Людвик Свобода - От Бузулука до Праги
"...Мама считает Ростислава своим родным и говорит, что дать человеку жизнь или сохранить ему ее - одно и то же".
Таковы советские люди.
Поредевший, но еще более сплотившийся в боях 1-й Чехословацкий батальон продолжал оборонять вверенный ему участок на реке Мже. Немцы пытались нащупать уязвимые места в нашей обороне, чтобы прорваться сквозь нее силами пехоты и танков. Они обстреливали наши позиции из орудий и минометов. Особенно опасен минометный огонь. В воздухе, над самой землей, воют и свистят тысячи осколков, они отрывают руки, ноги, выбивают глаза, наносят другие, нередко смертельные ранения. Усиленные разведывательные группы врага тщетно пытались найти дорогу для своих частей; воины чехословацкого батальона упорно отражали все эти попытки.
Гитлеровцы несли большие потери, но атак не прекращали.
- Ни один танк не должен прорваться к Харькову! - сказал генерал Козлов, когда знакомил нас с обстановкой на фронте.
4.10. 11 марта 1943 года. Радисты Маркович и Вейвода стараются найти в хаосе радиозвуков, несущихся над фронтом, нужные позывные. Длина волны 113. В наушниках что-то непрерывно жужжит. У Марковича слипаются глаза. И вдруг: Achtung, Otto-Siegfried... Achtung... Treffpunkt I a, 04.00. Treffpunkt I a, 04. 00..."{12}
Сон как рукой сняло. Вместе с Карелом Вейводой они ловят каждый звук и, настроившись на штаб батальона, шифром сообщают перехваченный приказ немецко-фашистского командования. В штабе батальона всю ночь кипит работа. Из разведотделения штаба 62-й гвардейской дивизии нам сообщили: ожидается немецкое наступление на участке Миргород, Артюховка, то есть как раз на нашем участке обороны. Приведены в полную боевую готовность 440-й отдельный гвардейский минометный дивизион и вся артиллерия.
Сообщение Марковича и Вейводы мы через офицера связи передали советским соседям. Их разведка внимательно следила за передвижением противника в угрожаемом районе. Ей дано задание выяснить, что означает "Treffpunkt I а". Час известен - 4.00 плюс еще два. часа, так как фашисты пользуются среднеевропейским временем. Следовательно, наступление надо ожидать в 6.00. Но откуда?
С наблюдательных пунктов докладывали о нарастающем шуме моторов танков на восточной окраине Соколово. Советская воздушная разведка обнаружила скопление машин и пехоты противника в центре села, у церкви. "Слышен шум моторов в центре Соколово", - доносили разведчики. А время бежит, скоро 5.30. Красный карандаш уверенно очерчивает пункт сосредоточения противника. "Treffpunkt I a" - это церковь, у которой погибли Ярош, Шпигл, Редиш, Ворач и многие другие. Катюши, пушки, гаубицы, минометы наведены на этот пункт. 5.58. До часа "Ч", как мы тогда говорили, осталось две минуты.
"Огонь!" Советская артиллерия обрушивает сотни снарядов на пункт "I а" - место сосредоточения войск противника. Подготовка противника к наступлению сорвана. Наземные и воздушные наблюдатели сообщили, что гитлеровцы в панике. Маркович и Вейвода перехватили в эфире жалобные просьбы врага о помощи и отрывочные сообщения о неожиданных тяжелых потерях - 60-70 процентов сил, сосредоточенных в Соколово. Только девять фашистских танков ушли из села в северо-восточном направлении. Однако они не смогли форсировать реку и были уничтожены артиллерийским огнем с северного берега Мжи. Так, благодаря скромным радистам Курту Марковичу и Карелу Вейводе врагу был нанесен значительный урон.
К утру радисты буквально валились с ног от усталости. Но спать нельзя, пока их не сменит Ружена Бигелерова... Маркович сладко зевает. Он еще не знает, что в срыве фашистской атаки решающую роль сыграл перехваченный им приказ немецко-фашистского командования.
В Харьков отправлен последний транспорт с ранеными. Наш саперный взвод укладывает противотанковые и противопехотные мины, в первую очередь перед левым флангом батальона. Так мы усиливали оборону, чтобы обеспечить стык с соседом - 25-й гвардейской дивизией. Туда же мы направили и танки. Гитлеровцы решили форсировать реку чего бы то ни стоило. Они заняли Тарановку и Пролетарский и начали усиленно обстреливать Артюховку. 25-я гвардейская дивизия все еще вела бой за Чемужовку и тем самым прикрывала нашу 2-ю роту. Однако в целом обстановка час от часу ухудшалась. Участок нашей обороны был довольно широк, а потери в личном составе с каждым днем росли. Я обратился за помощью к командиру 62-й гвардейской дивизии генерал-майору Зайцеву, и он выслал нам роту для усиления наиболее слабого места в обороне.
Мы начали испытывать некоторые трудности со снабжением, но бойцы не падали духом. Практически все воины бессменно находились в окопах и на наблюдательных пунктах. Ночью фашисты атаковали вновь, и опять на левом фланге, где они рассчитывали добиться успеха. Но при помощи советских танков, катюш и артиллерийских батарей и эта атака была отбита.
Танковым дивизиям СС так и не удалось прорваться к Харькову кратчайшим путем с юга, и они были вынуждены, перегруппировав силы, перебросить большую их часть на север. Здесь они, используя свое численное превосходство, несколько продвинулись вперед. Что касается линии обороны по реке Мже, то ее прочно удерживали силы 25-й и 62-й гвардейских дивизий и 1-го Чехословацкого отдельного батальона.
В обстановке, когда оборона батальона растянулась по фронту на несколько километров, а потери непрерывно росли, воины проявляли максимум бдительности и осторожности, и именно их осторожность и бдительность в ночь на 12 марта едва не обернулись большим несчастьем.
На юго-западной окраине Артюховки, неподалеку от берега реки, оборонялось отделение Гольдбергера. Командир отделения (родом он из-под Остравы) накануне описываемых событий возвращался с наблюдательного пункта. Рядом разорвалась вражеская мина. Бойцы видели, как командир отделения побледнел и медленно согнулся. Они кинулись к нему. Гольдбергер что-то говорил, просил кому-то кланяться. Бойцам послышалось имя командира роты Франтишека Немеца, заменившего Отакара Яроша. Гольдбергер и Немец были друзьями. Долго стояли воины возле командира отделения. Не раз делил он с ними и еду, и табак, и рукавицы, и мечты, и надежды. Командование отделением принял Томан-старший.
В траншее находились только двое наблюдателей - Томан и Фейнер, остальные сидели в боевой готовности неподалеку в маленьком домике. Ночь была ясная, луна - полная. Бойцы были довольны: река хорошо просматривалась. Они вглядывались в речную гладь, прислушивались. Все спокойно. И вдруг...
Хрупнул тонкий лед. По реке кто-то шел. Ребята насторожились, нервы их напряглись. По льду двигались какие-то люди, по-видимому много. Они шли осторожно, в их движениях угадывались опыт и выдержка. Это не гражданские или только что прибывшие новички, а опытные, обстрелянные солдаты и к тому же смелые, недаром они выбрали этот путь. Конечно, вражеская разведка. Однако не было никакой возможности определить точно ее местонахождение. Гулко стучало сердце, шумело в голове, в ушах.
