовал от экипажей особенно внимательно следить за перебазированием вражеской авиации на новые прифронтовые аэродромы, чтобы незамедлительно наносить по ним бомбовые удары. Было и еще одно неизменное задание. Где-то в районе Морозовска располагался крупный склад горючего. Поиск бензохранилищ вменялся в обязанность каждому экипажу. Однако долгое время не удавалось обнаружить даже признаков их нахождения - замаскированы они были весьма тщательно.
Однажды наш экипаж, прикрываемый парой истребителей, вылетел на "охоту" и разведку в полосе железнодорожной магистрали. На этот раз нам довольно долго не удавалось подыскать подходящую цель для бомбометания: уж очень хорошо "обработали" накануне железную дорогу другие экипажи полка. А по проселкам шли лишь одиночные автомашины.
Решил вторично "прочесать" заданный район. Опять выхожу на Морозовск. Вокруг появляются редкие разрывы снарядов среднекалиберных зениток. Можно было бы ударить по ним, но они тоже рассредоточены и укрыты в капонирах. Нет, пожалуй, лучше отбомбиться по четырехосному вагону, загнанному в тупик на станции Морозовск. Не случайно около него снуют солдаты.
Предупреждаю Аргунова о решении и выполняю крутой разворот для выхода на боевой курс. Пока машина скользит по дуге, внимательно осматриваю воздушное пространство.
Прикрывающие истребители следуют примерно в километре от нас - все в порядке. Теперь основное внимание земле. Вдруг замечаю три самолета противника. Возле них несколько автомашин, скорее всего бензозаправщиков. Так и есть - идет заправка Ме-109 горючим. А если здесь приземлились истребители, то могут сесть и любые другие самолеты. Сомнений нет, под нами - полевой аэродром, действующий или резервный!
Новая цель, новый маневр. Даю команду штурману точно нанести на карту посадочную площадку, а сам выполняю над ней полный вираж. Больше самолетов пока не видно, зато эти стоят плотной группой, а рядом с ними бензозаправщики.
Медлить нельзя. Быстро выполняем предварительные расчеты, и машина - на боевом курсе. Пикирую под углом 70 градусов, ловлю центральный самолет в перекрестие прицела, нажимаю на кнопку сброса бомб. Машина вздрагивает, вспухает. Фотоаппарат включен. Вывожу самолет из пикирования и создаю левый крен, чтобы своими глазами убедиться в результатах бомбометания. Сквозь клубы дыма хорошо просматривается лишь один горящий самолет, а остальные словно затушеваны черным карандашом.
